Андрей Ваганов
Территориальные притязания в Арктике.
Рисунок из рецензируемой книги
ХВОСТ ПИСТОЛЕТОМ, ГРАЖДАНЕ!
Зверев С.Э. Речевое воспитание военнослужащих.
– СПб.: Алетея, 2013. – 408 с. Тираж не указан
С книгами по педагогике, – а автор «Речевого воспитания…», Сергей Эдуардович Зверев, кандидат педагогических наук, преподаватель риторики Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова, – всегда так: они существуют как бы в междужанровом пространстве. То ли это скучнейшие научные монографии, то ли пафосная публицистика, то ли… Данная книга при некоторой «казенности» языка обладает важным достоинством – ее интересно читать.
Речевое воспитание воинов на фоне краткого очерка мировой военной истории – от фараонов до сетецентрических войн XXI века (названия 2-й и 3-й глав соответственно: «Историко-педагогический анализ зарубежной теории и практики речевого воспитания военнослужащих», «Историко-педагогический анализ отечественного опыта речевого воспитания военнослужащих»). Задача сама по себе амбициозная. А тут еще – и вмещенная во вполне обозримый объем книги. Увы, повторов (иногда целыми абзацами), схематичности, «комиксовости» при этом вряд ли возможно было избежать.
Чтобы покончить с темой «казенности» языка – одна цитата: «Помимо логоэпистем, характеризующихся выраженным в процессе их восприятия историко-культурным следом, в военной речевой коммуникации может быть с успехом использована масса языковых средств, позволяющих сообщить речи глубину и выразительность». И мы догадываемся с вами – что это за «масса языковых средств» ;–)).
Шутки шутками, но вывод, к которому подводит автор, не так тривиален. Заставить говорить вслух, обращаясь к аудитории, – этот простой, казалось бы, навык, оказывается, обладает богатейшим потенциалом социализации. «Инициатива в поступках почти никогда не мыслима без инициативы в речи, поэтому желание военнослужащих самоутвердиться в глазах начальника и своих товарищей, высказав значимое для окружающих мнение, должна рассматриваться как первичная форма социальной активности личности». И не только военнослужащих. Недаром один из 30 афинских тиранов, Критий, первое, что сделал дорвавшись до власти, – издал указ, запрещавший «учить искусству говорить». И так – до наших дней: «Собственно, печально известная «дедовщина», по нашему мнению, представляет собой попытку искусственного повышения своего социального статуса…»
Логика автора, примерно, такая: воспитание солдата довлеет над его, солдата, образованием. В свою очередь, в процессе воспитания главный метод – речевое воздействие. Сергей Зверев приводит большое количество исторических примеров такого речевого воздействия.
Вот, перед очередным походом в Африку солдаты любимого Цезарем 10-го легиона требуют у него демобилизации. Что делает Цезарь? Он выходит к солдатам и дает им всем увольнение. Бывшие легионеры ликуют. И в этот момент Цезарь обращается к ним «Граждане!» вместо обычного «Воины!». Одно слово меняет настроение целого легиона, все добровольно следуют за Цезарем в Африку.
Опять – Африка. Но уже во время Второй мировой войны. «Можно сказать, что своими успехами в Африке немецкие войска, при всей своей малочисленности, во многом были обязаны обаянию личности Роммеля; оно же настолько деморализующе действовало на их врагов, что английский главнокомандующий ген. К. Окинлек вынужден был отдать приказ, в котором требовалось провести с войсками разъяснительную работу с целью внушения, что ген. Роммель «не представляет собой ничего большего, чем обычный немецкий генерал (!) ».
