Бумажный носитель. Книги, удачно перенесшие переиздание

Аргемона мексиканская, или мексиканский колючий мак, «пища мертвых»; дровосек стенодотес (вверху); дровосек каллипогон бородатый (в центре); жук (Taeniotes subocellaris); личинка щелкуна. Акварель, кроющие краски, пергамен. Рисунок из рецензируемой книги

Казалось бы, что может быть проще, чем репринты книжных раритетов: сканируй оригинал – и шлепай тираж. Зачастую так и поступают. Результат, увы, чаще всего печален. «Дело в том, что время для репринтных изданий закончилось либо завершается, – отмечает С.С. Илизаров, редактор-составитель одной из представленных в нынешнем «Бумажном носителе» книг. – Сейчас, в условиях, когда в Интернете можно без труда найти многие тексты, изданные в прошлые столетия, простое (и дорогостоящее) печатное воспроизведение старых книг теряет всяческий смысл. Иное дело археографическая публикация памятника литературы или научной мысли, тем более если удастся раскрыть обстоятельства его создания и последующего бытования». Книги, собравшиеся в этом выпуске «БН», смело можно отнести к удачам переизданий. А таковыми их делает, во-первых, редакторская подготовка, во-вторых – оригинальные архео- и библиографические разыскания и, наконец, безупречное полиграфическое исполнение.

«ЛЕКСИКОН» ДВУХ ФЕДОРОВ

Географический лексикон Российского государства / Сост., статья С.С. Илизаров. 

– М.: Янус-К, 2012. – 608 с.  Тираж 3000 экз.

С этой книги, изданной в 1773 году, началась вся отечественная энциклопедистика. Перед нами – первый опубликованный русский географический словарь. Полное его название – по моде тех времен: «Географический лексикон Российского государства, или Словарь, описующий по азбучному порядку реки, озера, моря, горы, города, крепости, знатные монастыри, остроги, ясашныя зимовия, рудные заводы, и прочия достопамятныя места обширной Российской империи, с объявлением и тех мест, которыя в прежнюю и нынешнюю Турецкую войну, а некоторыя преж того и от Персии, Российскою храбростию овладаемы были, из достопамятных известий собранный Коллежским Асессором и города Вереи Воеводою Федором Полуниным, а с поправлениями и пополнениями для пользы общества в печать изданный, трудами и с предисловием, Государственной Иностранных дел Коллегии при Московском Архиве Коллежского Советника, Императорской Академии наук настоящего, а разных иностранных Академий и ученых собраний в Англии, Швеции, Голландии, Германии почетного члена, и Парижской Академии наук Корреспондента Герерда Фредерика Миллера». И все – в одно предложение!..

Ни убавить, ни прибавить. Впрочем, прибавить есть чего.

Федор Афанасьевич Полунин (р. 1735/1736) был, что называется, вундеркинд, или, по-русски – самородок. Сын дворян из Кашина добился блестящих успехов, обучаясь в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе в Санкт-Петербурге. Это учебное заведение в то время именовали «рыцарской академией». Выпустился из корпуса в максимально возможном чине – армейского поручика… Но потом что-то застопорилось с чиновничьей карьерой: за все время службы получил только одно повышение – из VIII класса – в VII, из коллежских асессоров – в надворные советники. С 1765 года до конца жизни (дата его смерти не известна точно: до 1787-го, но скорее всего – 1782 или 1783 год) – воевода в провинциальном городке Верея, в 90 верстах от Москвы, на берегу реки Протвы.

«Сей город лежит на высокой горе, и имеет преизрядное местоположение, и хорошей из онаго на около лежащую страну вид, осыпан земляным валом окружностию 407, вышиною 6 сажен… Обывательских в сем городе, купеческих и всякого чина людей 577 дворов, в том числе один дом каменной… и одна полатка, улиц и переулков 35… Ремесло в сем городе кожевенное, сыромятное, сапожное, кузнечное, и в лучшей доброте вяжут сети и невода, чем сей город пред прочими в России и славится», – так представляет Федор Полунин город, в котором воеводит, в соответствующей статье «Лексикона…». Таковых статей в книге – 1527.

