Одесса – мать «Матезиса»

Вениамин Федорович Каган. Фото из книги В.Ф. Кагана «Очерки по геометрии». 1962

«Современный молодой читатель, привыкший к грандиозному размаху советского научного книгоиздательства с его миллионными тиражами учебной литературы и широким спектром разнообразных научных изданий, не представляет себе того скромного места, которое занимало в девятисотых годах (XIX в. – А.В.) издание научной математической книги, – отмечал в 1963 году в предисловии к книге В.Ф. Кагана «Очерки по геометрии» математик и педагог Абрам Миронович Лопшиц. – Достаточно сказать, что научные работы по математике систематически издавали (небольшими тиражами) только Академия наук и университеты. Существовавшие в то время частные издательства крайне редко решались выпустить в свет оригинальные работы русских математиков и скупо знакомили общество с главнейшими работами иностранных авторов.

Тем более удивительным является возникновение в Одессе, тогдашнем провинциальном центре юга России, первого в нашей стране специального естественно-научного издательства, поставившего себе задачей систематическое печатание работ русских математиков, физиков, астрономов и биологов, а также перевод на русский язык лучшей иностранной литературы из этих областей наук».

А.М. Лопшиц имел в виду издательство MATHESIS. Действительно, даже на фоне известного книгоиздательства братьев Сабашниковых, выпускавшего качественную гуманитарную и естественно-научную литературу, одесский MATHESIS отличался особым изяществом и даже интеллектуальным изыском.

Первое упоминание об этом издательстве появилось на страницах журнала «Вестник опытной физики и элементарной математики» (ВОФЭМ) 15 января 1904 года. Сохранилось и первое документальное подтверждение начала работы нового издательского предприятия. Вот оно: «Его высокородию господину отдельному цензору по внутренней цензуре в г. Одессе. Статского советника Артемия Робертовича Орбинского

Прошение

Настоящим честь имею просить о разрешении представить к цензуре в предварительном наборе следующие сочинения:

I. Аррениус. Физика неба, перевод с немецкого под редакцией А.Р. Орбинского.

II. Абрагам. Сборник элементарных опытов по физике, перевод с французского под редакцией приват-доцента Б.П. Вейнберга.

III. Ауэрбах. Властительница мира и ее тень (чтение об энергии и энтропии).

Для набора в тип. Шпенцера.

Статский советник Ар. Орбинский.

Одесса, 31 июля 1904».

В переводе с греческого «mathesis» – «знание». С самого начала MATHESIS позиционировало себя как «издательство научных и популярно-научных сочинений из области физико-математических наук». А инициатором создания его стал Вениамин Федорович Каган (1869–1953), математик, геометр, в то время работавший в Новороссийском университете в Одессе. Группа увлеченных специалистов – астроном А.Р. Орбинский, математики И.В. Слешинский, С.О. Шатуновский – создает издательство MATHESIS. Центральной фигурой был В.Ф. Каган. Он сразу был выбран председателем научной комиссии издательства.

Одним из элементов высокой книжной культуры стал издательский знак. По заказу издательства известный художник А.А. Ждаха выполнил шесть вариантов знака, из них были отобраны два. Они и украшают обложки и последние страницы книг издательства MATHESIS. А.А. Ждаха исполнил и многие обложки книг.

Но главное, конечно, – высокий уровень научного редактирования. Это отмечалось во многих рецензиях с самого начала существования издательства MATHESIS. О книге Р. Дедекинда «Непрерывность и иррациональные числа» (1914) известный в то время методист-математик С.И. Шохор-Троцкий писал: «В занимающем нас русском переводе, превосходно и с величайшей любовью к делу исполненном г. Шатуновским, заслуживают внимания и предисловие переводчика, и составленное им, по Георгу Кантору, приложение, содержащее в себе теорему о существовании трансцендентных чисел, и даже примечания переводчика, хотя и краткие, но чрезвычайно полезные для читателя, впервые читающего Дедекинда».

Обложка книги Р. Дедекинда «Непрерывность и иррациональные числа» (1914)

В 1908–1912 годах издательство пережило период расцвета. Оно стало крупнейшим в России, специализировавшимся на выпуске физико-математической литературы. В 1910 году издано 26 книг общим тиражом 76 500 экземпляров на сумму 94 750 руб. Тиражи книг в 1000–2000 экземпляров для частного издательства в те времена были очень приличными. Наиболее популярные книги переиздавались во второй и даже в третий раз (рекорд – шесть изданий). Одна из таких книг – как раз «Непрерывность и иррациональные числа» Дедекинда.

Но тут началась Первая мировая война. В письме к микробиологу Л.А. Тарасевичу от 6 октября 1913 года В.Ф. Каган писал: «Нехороши и дела «Матезиса». Вследствие ли того, что мы плохие коммерсанты, или мы немножечко зарвались-увлеклись, или конкуренция слишком уж окрепла, но только книги идут не с той быстротой, как раньше, а это для нас очень чувствительно и создает довольно затруднительное положение. Во всяком случае, мы теперь от новых изданий воздерживаемся, пока не станем несколько тверже на ноги».