А вот – из приказа от 14 сентября 1942 года командующего 8-й английской армией в Африке, фельдмаршала Монтгомери: «Мы должны максимально поднять боевой дух наших солдат. Наша задача – разжечь их энтузиазм, они должны идти в бой, держа хвост пистолетом, горя желанием одержать победу»…
Эволюция риторических приемов речевого воспитания военнослужащих у Зверева такова: ценности героического пафоса (античность) – ценности религиозного пафоса (Средние века) – ценности национального пафоса (Новое время). Этой логики автор придерживается в своем изложении очень жестко.
 |
| Частота употребления слов «отечество» и
«родина» в период 1800–1880 гг. Рассчитано А. Вагановым |
Но поразительно (парадоксально даже), что при таком разнообразии жанров военной риторики все они укладываются в пять сотен слов! При этом 50 слов наивысшей частотности обеспечивают 50% всех словоупотреблений в боевых документах. Этот подсчет относится к русской военной лексике.
И все-таки мне показалось, что ответ на вопрос об эффективности речевого воспитания автор дает уже в первой, подготавливающей теоретическую базу главе «Речевое воспитание как предмет педагогического исследования»: «Этот процесс должен представлять собой закрепление в сознании воспитуемого связи «слово – языковой образ». Но вот конкретный пример, которым он иллюстрирует свой вывод, стоит разобрать подробнее.
По мнению Сергея Зверева, «понятие «родина» в отечественной традиции воспитания почти всегда выступало как более предпочтительное по сравнению с понятием «отечество». Объяснение такое: «Образ отца не пробуждает в сознании такой нежной и нерассуждающей любви, как образ матери, не связывается через рождение с собственной личностью человека и, как следствие, не формирует столь сильной установки на защиту, как в первом случае».
 |
| Частота употребления слов «отечество» и
«родина» в период 1900–1980 гг. Рассчитано А. Вагановым |
Последняя, 4-я глава, «Педагогическая концепция речевого воспитания военнослужащих» – сугубо служебная, методическая: читай, пользуйся, развивай риторические навыки у военнослужащих.
ВОЙНА С ГЕОГРАФИЕЙ
Коллинз Дж.М. Военная география для профессионалов и непрофессионалов / Пер. с англ. В.В. Русиновича.
– М.: Научная книга, 2005. – 568 с. Тираж 650 экз.
Я не буду долго расписывать достоинства и (возможные) недостатки книги. О ее содержании дает довольно четкое представление оглавление: Часть 1. Физическая география; Часть 2. Культурная география; Часть 3. Военно-политическая география; Часть 4. Анализ района. Но такого обилия совершенно нетривиальной – по крайней мере для непрофессионала – фактуры давно не попадалось. «Это редкий, если не уникальный, обзор связей между географией и военной деятельностью», – как бы подтверждает мой энтузиазм автор американского предисловия к книге, генерал армии США (в отставке) Джон У. Веси-младший. Можно только добавить, что Джон М. Коллинз сделал карьеру от рядового солдата до научного сотрудника в Университете национальной обороны США.
В США книга была выпущена в 1998 году (John M. Collins, Military Geography for Professionals and the Public. NDU-Press). Итак, для всех тех, кто не попал в число удачливых 650 обладателей этой книги…
«Физически закаленному составу стрелковых рот понадобится больше времени на совершение 32-километрового марша со скоростью 4 км/час, чем воздушно-десантным подразделениям перелететь через Атлантический океан».
«Реки шириной 8–18 м рассекают Западную Европу через каждые 9,5 км, тогда как реки шириной до 92 м встречаются примерно через каждые 48 км».
«Американский гарнизон морских пехотинцев у залива Гуантанамо (Куба), отделенный от всей остальной провинции Ориент минными полями и другими препятствиями, ежемесячно потребляет около 4,5 млн. л опресненной воды».
«Ударная волна ядерного взрыва, проходящая по мокрой глине, примерно в 50 раз мощнее, чем та, которая проходит по сухому песку».
«Подъем в горах на 305 м приблизительно равен прохождению 480 км на север или на юг от экватора».
