Дело о почтовом порошке

Современные биологические исследования требуют суперсовременной лабораторной базы.
Фото Reuters

В конце февраля Департамент юстиции США и ФБР объявили об окончании расследования об антракс-атаке осенью 2001 года. Напомним, тогда в результате рассылок писем со спорами сибирской язвы (антракса) были заражены и погибли пять человек, а 17 попали в больницу. Виновным в рассылке смертельных спор был объявлен Брюс Айвинс, заведующий лабораторией биологической защиты в военно-медицинском исследовательском институте инфекционных болезней (знаменитый Форт Детрик, Мэриленд).

По версии ФБР, он сам изготавливал порошок и сам рассылал письма. Узнав, что его собираются арестовать, Айвинс покончил жизнь самоубийством, приняв сверхдозу тайленола. Но этим еще больше укрепил уверенность следователей в том, что он и есть главный и единственный исполнитель смертельных рассылок.

Окончательный доклад ФБР состоит из 92 страниц, над ним в течение девяти лет на постоянной основе работала совместная бригада из 25–30 следователей ФБР, Почтовой инспекции США, Департамента юстиции США и ряда других агентств, которые опросили 10 тыс. свидетелей со всех шести континентов и провели около 60 обысков, в ходе которых было изъято 6 тыс. потенциальных вещественных доказательств.

Однако заявление ФБР и проч. вызвало у многих сомнения. Для начала на доклад обрушилась пресса, потом, почти сразу же, конгрессмен Раш Холт заявил, что расследование нельзя заканчивать, что все обвинения построены на косвенных уликах и что Национальная академия наук США в настоящее время изучает научную сторону расследования.

И тут к средствам массовой информации и политикам подключились научные журналы. Журнал Science напомнил читателям о так и неразгаданной тайне антракс-атаки, которой вместе с закрытием дела, похоже, предстоит умереть – о чрезвычайно высоком содержании кремния в спорах сибирской язвы.

Это обстоятельство вскрылось довольно быстро, но поначалу особого внимания следователей не привлекло – считалось, что кремний добавлялся в споры для того, чтобы усилить их «оружейные» качества, поместив их в своеобразную кремниевую оболочку. Однако дальнейшие исследования показали, что это объяснение не годится – кремний был обнаружен не только снаружи, но и внутри спор, так что «оболочечная» теория не срабатывала. Скорее всего, полагают ученые, занимавшиеся исследованием «почтового порошка», излишний кремний попал в споры из культуры, в которой они выращивались.

Исследования показали, что так называемая кремниевая подпись на спорах антракса, изъятых из писем, от письма к письму разнилась – в одних конвертах ею были отмечены до 97% спор, в других – 65–66%. Когда стали исследовать споры, взятые в различных лабораториях, выяснилось, что из 200 образцов ни один из них даже близко не может похвастаться таким наличием кремния – самое высокое содержание его «подписей» на спорах не превышало 29%. В спорах же, изъятых из колбы RMR-1029, которая была идентифицирована следователями как источник бактерий, используемых для атак, и которая была обнаружена в лаборатории Айвинса, только одна из трехсот исследованных спор такой «подписи» не имела.

Исследователи до сих пор не понимают, с помощью какой процедуры выращивались споры для рассылки по почте. Эксперты не смогли ответить и на более важный вопрос – где эти споры изготовлялись.

Масла в огонь подлила статья, опубликованная в узкоспециальном научном журнале Aerosol Science and Technology, на которую сослалась менее научная, но куда более популярная газета New York Times. Газета цитирует статью группы ученых одной из американских лабораторий, которые доказывали, что приготовление антракса в форме сухого аэрозоля – длительный и сложный процесс, требующий высоко специализированного оборудования. Ссылаясь на слова одного из специалистов по сухим аэрозолям, корреспондент New York Times утверждает: несмотря на то что Форт Детрик оснащен разнообразнейшим и самым совершенным оборудованием, ничего похожего на подходящее для этих целей «азеотропное» сушильное оборудование или суперспециализированные пневматические мельницы здесь и в помине нет.

Это значит, что Айвинс либо должен был изготавливать свой смертельный порошок в другом месте, либо – вот что самое главное! – его для Айвинса должен был изготавливать кто-то другой (если Айвинс был вообще в этом замешан). Больше того, Айвинс должен был начать свою адову работу как минимум за несколько месяцев до 11 сентября, а, согласно версии ФБР, он дневал и ночевал в своей секретной лаборатории и не имел алиби разве что на время своих автомобильных прогулок.

Как это часто бывает с громкими расследованиями, которые длятся годами, дело это весьма запутанное. Иными словами, создается такое впечатление, простите за некоторую грубость, что это наши родные менты «шьют дело» первому попавшемуся подозреваемому, чтобы не было нового громкого «висяка» и чтобы не получать от начальства за этот «висяк» по своей многострадальной ментовской шее.

Как известно, Айвинс попал под подозрение вторым, а первым козлом отпущения стал его коллега, военный бактериолог Стивен Хэтфилд – его арестовали, осудили на 17 лет, а потом под давлением адвокатов отпустили за отсутствием состава преступления, заплатив ему компенсацию в 5,8 млн. долл.

Немало странностей было и в деле Айвинса, немало было таких деталей (включая и его самоубийство), которые можно было истолковать по-разному, но истолковывались только в сторону его виновности. Кремний в спорах, от которого ФБР фактически отмахнулось, закрыв дело, прибавил проблеме еще большую остроту. Из задачи, имеющей чисто академический интерес, она становится вопросом, имеющим для расследования первостепенное значение, по крайней мере этот не разъясненный сюжет проделал большую дыру в логических построениях следствия.

Виновен или невиновен Айвинс – неизвестно. Может быть, и виновен. Может быть, даже скорее всего виновен. А вот насчет того, что он действовал в одиночку, у многих возникают большие сомнения.

А пока Конгресс спорит с администрацией президента. Конгрессмены – уже упомянутый Раш Холт и Роско Бартлет, представляющий интересы избирателей как раз того округа, откуда высылались письма, – требуют возобновить расследование. Администрация возражает, не желая создавать прецедента с «репликацией уголовного расследования», а также не желая подрывать доверие публики к уголовным расследованиям и заявлениям ФБР.