Масштаб имеет значение

Так выглядел из космоса самый мощный в 2003 году ураган Изабелла. Снимок сделан с борта МКС.
Фото NASA

Несколько лет тому назад компания Google разместила в Интернете космическую съемку множества городов мира, на которой видны отдельно стоящие дома, машины, деревья и иногда даже люди. Такая детальность свойственна снимкам с так называемым пространственным разрешением лучше одного метра. Естественно, российские города не стали исключением. Неестественным на тот момент было то, что по российскому законодательству такие космические снимки считались секретными.

Можно понять военных, воспитанных на грифах «секретно» или «для служебного пользования», стоящих на российских картах начиная с масштаба 1:100 000 на всех космических снимках с пространственным разрешением лучше двух метров. Но времена, когда такая степень секретности хоть в какой-то мере реально помогала охранять или скрывать свои секретные объекты, безвозвратно прошли. Сегодня ежедневно несколько гражданских (не военных – это принципиально важно!) космических аппаратов снимают весь земной шар с той самой детальностью в несколько десятков сантиметров. Потому что вся поверхность Земли сфотографирована во время осуществления американской космической миссии «Шаттл», позволившей получить на весь мир, в том числе и на Россию, точные карты рельефа. Потому что любой гражданин планеты, зайдя во Всемирную паутину, может совершенно бесконтрольно изучать любую точку планеты – как в виде подробных карт, так и в виде изображений.

Наверное, всем было бы спокойнее, если такая детальная информация о нашей планете не была столь доступна. Ведь ею может воспользоваться любой человек, в том числе и террорист. Но доступность спутниковой съемки сегодня – необратимый процесс! Разумные люди в военных кругах давно говорят о том, что в современных условиях все, что не должны видеть посторонние «глаза» из космоса, должно надежно маскироваться.

Несмотря на кардинально изменившийся рынок пространственных данных, в России по-прежнему тратятся немалые средства на поддержание давно созданной системы секретности. При этом стоимость рассекречивания превышает коммерческую стоимость снимка, и на этом строят свой бизнес соответствующие структуры. Парадокс в том, что сначала компания, которая продает космические снимки, получает снимок из-за рубежа, пользуясь Интернетом, так как сегодня на рынке этих услуг доминируют западные производители. Потом ставит на снимок гриф «секретно» и продает конечному пользователю либо с этим грифом, либо, если клиент не имеет первого отдела, за дополнительные деньги его рассекречивает.

Где в этой цепочке государство теряет деньги? Во-первых, на содержании механизма засекречивания. Во-вторых, на завышенной цене конечного продукта, который очень часто приобретается для нужд бюджетных заказчиков. В-третьих, данная система взаимоотношений ограничивает права тех организаций и потенциальных пользователей, у которых нет дополнительных денег на рассекречивание. А это, в свою очередь, означает, что не будут решены вопросы, например, разработки схем территориального планирования муниципального образования, контроля ведения хозяйственной деятельности при разработке минеральных месторождений, оценки ущерба от лесных пожаров и множество других задач, решение которых возможно только на основе актуальной информации о территории.

Второй парадокс связан с тем, что единственный российский спутник, который создавали десять лет, в который вложили несколько сотен миллионов долларов бюджетных денег, который более или менее сравним по параметрам детальности и производительности с зарубежными аналогами, с самого начала своего функционирования был недоступен для российских же заказчиков. Из соображений все той же секретности!

До сих пор ограничениями на работу с данными российского спутника, по поводу которого было принято специальное постановление правительства, обусловлена правовая неразбериха с уже принятым решением по снятию ограничений на данные космической съемки. Поскольку для компаний, осуществляющих прием и обработку этой информации, необходима лицензия Роскосмоса, а это ведомство может регламентировать только работу с российским аппаратом, то получаемая лицензия выдается на работу с данными, разрешение которых не лучше двух метров.

Каким образом тогда работать с зарубежными аппаратами? Из общих соображений мы считаем, что российское ведомство не может регламентировать работу зарубежных операторов, поэтому и ограничения на данные с зарубежных аппаратов не распространяются. Но это наша точка зрения, а какова будет точка зрения налогового органа? Эта же ситуация очень удобна для реализации механизма недобросовестной конкуренции, когда компании с большим административным ресурсом получают лицензию с одной формулировкой, а не обладающие таким ресурсом – с другой.

Все это приводит к еще одному парадоксу, который прямо противоречит современному курсу страны на развитие «умной» экономики. Поскольку проблемы лицензирования в области спутниковой съемки не распространяются на просто перепродажу данных, то получается, что наукоемкие компании, вложившие интеллект и собственные деньги в создание инфраструктуры приемных центров для организации прямого приема космической информации с зарубежных аппаратов внутри страны, проигрывают просто посредническим компаниям. А ведь организация приема внутри страны, основанная на реализации огромного наукоемкого потенциала, не только упрощает доступ к данным, но и приводит к их существенному удешевлению для конечного пользователя и сокращает время, необходимое для принятия управленческих решений на основе анализа полученной из космоса информации.