Преодоление прогрессистского фатализма

Человек превращается в паразита саморазвивающегося технического прогресса.
Питер Уэллер в фильме «Робот-полицейский». 1987

Имеющий глаза видит, как процветает наша цивилизация. Как бурно развивается, стремительно обновляясь, ее основа – техника, технология. И когда говорят о глобальном кризисе цивилизации – это недоразумение. Она прогрессирует. В кризисе – человек: как не(до)техническое существо. В кризисе то, что лежит в основе его нетехнологичности – жизнь, природа. Происходит жесткая сшибка, конфликт между живыми, телесными, традиционными людьми и порожденной ими, но теперь уже развивающейся по собственным законам, искусственной средой, вплоть до возникновения тенденции к превращению людей в киборгов, монстров или их исчезновения в виртуальных мирах.

Людены – Нелюди

Любая патология, становясь реальностью, рано или поздно признается нормой. Техногенная среда грозит растворить Homo Genus, «традиционного» исторического человека, поглотить его как чужеродное тело, лишив идентичности, субъектности и свободы.

Огромное количество людей, особенно занятых в собственно научной сфере, предпочитают думать, что проблема подавления человека техникой надумана. Разумеется, не ими. А выход из любого кризиса усматривается в том, чтобы развивать технонауку еще быстрее. Или странным образом отделяют «хорошую» науку от ее «плохих» последствий в виде техники и технологии. «Способна ли наука, – вопрошает, например, В.М.Найдыш, автор широко распространенного учебника по истории естествознания, – помочь человечеству избавиться от того зла, которое несет в себя цивилизация, технологизируя образ жизни людей».

Другие признают, что саморазвитие технонауки создает угрозу человечеству, но поскольку зло неизбежно, оно становится нормой, то его лучше считать благом. Культивируется фатализм вплоть до примирения со смертью человечества. Более того, она начинает приветствоваться, а гуманизм как идеология признания человека высшей ценностью – дискредитируется.

И, наконец, тенденция к самоотрицанию выразилась в возникновении трансгуманизма, открыто объявившего человека существом устаревшим, которое должно исчезнуть, замениться нелюдями, люденами, трансхъюманами и т.п. Людоделы становятся людоедами (правда, не все, наиболее милосердные из них предлагают сохранить часть людей в лагерях и резервациях). Однако даже при таких ее очевидных проявлениях большая часть человечества, особенно в сфере науки, предпочитает ее не видеть. До чего мы дожили: само (убийство) отрицание, конец света становятся нашим идеалом.

Те же, кто подозревает о печальной перспективе своих детей и внуков, трагической судьбе существ рода «человек» вообще, стараются о ней не думать, ее не понимать, прячутся под сень защитной идеологии обмана и самообмана.

Стихия искусственного мира

Эта защита многолика. В частности, характер искусственного мира начинает отождествляться с естественным. Внутренняя схема рассуждений здесь такова: естественно то, что существует объективно, без человека и по не зависящим от него законам. Искусственное в качестве современной технологической цивилизации тоже развивается по собственным законам, то есть объективно. Значит, его тоже можно считать естественным, а всякая попытка сознательного вмешательства в логику технического развития – акт искусственный.

Посредством такого сдвига и рокировки смыслов человек лишается статуса не только творца искусственного мира, но и оснований как-то влиять на него. Он оказывается заложником «постава», приговоренным к технике. Это его рок, судьба. Фатализм с охотой берется на вооружение сциентизмом и становится идеологией технократии.

Так хотим ли мы окончательно смириться с перспективой самоотрицания и, восхваляя свою смерть, переряживая зло в добро, исчезнуть без сопротивления, даже не поняв, что происходит?

Если считать человека сугубо эмпирическим существом, имманентно и всегда встроенным в объективные процессы, то противостоять такой идеологии невозможно. Но спасение там, где опасность. Если искусственный мир стал не зависящим от человека, то и относиться к нему надо как к стихии, требующей рефлексии, как к тому, законы чего надо познавать и над которыми надо подняться.

Овладевая природным окружением, человек подпал под влияние средств и теряет свою свободу. Чтобы возвратить ее, следует признать данный факт и бороться за нее на новой почве, опираясь на следующий, более высокий уровень сознания, называемый в философии трансцендентным. Трансцендентность – это «сознание о сознании». Не рефлекс, а рефлексия событий.

