Климатический айсберг откололся

Почему в Копенгагене не смогли договориться? Ведь почти все участники этого полумесячного дипломатического марафона хотели достичь взаимоприемлемого решения.
Фото Reuters

На рубеже нового тысячелетия многосторонняя дипломатия становится важным фактором стабильности и безопасности в мире. В то же время мы вступили в эпоху, когда задачи дипломатии чрезвычайно осложнились, поскольку она проникает в новые, ранее неподвластные ей области, такие как ядерная, военная, разоруженческая. Сегодняшние дипломаты в рамках ООН активно занимаются проблемами экологии, космоса, морей и океанов, нуждающихся во всеобъемлющем международно-правовом урегулировании.

Одним из таких новых вызовов мировому сообществу стало глобальное изменение климата, что, казалось бы, открывает широкий простор для запуска механизма многосторонней дипломатии, прежде всего по линии ООН и ее специализированных организаций. Однако климатический айсберг оказался крепким орехом даже для самых искушенных зубров политической и дипломатической элиты мирового сообщества. Свидетельство тому – провал Копенгагенского саммита по климату.

Почему это случилось? Ведь почти все участники этого полумесячного дипломатического марафона хотели достичь взаимоприемлемого решения. И цель была благая – оградить нашу планету от возможных катастрофических последствий изменения климата. Но в итоге полнейший сбой.

Во-первых, поражает слабая дипломатическая подготовка этого крупнейшего саммита последнего десятилетия как по линии ООН, так и по линии МИДов ведущих, да и всех участников конференции (193 страны). Без проработки консенсусного ведения совместной деятельности мирового сообщества в климатической сфере нельзя было не загнать своих руководителей в «ловушку».

Во-вторых, у самих гостеприимных датчан не было четкой позиции и программы адекватных действий как в ходе подготовки, так и в проведении саммита. Буквально накануне конференции датский «министр» по климату был смещен с поста – признак серьезных разногласий внутри правительства. Масло в огонь подлило и то, что предварительный проект копенгагенского документа был разослан не всем участникам: лишь по выборочному списку – «ключевым столицам».

В-третьих, весь ход работы конференции с самого начала до конца шел не по тому сценарию, как хотелось бы председательствующему – премьер-министру Дании. Слишком непримиримыми были разногласия между развитым Севером и развивающимся Югом. Бедные страны – а их около 150 – категорически отказываются взять на себя какие-либо обязательства, тем более равные с развитыми государствами. Им нужно развивать свою экономику на любых условиях. Они отчетливо представляют также, что более 80% выбросов углекислого газа – результат действия промышленно развитых государств, им и карты в руки для обуздания аномального явления.

В-четвертых, крупные мировые державы – США и Россия, Китай и Индия, Бразилия и Южная Африка – вроде бы были готовы подписать «околоюридический» документ по сокращению вредных выбросов в атмосферу, но без твердых обязательств. Кстати, сегодня первое место по загрязнению атмосферы занимает Китай (26% от мирового уровня), на втором – США (22%), затем следуют Европейский союз (12%), Индия (6%) и Россия (6%).

Но, по оценкам ООН, для того чтобы предотвратить глобальные климатические изменения, необходимо сократить количество выбросов парниковых газов к 2050 году на 50%. Из них к тому времени 80% придется на развивающиеся страны, которые наиболее интенсивно загрязняют атмосферу, в том числе за счет перевода тяжелой индустрии Запада в страны бедного Юга. Получается заколдованный круг, а мировая инфраструктура ежегодно должна снижать выбросы на 1,5–2%. К тому же никак не решен вопрос мониторинга выбросов, но уже речь идет о торговле квотами.

В-пятых, датчане возлагали большую надежду на силу авторитета президента США, ставшего накануне и лауреатом Нобелевской премии благодаря содействию своих скандинавских собратьев. Но, увы, и это не сработало – время было выбрано неудачно. Президент Барак Обама с трудом проталкивал через Конгресс свою многомиллиардную программу по здравоохранению, и у него не было никакого желания вновь сталкиваться с Конгрессом, отказавшимся ратифицировать Киотский протокол по климату.