Любопытно «районирование» статей. Западные губернии – 106; центральные: Московская – 106, Смоленская – 6, Воронежская – 59, Белгородская – 39, Нижегородская – 13 и т.д. Восточные районы страны потребовали 595 статей: Приуралье, Урал, Сибирь. «За исключением губернских и других крупных городов, довольно скупо описаны западные и юго-западные районы – Прибалтика, Украина, Белоруссия», – отмечает во вступительной статье составитель, д.и.н. Симон Семенович Илизаров, сотрудник Института истории науки и техники РАН.

Сказалось, наверное, то, что Герерд Фредерик (Федор Иванович) Миллер был руководителем академического (сухопутного)  отряда знаменитой Второй Камчатской экспедиции (1733–1743). Да и устремления расширяющегося государства Российского были в то время очевидно ориентированы на Восток.

И тут возникает вопрос авторства «Лексикона…». Дело в том, что Полунин сдал в типографию Московского университета подготовленную рукопись в 1770 году. По просьбе руководства типографии сей труд взялся отредактировать академик Г.Ф. Миллер. С согласия Полунина Миллер внес существенные дополнения и исправления. Детальному разбору этой интриги и посвящена вступительная статья Илизарова. Работа и для составителя переиздания оказалась изрядная.

«Поскольку простое воспроизведение географического словаря, изданного в 1773 г., не имело смысла, – пишет С.С. Илизаров, – то было принято решение, взяв за основу данный текст, снабдив его максимально возможным количеством аутентичных иллюстраций, сопроводить его рабочими материалами Миллера, которые он собирал на протяжении восьми лет… Только общий объем дополнений составил 9 печатных листов, а количество вставок – 455». Миллер, например, полностью сам подготовил три самые обширные, монографические по своему характеру статьи «Лексикона…» – «Россия», «Москва», «Санкт-Петербург».

В итоге, как пишет Илизаров, «Миллером более чем на 90% переписан текст, подготовленный Полуниным». То есть Федор Иванович Миллер, на остов «Лексикона…», созданный Федором Афанасьевичем Полуниным, нарастил источниковедческое и научное «мясо».

В заключение об одной архивной находке, сделанной составителем данной книги, С.С. Илизаровым. Оказалось, что Миллер фактически подготовил к 1779 году второе издание «Географического лексикона…». По своим масштабам оно впечатляет: 25 печатных листов. «Географический лексикон Российского государства» в редакции 1779 года готовится сейчас к отдельному изданию. Это к разговору о пользе переизданий.

А БАБОЧКА КРЫЛЫШКАМИ БЯК-БЯК-БЯК-БЯК

Мария Сибилла Мериан. Рисованная природа (из собрания Санкт-Петербургского филиала Архива Российской академии наук). 

– М.: ООО «РТСофт», 2012. – 200 с. Тираж 500 экз.

Эту книгу надо держать в руках и медленно рассматривать с увеличительным стеклом. Потому что эта книга – альбом потрясающих акварелей. И не просто акварелей – а научно точных энтомологических и ботанических изображений. Если и надо про что-то рассказать, так это про автора этих рисунков, первую в истории женщину-энтомолога Марию Сибиллу Мериан (1647–1717).

Необычная даже для XVII века биография Марии Сибиллы впечатляет. Родилась во Франкфурте-на-Майне; мать ее, Йоганна Сибилла Хейм, – голландка; отец – швейцарец, известный художник и гравер Маттеус Мериан Старший (1593–1650). Отчим – тоже художник, но уже голландский, Якоб Марель (1614–1681). Замуж вышла за ученика отчима, художника Иоганна Андреаса Граафа (1637–1701). В 1686 году развелась с ним, вернула отцовскую фамилию и вступила в секту лабадистов (одно из религиозных реформатских течений). С 1691 по 1717 год жила в Амстердаме, за исключением двух лет (с 1699 по 1701), которые провела в научной энтомологической экспедиции в Суринаме. И всю жизнь рисовала – растения, гадов, насекомых, различные натуралии. Да еще как рисовала!

«…Ее акварели изучают не только биологи, но и историки искусства, исследующие технику создания оригинальной научной иллюстрации рубежа XVII–XVIII вв.», – отмечает во вступительной статье Н.П. Копанева, сотрудница Санкт-Петербургского филиала Архива РАН. Здесь же приведен отзыв об акварелях Мериан художницы Е. Зерновой, датированный 1938 годом: «…необыкновенная точность и тонкость в передаче деталей – сложнейшие узоры на раковинах или крыльях бабочки заставляют изумляться, какой кистью и с какими глазами можно провести подобные линии».

