Михаил Горшков
Социология как наука все больше востребована и властью, и обществом. Фото PhotoXPress.ru
Всех, кто въезжал
в «поместье Романовых»,
на пограничных таможнях жандармы встречали вопросом: «Нет ли у вас книг
по социологии? Вы понимаете... в России это невозможно».
М.М. Ковалевский
14 ноября российская общественность уже в 20-й раз отметила День социолога. Чем заслужили такой чести иметь свой собственный профессиональный праздник представители этой общественной науки – единственные из своих коллег по академическому цеху? Какую роль играет сегодня социология в нашей стране? Что она дает обществу и власти?
Будущее отбрасывает тень
Мало кто знает, что социологии в России далеко не 20 лет, и своим почтенным возрастом наша наука может гордиться. 14 ноября 1901 года в Париже на улице Сорбонны начала работу Русская высшая школа общественных наук. Именно при ней был создан один из первых в мире социологических факультетов, где за пять лет прошли обучение более 2 тыс. человек, которые и стали «кадровым резервом» для создания в Петрограде в марте 1916 года Русского социологического общества, получившего имя М.М. Ковалевского – «отца русской социологии». Там был заложен фундамент современной российской социологии. Поэтому начиная с 1994 года День социолога по инициативе Санкт-Петербургского государственного университета стали отмечать все те, кто причастен к социологии, да и в целом к социальным наукам.
Последнюю четверть века Россия бурлит, как вышедшая из берегов горная река, которая пытается найти новое русло. Кто-то от этого до сих пор в отчаянии, кто-то приспособился – и даже неплохо! – плыть по неожиданным перевалам и лавировать между камней, кто-то сдался на волю волн. Но только социолог может дать комплексный анализ произошедшего, определить «точку бифуркации» вполне естественного при таких потрясениях разрушения внутренней целостности страны и народа, а главное – наметить реальный, основанный на чаяниях и надеждах людей путь выхода страны к новым горизонтам развития российской цивилизации. Ведь «будущие события отбрасывают назад свою тень», – писал английский поэт Томас Кемпбелл.
Думаю, заметит эту тень прежде всего социолог. Именно он может и «просчитать» самую короткую, а главное – верную дорогу к будущему, закодированную в скучных цифрах массовых опросов. За ними скрывается не только то, что волнует каждого человека, но и то, что называется общенациональными интересами.
Социология в России находится в диалоге – одновременно и с властью, и с обществом. Но это не двуликий Янус, а скорее посредник между ними, эксперт, беспристрастный судья, если хотите камертон, по которому и власть, и общество могут сверять свои представления о реальности с тем, что происходит на самом деле. Могут – если, конечно, захотят.
Но при нынешней динамике жизни без научного знания происходящего можно незаметно оказаться на краю социальной бездны. Демократия как весельный корабль: большинство гребет, меньшинство правит рулем. Но кто-то ведь должен выяснять, куда же мы плывем. Это тоже функция социологии. Если сравнить ее с социальным навигатором, то кому-то подобное покажется преувеличением. Но вот в способности обозначить систему нынешних координат российского общества и перспективы их изменения в ближайшем будущем – мы называем их трендами – социологии не откажешь.
Поэтому наша наука все больше востребована и властью, и обществом. И пусть такая объективная потребность осознана далеко не всеми, но без социологической диагностики того, что с нами происходит и куда мы идем, не обойтись – чем дальше, тем больше.
То, что может произойти
Конечно, социологическое знание не претендует на истину в последней инстанции – слишком сложна, противоречива и изменчива социальная жизнь, далеко не безупречен инструментарий исследований, нельзя сбросить со счетов и проблему политической ангажированности некоторых наших коллег. Но в конце концов любые субъективные суждения разбиваются о социологические данные. А с цифрой не поспоришь... Научное осмысление результатов исследований разрушает социальные мифы и открывают людям глаза на подлинное положение дел. По поводу этих данных социологии можно дискутировать, но игнорировать их нельзя. Тем самым социологическое знание, по сути, противостоит любым идеологеммам и утопиям.
Социология никогда не витала в облаках чистой теории, а была нацелена на изучение общественных реалий и выработку практических рекомендаций – как улучшить жизнь людей, как повысить эффективность управления социальными процессами. Сегодня эта практически преобразовательная функция социологии все чаще выходит на первый план, впрочем, как и ее мировоззренческо-идеологическая функция. Ведь описывать социальную реальность невозможно без ее оценки с позиций гуманизма и общечеловеческих ценностей.
Очевидная дегуманизация окружающей человека действительности возводит ныне социологию в ранг одной из первейших наук, необходимых человеку, поскольку она исследует не только то, что происходит, но и то, что может произойти. Социальное предвидение как органичная часть предмета социологической науки показывает ее политическую функцию. От обоснованности этого предвидения напрямую зависит действенность государственной политики. Поэтому сегодня все более востребованной функцией социологии становится функция экспертно-аналитическая.
Суть ее состоит в том, чтобы на самых ранних этапах социологи непосредственно включались в сам механизм разработки социально ориентированных управленческих решений и обеспечивали научную оценку их эффективности. Роль «советника государя» социологу диктуют не его амбиции, а сама жизнь и увеличивающаяся цена управленческих ошибок, очевидные потери от отсутствия социогуманитарной экспертизы законов и решений.
 |
| Научное осмысление результатов исследований разрушает социальные мифы и открывают людям глаза на подлинное положение дел. Фото РИА Новости |
Этика социолога и власть науки
Кто-то может подумать, что мы стучимся в открытые ворота: никто из чиновников необходимость социологической экспертизы, в общем-то, и не оспаривает. Но в служебных кулуарах восторги по этому поводу услышишь не так часто. Ведь социологическая экспертиза неизбежно затрагивает концептуальные подходы управленческих решений и предполагает их критическую оценку. Эта экспертиза перекрывает лоббистам пути «протащить» решения в интересах «сильных мира сего» – вопреки интересам общества в целом. И конечно же, социологическая экспертиза показывает уровень компетентности тех, кто управленческие решения разрабатывает и принимает.
