Полный инновационный прорыв

Как гром среди ясного неба восприняли некоторые эксперты указ президента РФ Дмитрия Медведева от 6 марта об упразднении Федерального агенства по науке и инновациям (Роснаука), а заодно и Федерального агентства по образованию. Так получилось, что при последних минутах жизни, так сказать, Роснауки мне довелось присутствовать. В конце февраля в Министерстве образования и науки РФ состоялось ежегодное совещание, на котором Роснаука подводила итоги ушедшего года и оговаривало планы на будущее (sic!). Это было сугубо рабочее совещание, состоящее в основном из отчетов руководителей подразделений, и в общем настрой был радужный.

Как заявил, теперь уже бывший глава Роснауки Сергей Мазуренко, несмотря на кризис, несмотря на существенное урезание прошлогоднего бюджета, все основные планы агентства были в целом реализованы, а некоторые даже более того. Так, агентство планировало внедрить в прошлом году 15 наукоемких технологий, «нацеленных на инновационный прорыв», а внедрило 17. Собирались увеличить производство наукоемкой продукции до 13 млрд. руб., а увеличили до 18,9 млрд. Чему особенно был рад Мазуренко, так это притоку молодежи – предполагалось привлечь к работе над федеральными целевыми программами 2,5 тыс. молодых специалистов, а привлекли аж 8 тысяч!

Начальники управлений от шефа не отставали и тоже в основном докладывали об успехах, достигнутых несмотря на финансовые трудности. Мазуренко несколько раз вынужден был просить подчиненных концентрироваться на проблемах а не на достижениях, но те стояли насмерть, а о проблемах, если и говорили, то вскользь. Особенно запомнилось сообщение начальника управделами насчет того, что за последние годы агентству удалось вдвое увеличить «документооборот».

Корреспондент «НГ» слушал эти речи, находясь в полном недоумении. Это же надо – кризис, безжалостные секвестры, новые волны оттока мозгов, постоянные разговоры о том, что российская наука находится (или уже перестала находиться) на последнем издыхании, а планы продолжают выполняться и перевыполняться с большим запасом. Или, может, это такие планы, составленные в соответствии с бессмертной советской мантрой «Включай в планы то, что уже сделано»? Такое было ощущение у корреспондента «НГ», что он оказался в театре абсурда. Или в какой-то другой стране.

Последнее, видимо, точнее. Чиновничество – это действительно другая страна, со своей инфраструктурой. Путеводителей по этой стране много, начиная с диккенсовского Министерства волокиты, но, пожалуй, больше всего к случаю подойдет британское Министерство колоний, описанное в «Законах Паркинсона», которое вошло в пору своего бурного расцвета именно тогда, когда Британия стала стремительно терять колонии.

Это страна не только со своим укладом, но даже и со своим особенным языком. Помните знаменитое – «в портфЕле носят докумЕнты, а в пОртфеле – докУменты»? Сейчас никто так не говорит, устарело. Сейчас чиновника можно порой определить по тому, как он называет даты. Если он говорит «двухтыщ такой-то год», можете смело ставить последний рубль на то, что он министерский. Правда, здесь, похоже, идут подвижки – на совещании половина докладчиков говорила «правильно», а половина все же сбивалась на чистый русский язык и говорила «две тысячи». Что вдохновляет.

Может быть, корреспондент «НГ» не совсем прав и не все так мрачно. Может быть, его ирония не совсем уместна, а выполненные и перевыполненные в условиях жестокого кризиса министерские показатели действительно означают что-то хорошее, действительно означают пусть не качественный, а всего лишь количественный поворот к лучшему. Во всяком случае, министр образования и науки Андрей Фурсенко, присутствовавший на том совещании, оценил работу агентства как «движение вперед».

Правда, он тут же вылил на собравшихся небольшой ушатик холодной воды, упрекнув их в пассивности на конкретном примере – он посетовал на то, что агентство никак не может создать условия для того, чтобы бюджетные научные и образовательные учреждения могли создавать малые предприятия для внедрения результатов интеллектуальной деятельности. По его словам, сначала дело не шло из-за юридической препоны, из-за которой бюджетные деньги нельзя передавать реальному исполнителю. Обошли препону, но все осталось по-прежнему, потому что возникла другая юридическая закавыка, связанная с налогами. Обошли ее, возникла третья. Третью тоже вроде бы обошли, а воз и ныне там.