Вменив себе свободу, мы должны теперь покорять технику, ограничивая, направляя, контролируя ее творцов и носителей, как когда-то природу, ее стихийные силы. Если «наука победила разум», как признают сами ученые, то общество должно создавать гуманитарные фильтры для отбора их достижений. Этот отбор, как бы ему ни сопротивлялись бездумные фанатики инновационного развития, апеллируя к «свободе творчества», так или иначе делается, но произвольно, по финансовым, мелко или глобально корыстным и случайным соображениям.

Оконтуривая содержание таких фильтров, важно сразу признать главное: мысль нельзя запретить. Целесообразно поэтому культивировать право на существование «науки для науки», «игровой науки», «мышления как искусства», притом как важнейшей, фундаментальной сферы человеческой деятельности, проводить соревнования, выставки возможных конструкций и проектов, для чего выделять специальные средства. И не жалеть их, потому что потребительское общество задыхается от избытка произведенного, не зная, куда его выбросить. Для передового отряда цивилизации проблемой стало не производство, а потребление, ведущее к превращению человека в паразита саморазвивающегося технического прогресса.

Дьявол тоже творит!

Что касается науки как предметной деятельности, то она должна регулироваться, подобно всем другим сферам жизни и поступкам людей. Не все, что технически возможно, следует осуществлять – заповедь, которую необходимо внедрять в сознание с самого детства, особенно в системе образования. Ее следует выбить на фронтоне всех научно-исследовательских институтов, технопарков и «силиконовых долин».

Ради самосохранения надо остановить истерию инновационизма любой ценой. Неоманию, в которую впала современная цивилизация, забывая про какие-либо экологические и антропологические границы. Преступное творчество (клонирование человека, выращивание генетических монстров, реклама и культивирование виртуально-компьютерной наркомании и т.п.) подлежит преследованию, как потенциальный геноцид и покушение на жизнь человечества. Естественно, что данный подход должен осуществляться в мировом масштабе.

Дьявол тоже творит! Пора сбросить технонауку с пьедестала автоматического отождествления с чем-то непременно добрым, расценивая иногда как необходимый, полезный, а иногда вредный род занятий. Она теперь социальный институт и как всякий институт должна подлежать регулированию, управлению исходя из интересов не себя, а общества в целом.

Среди вовлеченных в научно-техническую деятельность растет число холодных роботообразных су(ве)ществ, утрачивающих способность к чувственным, предметным и социальным формам бытия. Личности редуцируются к человеческому фактору, «акторам» и зомби, не говоря о тех, что/кого они конструируют. Инопланетяне среди нас! Сценарии американских голливудских фильмов реализуются почти буквально. Но даже в них всегда есть группы людей, желающих сохранять свою идентичность и борющихся за нее. Так лучше начинать это делать, пока не поздно. Пока об этом еще можно говорить и печатать, ибо вот-вот будет вводиться (само)цензура на все, что мыслится не в русле техницизма.

Не отрицая необходимости научно-технического творчества, его надо подчинить идее блага и сохранения целостности телесно-духовного человека. А кто не любит Землю, пусть уходит в кибер-космос-пространство, но не тащит за собой других людей.

Все это требует радикального консервативного поворота в общественном мнении, преодоления прогрессистского фатализма, возврата к ценностям жизни, отказа от стремления «иметь» в пользу «быть». Его духовным ядром должен стать союз философии с другими формами культуры, включая религию, ради борьбы с произволом абстрактного, становящегося все более безжизненным, бесчеловечным и искусственным разума.

В реальность подобного поворота поверить трудно, хотя надежда остается: непрерывный рост числа и размаха техногенных катастроф, телесно-духовная деградация и буквальное, статистическое вымирание народов, находящихся на острие прогресса, оказывает отрезвляющее действие, вследствие чего шансы на благоразумие человечества, его желание «притормозить», остановиться и оглядеться могут возрасти. Могут, если за такое благоразумие бороться. Тогда, быть может, продлимся…

Controlled development = Управляемое развитие – Великая современная задача людей ввиду нарастания угрозы их окончательного поглощения саморазвивающимся техническим прогрессом. Трансгрессом. Задача на выживание.

Нижний Новгород