В-шестых, не было никакого единства и среди лидеров Европейского союза. Более того, по оценкам западных обозревателей, на политических дискуссиях по климату в Копенгагене ЕС оказался на задворках и не смог предложить ничего существенного, чтобы быть услышанным мировым сообществом. Поэтому глава «правительства» Европейского союза (он же – бывший премьер-министр Дании) намерен на первом историческом заседании исполнительного органа ЕС 11 февраля рассмотреть именно вопрос о климатических изменениях. Благо к этому толкает и «бастующая» зимняя погода Европы. Вопреки разговорам о глобальном потеплении небывалые за последние 20 лет снегопады и необычные морозы в этом году вызвали транспортный хаос в Западной Европе, прежде всего в Англии, Франции, Германии и Испании, на которые падает 80% ВВП Европейского союза.

По большому счету – хотим мы это признавать или нет – жесткая конфронтация между бедным Югом и богатым Севером была главным стержнем переговоров по климату в Копенгагене. Стороны не были готовы к уступкам и компромиссам по существу вопроса: кто виноват и кто должен оплатить многомиллиардный счет за катастрофические загрязнения окружающей среды в прошлом (во второй половине XX века) и в будущем (в первой половине XXI века)? Если государства «золотого миллиарда» не готовы к кардинальным уступкам бедному Югу с пятимиллиардным населением, то вряд ли удастся добиться взаимоприемлемого компромисса по климату.

Небезынтересно в этой связи, что как раз накануне Копенгагенского саммита группа американских ученых – конфликтологи и экономисты – опубликовала результаты многолетных исследований по африканскому континенту. Они пришли к выводу о том, что изменение климата способно спровоцировать вооруженные конфликты, особенно в жаркие и засушливые годы. По их оценкам, глобальное потепление на два-три градуса может обернуться для африканского континента потерей чуть ли не полумиллиона жизней.

Что касается позиции России по климату, то она была озвучена на конференции президентом РФ Дмитрием Медведевым, который накануне поездки в Копенгаген провел совещания с руководством Российской академии наук и лидерами ведущих нефтяных и газовых компаний. Любопытно, что в ходе беседы с президентом один из крупнейших разработчиков уранового сырья вице-президент РАН Николай Лаверов высказал мнение о том, что копенгагенский саммит в известной мере носит антиуглеводородный характер, острие которого направлено против нефти и газа, хотя альтернативные им эффективные источники энергии до середины нынешнего века пока не просматриваются.

По оценкам аналитиков, выступление президента РФ в Копенгагене носило весьма умеренный и взвешенный характер. Между прочим, они также заметили, что в Копенгагенской декларации по климату, подписанной руководителями США и стран БРИК буква Р была пропущена: место России там заняла Южная Африка. Это, конечно, вопрос престижа. Значит, так нужно было: отсутствие подписи – тоже позиция нашего государства.

А что дальше с разработкой всеобъемлющего международно-правового документа по климату? Речь уже не может идти лишь о каком-то кардинальном обновлении Киотского протокола, о декларациях, соглашениях или международных исследованиях по линии ICPP на уровне моделирования атмосферных явлений с участием парниковых газов. Нужен основополагающий документ типа Конвенции по климату 2012 года.

Как мне представляется, такой долгосрочный документ должен содержать нормы международно-правового урегулирования всех аспектов глобального изменения климата, включая механизмы контроля и мониторинга взятых обязательств. Разработкой такого документа должны заниматься ведущие эксперты мира по климату в тесном сотрудничестве с дипломатами под эгидой ООН, которая в конечном итоге может привести к созданию постоянно действующей комиссии ООН по контролю и мониторингу.

В этом плане образцовым примером может служить разработка Международной морской конвенции 1982 года, в подготовке которой приняли участие выдающиеся специалисты-океанологи и дипломаты. Более четверти века этот документ прекрасно служит интересам мирового сообщества, хотя ряд стран, в том числе США, не является ее участниками.

Достаточно напомнить, что в соответствии с нормами Морской конвенции морским державам в мирной обстановке удалось осуществить раздел континентального шельфа с общей площадью около 30 млн. кв. километров, почти десятая часть которого досталась России. В начале XXI века мировое сообщество вплотную подошло к разделу морских и океанских склонов, в недрах которых содержатся миллиарды, миллиарды тонн углеводородного и другого минерального сырья. По оценкам патриарха морской геологии, академика Александра Лисицына, речь идет об огромных площадях – примерно 75 млн. кв. километров.

Поэтому считаю необходимым завершить свои размышления по климату на мажорной ноте со ссылкой на высказывания министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова. В одном из интервью накануне 2010 года российский министр заявил, что он «рассматривает итоги Копенгагена прежде всего с точки зрения того, что теперь тема изменения климата окончательно и бесповоротно заняла одно из самых приоритетных мест в международном диалоге».