Бывают, конечно, и некорректные вмешательства социологов в экспертизу управленческих документов – чести социологическому сообществу это не делает. Но гораздо больше примеров, когда экспертные заключения ученых ведомственные чиновники попросту игнорируют. Назрела необходимость принять специальный закон, обязывающий органы власти проводить социологическую экспертизу ключевых для жизни общества управленческих решений. И хотя никто из ученых – в отличие от журналистов, ратующих за четвертую власть, – вопрос о пятой власти не ставит, обеим этим ветвям власти такой контроль просто необходим. Власть науки определяется не честолюбием ученых, а самой социальной жизнью, которая в ХХI веке стала намного более сложной и трудно управляемой сверху, да еще и волюнтаристскими методами.
Даже отсвет такой власти сразу же ставит вопрос не только о профессионализме, но и об этике социолога, выводы которого могут быть использованы как во благо общества и его стабильности, так и против людей. Например, для разработки теории «управляемого хаоса» в ходе цветных революций. Образцом социологической ответственности служит высказывание Карла Поппера: «...нужно работать для устранения конкретного зла, а не для воплощения абстрактного добра... Мечты о прекрасном мире не должны отвлекать вас от помощи людям, которые страдают здесь и сейчас. В вашей помощи нуждаются окружающие вас люди, ни одним поколением нельзя жертвовать во имя будущих поколений, во имя идеального счастья, которое может никогда не наступить».
Эти слова особенно актуальны для современной России. Ведь в нашем обществе большинство людей недовольны тем, как работает демократия, социальные институты, призванные «играть на стороне» общества, – политические партии, суды, профсоюзы, СМИ. Фактически они самоустранились от решения своих задач и пользуются меньшей поддержкой населения, чем властные структуры (включая силовые). За последние годы произошло размывание нормативно-ценностного комплекса социального доверия, без которого невозможна устойчивость и интегрированность общества...
Фактически главным тормозом на пути в будущее страны можно назвать отсутствие в России зрелого гражданского общества и совершенствования практик его становления. А без этого невозможны ни эффективное развитие экономики, ни правовое государство, ни системная модернизация, способная спасти страну, выведя ее к новым историческим рубежам.
Рискуя получить обвинения в профессиональном субъективизме, выскажу мнение, что востребованная властью и получившая общественное признание социология является одним из атрибутов гражданского общества – как научная составляющая его самосознания. Такая социология не может быть ни апологетической, ни оппозиционной: она призвана давать реальную, научно обоснованную картину действительности. Она складывается как результат действия властных структур и вполне определенных законов социального развития, которые изучает социолог.
Социология – это не иллюстрирование цифрами чиновничьего мнения. По большому счету она – зеркало и власти, и общества. Как сделать так, чтобы это зеркало не было «кривым» и помогло им вести продуктивный диалог между собой? Это зависит не только от самой социологии, но и от власти, и от самого общества. Но еще очень часто власть, уверенная в непогрешимости своих решений, социолога не слышит, народ – не замечает предостережений о симптомах социальных болезней, которые вполне можно не доводить до «хирургического вмешательства».
Социология реальности
Таким образом, и сверху и снизу по отношению к социологии доминирует чисто потребительское и достаточно упрощенное отношение, которое дискредитирует социологию как общественно и государственно востребованную науку. А главное – не позволяет воспользоваться накопленным ею потенциалом. Ведь, с одной стороны, чиновнику украсить собственные умозаключения цифирью социологических данных вовсе не означает понять, что за этими цифрами стоит и происходит на самом деле. С другой стороны, для массового сознания научная социология часто избыточна: гораздо проще опираться на «простые решения», игнорирующие не только сложный многофакторный анализ нынешней ситуации, но и неизбежные завтрашние изменения. Это все равно что шахматными фигурами играть в шашки...
Опыт прошедших лет убеждает в том, что социология неотделима от политического процесса. Но она не служанка власти, а необходимый инструмент повышения ее эффективности. Вывод: отношения между социологией и властью должны строиться на принципах партнерства и толерантности. Это означает, что социология должна помогать осуществлять властные функции, а власть – обеспечивать социологам свободу научного творчества. Оптимальные отношения социологии с властью предполагает ее регулярный диалог с обществом.
И здесь было бы уместно предложить такую формулу: «С властью – заинтересованные деловые отношения; с обществом – свободный и откровенный диалог». Но для этого социология должна быть открытой и публичной наукой, разговаривающей с обществом на понятном для него языке.
Результаты проводимых Институтом социологии РАН исследований свидетельствуют: граждане России доверяют выводам социологов больше, чем политическим декларациям. Профессиональная публичная социология называет вещи своими именами и имеет полное право именоваться «социологией реальности». А потому она и становится тем самым зеркалом, в которое общество привыкает смотреться каждый день – то с радостью, то с огорчением... Надо признать, что из новых повседневных привычек эта далеко не самая худшая.
Многие из поставленных проблем обсуждались на всероссийской научно-практической конференции «Общество и социология в современной России», посвященной 20-й годовщине празднования Дня социолога, состоявшейся 13–15 ноября в Вологде. Социологи из многих регионов страны поделились результатами своих новейших исследований. Дискуссии на конференции показали, что им есть что сказать друг другу, есть о чем разговаривать с властью и чем отчитаться перед народом, в интересах которого и развивается российская социология.