Чехарда властей в Одессе тоже не способствовала издательской деятельности. В апреле 1919 года в Одессу вошла Красная армия. MATHESIS в числе прочих книгоиздательств был обложен контрибуцией. Правда, уже в июне ее отменили. Как бы там ни было, в 1920 году удалось издать только одну книгу. На память о том периоде сохранился приказ Губисполкома, согласно которому все издательства должны были быть зарегистрированы в 10-дневный срок в Одесском губотделе по делам печати.  На разрешенных к выпуску произведениях печати требовалось указывать город, название типографии, тираж, номер разрешения, аббревиатуру Р.О.П. («разрешено отделом печати»). Все эти реквизиты стоят на книгах MATHESIS советского периода.

Книга Артура Эддингтона «Теория относительности и ее влияние на научную мысль» (1923) стала одной из последних, издание которой осуществило MATHESIS: после 1924 года следы издательства теряются. Всего же, по данным украинской исследовательницы Инны Эмильевны Рикун, «за годы существования «Матезис» издал 181 книгу». Тот же А.М. Лопшиц, ученик Кагана, пишет: «Поколение математиков, получавших образование в период, непосредственно предшествовавший Октябрьской революции, хорошо знает о влиянии, которое на него оказали издания «Матезиса», например трехтомная «Энциклопедия элементарной математики» Вебера и Вельштейна, изданная в переводе и с важными дополнениями Вениамина Федоровича… Неменьшее значение имела двухтомная книга Чезаро «Учебник алгебраического анализа». Особую роль сыграла книга Г. Ковалевского «Введение в анализ» в переводе и с примечаниями С.О. Шатуновского, с началами анализа бесконечно малых «в той формальной постановке, какая дана этой науке упомянутыми учеными» (Вейерштрасса, Дедекинда, Кантора)».

Неслучайно Вениамин Федорович Каган в 1922 году получил от тогдашнего руководителя Государственного издательства Отто Юльевича Шмидта письмо следующего содержания: «Глубокоуважаемый Вениамин Федорович, нет никакого сомнения, что издательство Mathesis дало высшие в стране достижения в области книги по точным наукам. Продолжение этой работы есть насущная культурная потребность.

С другой стороны, Госиздат чувствует себя обязанным дать научную и научно-популярную литературу. Волей-неволей мы очутимся перед необходимостью выпустить аналогичные книги, а отчасти даже переиздать те же. Боюсь, не вышло бы плохо: Госиздат, как экономически подавляюще сильный, погубит возможность возрождения Mathesis’a, не воспользовавшись его навыками и традициями.

Поэтому предлагаю следующее. Нам с Вами объединиться. Госиздат дал бы капитал для возрождения Mathesis’a под Вашей дирекцией. Это было бы автономное предприятие Госиздата РСФСР. Аналогичный опыт проделан с издательством «Всемирная литература» (Горький, Тихонов) и дал прекрасные результаты. Обе стороны весьма довольны.

Прошу обдумать этот вопрос и сообщить свое мнение...»

Обложка книги Артура Эддингтона «Теория относительности и ее влияние на научную мысль» (1923)

Предложение, от которого сложно было отказаться. Каган переезжает в Москву и возглавляет научный отдел Государственного издательства. Правда, государственный монополист, Госиздат, конечно, без остатка «растворил» автономию издательства MATHESIS, а заодно и само издательство как таковое.

В 1924 году В.Ф. Кагану поручают руководство отделом точных и естественных наук (от математики до медицины) при подготовке первого советского многотомного энциклопедического словаря – Большой советской энциклопедии. До 1930 года Каган заведовал научным отделом Госиздата.

Но в 1930 году Госиздат слили еще с 27 издательствами. Было  организовано Объединение государственных книжно-журнальных издательств РСФСР (ОГИЗ). Все это, что называется, не просто так…

В 1928 году в СССР начинаются судебные процессы над «вредителями» по «шахтинскому делу». Арестован и приговорен к высылке заведующий издательским отделом ОГИЗа А.С. Лизаревич, который был приглашен на эту работу Каганом. Вскоре арестован и сам В.Ф. Каган. По воспоминаниям современников и участников тех событий, «он тоже был приговорен к высылке из Москвы... И вот двое его учеников – один из них профессор Ландсберг... – поехали к Молотову, который был тогда председателем СНК. В то время еще такие люди могли пробиться к председателю СНК, поговорили с ним как следует, и в результате в отношении Вениамина Федоровича приговор не был приведен в исполнение...».

И.Э. Рикун пишет: «На судьбу Кагана повлияло, по-видимому, не только обращение его учеников к Молотову, но и письмо группы научных работников на имя А.Я. Вышинского в защиту ученого. Письмо подписали Л.И. Мандельштам, А.Н. Фрумкин, Г.Б. Гуревич, Г.С. Ландсберг, Я.С. Дубнов, А.М. Лопшиц, И.Н. Бронштейн, Г.М. Шапиро, М.Г. Шестопал, П.К. Рашевский».

О степени их доверия к В.Ф. Кагану говорит, например, отрывок из этого письма: «Ту степень уверенности в невиновности Вениамина Федоровича, какая сложилась у каждого из нас, можно сравнить только с уверенностью человека в том, что сделано или не сделано им самим». Как бы там ни было, имя Кагана вновь появляется на страницах советской печати только через семь лет – как автора статьи о Лобачевском в Большой советской энциклопедии.

Вениамин Федорович Каган так никогда и не вступил в партию большевиков. И до конца жизни занимался своей любимой темой – логическим анализом основ математики, и в частности геометрии. На фоне лишенных логики, нормальной человеческой логики, действий власти это выглядело особенно символично.