Андрей Ваганов
Человеку (Homo sapiens) рано или поздно придется узаконить свои отношения, в том числе интимные, сексуальные отношения, с искусственным интеллектом. Рисунок Олега Эстиса, 1997
В Великобритании, в Салфордском университете, завершилась первая в мире научная конференция, посвященная сексу с роботами, обладающими элементами искусственного интеллекта (ИИ). Официальное название конференции – «Технологии и близость: Выбор или принуждение?». Исследователи со всего мира обсуждали проблемы, возникающие при «романтических отношениях» с искусственным интеллектом. Как отмечала накануне открытия конференции газета Daily Mirror, «ученые будут дискутировать о возможности любви и брака между людьми и роботами, а также о влиянии, которое технологии оказывают на эти отношения».
Как это ни парадоксально, но мероприятие более чем актуальное. И, что не менее парадоксально, такой ход развития событий давно прогнозировался. В 1992 году исследователи Дойн Фармер и Алетта Белин в статье «Искусственная жизнь: Грядущая эволюция» («Artificial Life: Coming Evolution») отмечали: «Через пятьдесят–сто лет появится, вероятно, новый класс организмов. Эти организмы будут искусственными в том смысле, что изначально будут произведены человеком. Однако они начнут воспроизводиться и «разовьются» в нечто иное по сравнению с оригинальной формой; они станут «живыми» в любом допустимом смысле слова…»
И вот теперь – не прошло и четверти века – это «нечто иное» уже появилось. И с этим «нечто иным» человек (Homo sapiens) активно пытается узаконить свои отношения. В том числе – интимные, сексуальные отношения.
Я просто перечислю заголовки некоторых информационных сообщений за последние 5–8 лет: «В Амстердаме хотят открыть первый в мире роботизированный бордель»; «На выставке в США представили первого секс-робота – говорящую искусственную женщину»; «Киберсекс инспирирует новые технологии»; «В Японии изобрели реагирующий на любовь лифчик»; «К 2050 году «сексуальные роботы» станут привычными спутниками человека»; «Киберсекс оказался занятием сорокалетних мужчин»; «Новому поколению предлагают секс с голограммой»; «Секс-куклы с искусственным интеллектом поступят в продажу в 2017 году»… Думаю, достаточно.
Итак, сексуальные отношения человека разумного (?) с ИИ, судя по всему, это уже не вопрос техники и технологий (не в смысле техники секса, а, просто, в смысле техники как комбинации «железа» и софта) – это вопрос нравственного и юридического регулирования. И философского осмысления. «Лет 30 назад, еще на памяти большинства живущих людей, сообщение о любви и сексе с роботами вызвало бы шок, – подчеркнул, комментируя для «НГ-науки» сообщение о конференции в Салфордском университете, убежденный оппонент концепции постгуманизма, доктор философских наук, философ Владимир Кутырев. – О роботах говорили, обсуждали их возможные отношения с человеком (работник, слуга, помощник), пугали, что может стать господином, но чтобы любовником – я как-то не помню. Мысли фантастов и утопистов в этом направлении тоже не привлекали особого внимания. И вот, пожалуйста, «ученые со всего мира будут дискутировать о возможности любви и брака между людьми и роботами». «Как интересно» – говорят прогрессисты; «Какой ужас!» – скажут консерваторы».
По мнению Владимира Александровича, причину такого поворота можно видеть в успехах технологий, достижениях компьютерного роботостроения, но не только. «К этому должен был прийти сам человек, измениться его представление о любви и сексе, – уверен Кутырев. – Должна была произойти сексуальная и шире – «ценностная» революция, когда наше сознание стало привыкать к тому, что человек полностью самостоятельное, не регулируемое ни религией, ни моралью, то есть традициями, существо. У него даже нет какой-то собственной, неизменной природы. Потому и удовлетворять свои страсти, желания можно с кем угодно и как угодно… Ну и наконец предрассудком становится сам человек как родовое существо. Теперь преодолевается и он, так как может быть не обязательно живой, для любви годится его имитация, симулякр (нечто «под человека», похожее на него, как пол из мраморной крошки на мрамор).
Такова, увы, наступающая (на нас) реальность, которая вдохновляет британских ученых созывать конференции и обсуждать возникающие здесь этические проблемы. Только не этические они уже, а экзистенциальные, онтологические, связанные с самим существованием человеческого рода».
Еще Зигмунд Фрейд называл человека «богом на протезах». Сегодня, как видим, «протезирование» добралось до, казалось бы, принципиально не поддающейся «технологизации» области человеческого «я». Впрочем, недаром в начале 1970-х годов психолог и математик Владимир Лефевр дал такое определение: «Человек – это устройство, превращающее опасения в явь».