Изумился в свое время и Петр I, купивший в 1717 году за 3000 гульденов несколько папок с энтомологическими и ботаническими акварелями Марии Сибиллы Мериан и книги, ею иллюстрированные. Коллекция эта пополнялась и в XIX веке. В итоге сейчас в Санкт-Петербурге в общей сложности хранится 519 ее рисунков – одно из богатейших в мире собраний. Во вступительной статье сделан подробный обзор сложной и запутанной архивной истории и атрибуции этих рисунков.

Библиографию изданий с иллюстрациями Марии Сибиллы Мериан можно найти в книге отечественного книговеда Евгения Немировского «Большая книга о книге» (М., 2010). Вот основные издания: «Новая книга цветов» (три выпуска – 1675, 1677, 1680), «Чудесные превращения гусениц…» (1679), «Метаморфозы суринамских насекомых» (1705; тираж около 60 экз., до наших дней сохранилось 12; один, превосходного качества, хранится в Библиотеке РАН в Санкт-Петербурге).

О методе работы Марии Сибиллы Мериан дает представление запись в ее журнале наблюдений: «10 апреля 1684 г. я получила серого дрозда. В его теле что-то шевелилось, хотя он был мертв. Я захотела посмотреть, какая тому причина, и вскрыла брюхо. Там было полно белых червей. Я положила птицу в коробку. Черви съели всю птицу, превратились в яйца. Из них вышла только одна муха, остальные высохли».

Остается добавить, что в книжном формате в России впервые издается такая представительная – более 150 рисунков – подборка акварелей М.С. Мериан. Академик Николай Вавилов отозвался о них так: «А вы чувствуете их запах? Ведь Мериан перенесла на пергамен даже запахи цветов!»

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ РУССКОГО ГЛАГОЛА

Тиханов П.Н. Криптоглоссарий. Отрывок (Представление глагола «выпить») / колл. авторов – «За Ваше (и наше) здоровье!». Прил. к книге «В некотором царстве… Библиохроника». 

– М.: Русский раритет, 2008. – 101 с. Тираж 300 экз.

Если выражение «Энциклопедия русской жизни» уже занято и прочно прилепилось к великому роману Пушкина «Евгений Онегин», то вот эту книжку – «Криптоглоссарий…» – без всяких натяжек можно назвать «моноэнциклопедия русской жизни». А как иначе, если перед нами – лингвистическое исследование, посвященное бытованию глагола «выпить» (в смысле – «выпить водки») в среде «...нищих, арестантов, офеней, прасолов, шулеров, etc., куда входит также музыка (язык мошенников, argot, Gaunersprache) и разный жаргон…».

В 1891 году в Санкт-Петербурге появилась тонюсенькая, 18 страниц, брошюрка сотрудника Императорской Публичной библиотеки Павла Никитича Тиханова. Выпущенная «в самом ограниченном количестве экземпляров, на правах корректуры, и притом не для продажи, – как отмечает сам Тиханов в коротеньком предисловии, – тиснута… с целью добыть замечаний».

Авторскому коллективу, подготовившему факсимильное воспроизведение работы Тиханова, удалось достичь редкого результата – многослойности. И смысловой, и графической. Тут мы должны прежде всего сказать «спасибо» известным российским библиофилам Алексею Анатольевичу и Сергею Алексеевичу Венгеровым. Они снабдили переиздание великолепной и немного ностальгической подборкой русских винно-водочных этикеток первой половины XX века из своей коллекции. Плюс – очень интересное библиографическое предисловие с историей появления брошюры Тиханова; плюс – история конкретного экземпляра этой брошюры (Санкт-Петербург – Франция – Вена – Воронеж – Москва: брошюрке Тиханова пришлось попутешествовать, пока она оказалась в коллекции Венгеровых; но, как ни странно, сохранность экземпляра почти отличная); бонус – подборка современных толкований выражений, относящихся к «представлению глагола «выпить», подготовленная историком русской водки Александром Никишиным. (Как раз те самые «замечания», о которых просил Павел Тиханов.)

Отмечу замечательное полиграфическое исполнение переиздания. Энциклопедический формат; слегка тонированная («слоновая кость») мелованная бумага; высококачественное цветоделение. Фирменный стиль всех изданий, подготовленных А.А. Венгеровым.