«Каждая инженерная команда армии США во Вьетнаме располагала 30 бульдозерами и «римскими плугами» для уборки густой растительности вокруг лагеря – района сосредоточения воздушного десанта, маршрутов вклинивания противника и потенциальных мест засад. Она также могла создать место для посадки вертолета буквально за несколько минут или расчистить от 150 до 250 акров площади леса в день на относительно ровной местности. Однако твердая земля и густая побочная растительность снижали производительность наполовину. Амфибии-дровосеки массой до 97 т были способны продвигаться по болотам, а также расчищать широкие проходы на сухой местности с постоянной скоростью 4 км/час. Однако при этом постоянно должны были работать команды механиков, обеспечивавших работоспособность поврежденных охладительных систем и замену сорванных гидравлических приводов».
«Автотранспортным средствам, передвигающимся по снегу, требуется примерно на 25% больше топлива, чем при передвижении по твердому грунту. Ежедневно расходуется 38 л дизельного топлива, чтобы обеспечить нормальные условия существования в палатке, рассчитанной на отделение из 10 человек, когда температура за ее пределами достигает –29 С».
«Чтобы уложить слоями зимние вещи каждого члена команды корабля, требуется 30 куб. см, и в два раза больше пространства – для сплошных комбинезонов. При выполнении задачи в зимних условиях на вельботах должно быть выделено место для дополнительных 10% провианта».
«Одной американской танковой дивизии требуется 3,6 тыс. аккумуляторов, чтобы привести в движение 327 танков «Абрамс» и 283 «Брэдли».
«С возрастанием напряжения возрастает и потребление воды, однако история свидетельствует, как летом 1942 г. Африканский корпус маршала Роммеля ежедневно расходовал на технику и личный состав чуть больше 15 л воды. Его спекшиеся солдаты считали каждую каплю, но, несмотря на это, продолжали наступление и выжили только потому, что захватили британские запасы воды. Американский военный персонал в Саудовской Аравии и Кувейте, у которого тыловое обеспечение было гораздо лучше, чем у корпуса Роммеля, потреблял в день примерно по 42 л воды, плюс по 42–43 л – для каждого транспортного средства. Большая часть воды находилась в авторефрижераторах, где сохранялись ее вкусовые качества, несмотря на сильную пустынную жару». (Вот где кстати оказались риторические таланты Роммеля, заметим мы!)
«Для удовлетворения военных нужд требуется свыше 90 видов минералов и материалов».
«Только 16 американских военных переводчиков, находящихся на действительной военной службе, владели диалектами иракского языка до вторжения сил Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 г.».
«Приблизительно 8,2 тыс. столбов расставлено вдоль границы между США и Канадой, протяженность которой составляет 5063 км, тогда как только 22 столба обозначают пограничную линию между Мавританией и Сахарой протяженностью 1560 км, причем половина из них расположена вокруг мыса Блан».
«Молодые туземцы, неплохо владеющие мачете, могут прорубать бамбуковые чащи, продвигаясь со скоростью примерно 90 м/час, при условии что им хорошо заплатят за их работу».
НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ ЧУКЧИ
Нефёдкин А.К. Военное дело чукчей (середина XVII – начало XX в.).
– СПб.: Петербургское востоковедение, 2003. – 352 с. (Ethnographica Petropolitana, X). Тираж 800 экз.
«Героическому чукотскому народу посвящается». И это не шутка, и в этой фразе нет никакой иронии. Какие уж тут шутки… «Если Западная Сибирь была покорена к началу XVII в., Якутия – в первой половине этого столетия; эвенки, эвены и юкагиры активно сопротивлялись колонизаторам еще во второй половине XVII в., коряки и ительмены, покоренные в 1697–1711 гг., восставали соответственно в 1731–1732 и в 1745–1756 гг., то последние, кто активно сопротивлялся в Сибири русским, были чукчи, война с ними продолжалась до 1778 г.».
