Михаил Мардер
Для ученых превосходство человека над другими представителями животного мира всего лишь гипотеза.
Фото Reuters
Испокон веков повелось считать человека единственным разумным существом на планете. Если мы определяем разум на основе таких характеристик, как способность говорить или размышлять, прибегая к абстракциям, то, конечно же, отведение человеку особого места среди других живых существ полностью оправдано. Но ведь проблема в том, что мы мерим окружающий нас мир по собственным меркам, используя самих себя как эталон. Видимо, поэтому даже научное наименование нашего рода – «Человек разумный», Homo sapiens.
Для ученых, однако, превосходство человека с его разумом над другими представителями животного мира всего лишь гипотеза, требующая научного подтверждения. Или опровержения. Таковой и была цель исследований Эстер Геррманн, профессора Института эволюционной антропологии в Лейпциге (Германия). Вместе с группой ученых, работавших под ее руководством, Геррманн сравнила «общее мышление» и «социально-когнитивные факторы» детей, с одной стороны, а с другой – шимпанзе и орангутангов.
Результаты исследования, опубликованного в журнале Science, могут шокировать даже самого искушенного читателя. Показатели коэффициента интеллекта (IQ) шимпанзе и детей практически совпали по некоторым параметрам – пространственные и вычислительные способности. В то же время орангутанги и шимпанзе отстали от человека по способности ориентироваться в социальной среде. Многое зависит от того, что подразумевается под социальными способностями – сотрудничество в разрешении проблем, усвоение опыта от других или что-то иное. Именно эти параметры, согласно исследованиям Геррманн, отличают человека от других приматов.
Для меня, правда, важен не этот вывод, а подтверждение мнимости превосходства человека по некоторым другим параметрам, даже несмотря на применение антропоцентристского определения разума. Значит, научно-культурная почва уже готова для появления общей концепции мышления и новых методик его изучения в человеческом, животном и даже растительном мирах.
Главным камнем преткновения в этом случае является значение понятия «разум». Пытаясь найти универсальный подход, не зависящий от контекста и реалий человека разумного, мы натыкаемся на догадку: разум – это характеристика самой жизни, или, точнее, разносторонних обменов между организмом и окружающей средой.
В своей книге «Растительное мышление: к философии вегетативной жизни» я указывал на некоторые сходства между механизмами общения с миром, присущими растениям, животным и человеку. Например, «чувствительность кончиков корней в поиске влаги; антенны улитки, прощупывающие путь; и человеческие идеи или представления, которые предшествуют нашему опыту, не так уж отличаются друг от друга, как мы зачастую полагаем». В схеме выживания организма эти устройства являются средствами достижения одних и тех же целей: добыть достаточно ресурсов для сохранения жизни и уклониться (или защититься) от опасностей, исходящих извне.
Возможно, сторонники превосходства человеческого разума возразят, что в отличие от других живых существ мы можем задаваться вопросами «Почему?» и «Для чего?», а не только «Как?». Но ведь размышление о конечных целях – важнейшая проблема в античной философии, совершенно непопулярная сегодня, когда главные ценности сводятся к эффективности и продуктивности во всех сферах деятельности. Если такие вопросы и возникают, то только в случае неполадок или погрешностей в средствах, используемых для достижения наших целей. Знак нашего человеческого превосходства оказывается не чем иным, как симптомом нехватки адаптации, несходства между нами и нашей средой.
В этом и заключается парадокс человеческого разума: один из самых успешных видов на Земле, распространенный по всей поверхности планеты, Homo sapiens, угрожает уничтожением всем системам обеспечения жизнедеятельности. Наш эволюционный успех превращается в захватывающий провал, а наша чудесная способность адаптироваться к самым разным условиям и перекраивать под себя любую среду обитания оборачивается катастрофическим дефицитом адаптации к хрупким экосистемам, которые мы пытаемся подавлять и контролировать. Как определить столь странный разум, не отличимый от глупости? С помощью каких IQ-тестов?
Поиск разума в неземных мирах или в искусственных информационных системах, разработанных человеком, – это еще один показатель «умной глупости», которая не замечает мудрости самой жизни. Много усилий необходимо приложить для того, чтобы повернуть вспять тысячелетия пренебрежения разумом живых существ, невнимания к нему. В своих философских трудах я описываю мудрость растений. Но можно начать, например, с разработки общего биологического коэффициента интеллекта. Данный инструмент позволил бы нам понять, с каким успехом такие разнообразные организмы, как дуб, мышь и человек, адаптируются к своей окружающей среде, сотрудничают с другими организмами и решают жизненные задачи.
Стоит отметить, что новый тест не будет опираться на вопросники. Вопросы из него нельзя будет задать дубу или мыши, как, впрочем, и двух- или трехлетнему ребенку, шимпанзе и орангутангу – участникам исследований Геррманн. Кроме того, решение задач, сотрудничество и адаптация должны быть соотнесены с окружающей средой и нуждами каждого типа организма – от подземных лабиринтов минералов и воды в случае дерева до сложной системы социальных отношений, отвечающих требованиям ребенка. Хотя многие обстоятельства будут несопоставимы, постепенно образуется конкретная база для более универсальной концепции разума.
Если, несмотря на все сложности и оговорки, тест общего биологического коэффициента интеллекта будет разработан и воплощен в жизнь, скорее всего ученые обнаружат вариации в способностях особей не только разных видов, но и одного и того же вида. Не все дубы будут одинаково умными, не все мыши – одинаково сообразительными, не все люди – одинаково смекалистыми. Определенно найдутся как дубы, которые умнее мышей, так и мыши, которые умнее людей. А принятие таких результатов будет признаком нашей с вами скромности и… интеллекта.