Аарон Шустер, глава программы в Институте Сандберга (Амстердам) и приглашенный профессор в Университете Чикаго, подчеркивает: «…можно набросать историю гаджет-сексуальности в западной культуре – от изобретенного в викторианскую эпоху вибратора до современной теледилдоники, технологии, используемой для секса на расстоянии, при которой сенсорная и прочая информация передается через двусторонний канал связи, и секс-роботов, которые, возможно, появятся в ближайшем будущем… Дело, однако, не столько в том, что техническая цивилизация эксплуатирует и распространяет сексуальное желание, управляет им или подавляет его, сколько, если копнуть глубже, в том, что сексуальность – это уже в каком-то смысле протез, что-то прибавленное к телу (и вычтенное из него), а не просто его органическая часть…» («Один или несколько антисексов?» // Stasis, vol. 4, №1, 2016).
 |
| Не человеческий секс уже пытаются регламентировать. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru |
У того же Фрейда еще одно известное высказывание: «Человечество всегда смеется над тремя вещами: сексом, отправлениями прямой кишки и над своим правительством». Досмеялись, что называется. Изощренная и щедро финансируемая (на Западе) разработка все более и более детальных регламентов биоэтических процедур – это вчерашний день. Речь уже идет не о биоэтике – о ИИ-этике… Вот, кстати, совсем недавний пример, подтверждающий сказанное.
Британская газета Guardian сообщила о первом в мире международном конкурсе красоты, роль судьи в котором исполнял искусственный интеллект. В конкурсе, который назывался Beauty. AI (AI – Artificial intelligence, искусственный интеллект), приняло участие около 6 тыс. человек более чем из 100 стран. Предполагалось, что ИИ будет беспристрастно оценивать фотографии участников, основываясь на ряде факторов – лицевая симметрия, складки лица и проч. В итоге ИИ… обвинили в расизме: в число 44 победителей конкурса в пяти возрастных группах попал лишь один темнокожий участник.
Решение робота-судьи вызвало волну дебатов о возможной ангажированности искусственного интеллекта. Разработчики программного алгоритма явно в смятении и растерянности. Руководитель группы разработчиков Алекс Жаворонков мямлит, что он де удивлен итогами Beauty. AI. Причиной неоднозначного судейства, по его мнению, могли стать недостатки обучения программы на основе базы изображений людей, в которой могло быть недостаточно представителей различных рас. Кроме того, нельзя исключать, что на выбор алгоритма повлияли скрытые предубеждения его разработчиков. И тут же Жаворонков заверил общественность, что в новом конкурсе красоты будут учтены недостатки судейства и участники не столкнутся с дискриминацией. В то же время он не исключил, что роботы могут оказаться не лучшими судьями в определении наиболее красивых людей.
«Отдавать человека технике, культивируя «близость с техникой», смотреть на себя глазами техники, считать роботов «тотемными прародителями людей» (!), как уже считают готовые доказывать любую ахинею специалисты по «интимным технологиям», – это отказ не только от гуманизма (кто-то о нем еще помнит?), а вообще от всей мыслимой человечности», – уверен философ Владимир Кутырев.
Картинка будущего (судя по всему – ближайшего), которую создает Кутырев, может служить набором сюжетов для писателей-фантастов, работающих в жанре киберпанк. «Техногенная цивилизация на пороге новой эпохи, – считает Владимир Кутырев, – окончательной замены живых, собственно человеческих форм близости индустриальными, а может, лучше сказать, постиндустриальными «интимными технологиями», когда человек уходит от близости совсем… Очевидно, однако, это только начало. Некоторые из клиентов захотят заказать робота-мужчину – и его, сэкономив на виагре, включат в штат, да и феминистки потребуют равенства. Потом таким же образом можно решить остаточно ограничивающую свободу реализации желаний этическую проблему с обслуживанием педофилов, создавая роботов в виде девочек-мальчиков. Для инфантофилов – младенцев, для зоофилов – каких-нибудь зверороботов. Сконструированных сексуальных монстров. А чем хуже садо-мазо? Робот-мазохист или сиберсадист – это очень перспективно».
У Иосифа Бродского есть строчки, которые, как мне кажется, идеально ложатся в контекст обсуждаемой темы:
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
На пути реализации этого сценария – только одна принципиальная проблема: захочет ли устройство, обладающее ИИ, терпеть столь наглые сексуальные домогательства со стороны какого-то комка протоплазмы? Собственно, об этом и рассуждали ученые, собравшиеся на конференцию «Технологии и близость: Выбор или принуждение?».