Ну и на закуску – собственно представление глагола «выпить» из коллекции библиотекаря Тиханова…

Один из образцов коллекции винно-водочных этикеток.  Фото из рецензируемой книги

«Адамовы слезы – водка; Баночка – рюмка водки (см. раздавить баночку); Брыкаловка – водка (так называемая очищенная, светлана, светлейшая, и проч., и проч.); Вонзить в себя – выпить; Двинуть от всех скорбей – выпить; Канашка – рюмка водки (шнапс); Ключ потерять – напиться до тошноты; Лак: лаком покрывать – пить пиво после закуски, при которой был опрокидон; Набусаться – напиться (ср. англ. booze – пить); Опрокидон и опрокидонт – рюмка водки (шнапс); Ошибиться – напиться пьяным (употребляется только в прошедшем времени); Папа не скажет – совершенно пьян; Полешко подложить – выпить с холоду; Прямое сообщение – стакан водки за 20–25 копеек; Собачку пропустить – выпить; Царапнуть – выпить; Чижик – Ехал чижик в лодочке/ В адмиральском чине/ Не выпить ли водочки/ По этой причине?».

P.S. Что такое «Криптоглоссарий»? «В переводе с греческого это обозначает «толкование малоупотребительных слов, обладающих скрытым смыслом».

ВЕЧНЫЕ МОСКОВСКИЕ ЦЕННОСТИ

Фальковский Н.И. Москва в истории техники / Отв. ред. В.М. Орел; ред.-сост. С. Илизаров – М.: Янус-К, 1997. – 340 с. Тираж 1000 экз. Справа – 1-е издание этой книги, 1950 г.

Фундаментальный труд выдающегося российского историка техники Николая Ивановича Фальковского (1895–1952) готовился к 800-летнему юбилею Москвы в 1947 году. Книга «не успела» к этой дате – вышла в 1950-м. А по выходе – сразу стала раритетом (при тираже в 10 000 экз.).

В 1997 году, в рамках программы празднования 850-летия Москвы, усилиями сотрудников Института истории естествознания и техники имени С.И. Вавилова РАН, ее удалось переиздать. Но теперь уже и переиздание – раритет не меньший, чем первоисточник. «Дело в том, – пишет во вступительной статье к этому переизданию Симон Семенович Илизаров, – что до сих пор книга Н.И. Фальковского является единственной в своем роде… о Москве как общероссийском центре науки и техники мирового значения написано очень мало работ».

Вообще, надо отметить, что интереснейший очерк Илизарова, предваряющий переиздание, посвящен не только жизни и творчеству Н.И. Фальковского. Логика у редактора-составителя, что называется, железная: «Для того чтобы лучше понять путь Фальковского в историю техники, целесообразно коротко рассказать о том, как происходило в нашей стране формирование этой области знаний». Один только эпизод из этой истории. В мае 1947 года – пик общественного и государственного интереса к истории техники – объявляется конкурс на должность старшего научного сотрудника в Комиссию по истории техники Академии наук СССР. На эту вакансию подали заявление 19 человек – большинство с научными степенями, а некоторые даже с двумя высшими образованиями. Принят был Фальковский.

Книга «Москва в истории техники» состоит из 10 глав: «Москва – крепость», «Благоустройство города», «Строительство», «Горное дело и обработка металлов», «Производство тканей», «Химическое производство», «Пищевое производство», «Транспорт», «Механизмы и машины», «Техника и наука». Автор упоминает в своей книге более 1000 персоналий мастеровых, инженеров, ученых, изобретателей – короче, московских Кулибиных. Часть рисунков-реконструкций была выполнена лично Фальковским. Например, он сам снимал размеры и выполнил чертежи Царь-пушки.

И все-таки конек Фальковского – городские водопроводы и системы канализации. Этой теме посвящена половина большой главы «Благоустройство города». Но так уж сформировались профессиональные интересы автора. Уже в 1916 году Фальковский работал помощником прораба по строительству водопровода на номерном пороховом заводе на Волге; затем – помощником заведующего сетью Московского водопровода; начиная с 1931 года он бессменный председатель Всесоюзного научного инженерно-технического общества водоснабжения, противопожарной и санитарной техники; участвовал в проектировании и разработке десятков водопроводов Москвы. Его книги «Водомеры» и «Водоснабжение зданий» заложили основу такой дисциплине, как санитарно-техническое оборудование зданий. Фальковский создал первый в стране институтский курс истории водоснабжения и санитарной техники…

Так что фактура в его книге «Москва в истории техники» – богатейшая. Вечные ценности, что называется.