Какая уж тут ирония, если «чукчи в течение трех четвертей XVIII в. вели «войну на уничтожение» против русских, оленных коряков, юкагиров и эскимосов островов Берингова пролива и Аляски». Чукчи не поставляли контингента, как это делали другие народы Севера, в русские экспедиции – «россияне все же опасались чукчей». В общем, чукчи (точнее, чукчи-оленеводы, поскольку были еще и оседлые приморские чукчи) держали в напряжении весь регион северо-восточной Сибири.
Александр Константинович Нефедкин методично, скрупулезно, без каких бы то ни было сюжетных загадок, строго хронологически буквально «процедил» весь доступный материал по теме своего уникального исследования – 523 ссылки на использованные литературные источники! Одна эта библиография дорогого стоит. А еще – подробная сводная таблица «Военно-политическая история чукчей» с 1642 по 1930 год. Но тут ведь не только библиография и хронология…
«Признаюсь, что я не чукчевед и не северовед и даже не этнограф, а военный историк или, точнее, полемолог…» – с самого начала настраивает читателя автор. Полемология (гр. polemos война +...логия) – наука о войне как явлении социального порядка, о ее причинах и следствиях во всех аспектах (экономическом, политическом, демографическом, моральном и т.д.). Используя именно полемологический метод, Нефедкин и анализирует военную сторону жизни этих «необузданных чукоч». Даже сегодня некоторые аспекты военной организации чукчей изумляют.
«Именно XVIII в. явился пиком военной активности, когда выставлялись огромные по восточносибирским меркам армии: до 3000 человек (1702), в то время как общая численность населения Чукотки оценивалась в 10 000 человек (1756)!». Кстати, Нефедкин приводит интересное сопоставление: «Поскольку в племенном обществе боеспособные мужчины составляли пятую или четвертую часть населения, то войско в 2000 человек соответствовало по численности гигантскому воинству Ксеркса в 480 г. до н.э. или армии Наполеона в 1812 г.».
 |
| Чукча в доспехах, подъезжающий к месту боя
на оленьей упряжке, VIII в. Реконструкция. Рисунок А.В. Сильнова из рецензируемой книги |
Чукотский тойон (племенной вожак) Наихйе в 1740 году описывал предстоящий поход и его цель так: «Сначала он соберет войска и до реки Анадырь дойдет по суше, затем пересядет на байдары, войдет в Анадырск, переломает русским головы и шеи, дома сожжет и будет тут пасти табуны оленей».
Что касается «речевого воспитания военнослужащих» (вспомним еще раз книгу Сергея Зверева из нынешнего обзора), то и с этим аспектом военного дела у чукчей все было в порядке. Боевым кличем у чукчей было «Ыгыыч!» или «Ав-ач!» – междометие, обозначающее призыв к атаке. Раненый же чукча пел особую песню, в которой просил врага его добить.
«Часто пленные чукчи разбивали себе головы о камни, ведь сама добровольная смерть рассматривалась чукчами как последняя битва… Чукча мог покончить жизнь самоубийством даже с досады, не говоря уже о перенесенном позоре».
«При спасении бегством на нартах, когда враг гнался следом, ребенка могли снять с саней и спрятать в сугроб в надежде затем вернуться и забрать его или даже убить».
Вот с таким этносом, самоназвание которого лыоравэтлан – «настоящие люди», пришлось столкнуться русским при колонизации Сибири. Почти полтора века сначала казаки, потом регулярная армия пытались силой оружия покорить этот народ, или по крайней мере заставить платить ясак (дань). Но чукчи так и остались единственным народом на территории Российской империи, которого не смогли военной силой принудить вступить под длань русского царя.
«Что не могли сделать ружья и пушки, сделали табак, водка и эпидемии: чукчи постепенно утратили былую воинственность. Однако сибирские власти воздерживались от вмешательства во внутренние дела чукчей, среди последних не было царской администрации, они жили по своим племенным обычаям, сохраняли традиционные верования». Давно это было.
