Русский ствол дарвинизма

Чарлз Дарвин и белки.
Рисунок из книги: К.А.Тимирязев. Собрание сочинений, т. IV, 1949

В 200 км от Лондона, на берегу реки Северн, расположен старинный английский городок – Шрусбери. 12 февраля 1809 года здесь, в семье доктора Роберта Уоррена Дарвина, родился пятый из его детей – сын Чарлз.

А 50 лет спустя, 24 ноября 1859 года, в Англии появился в продаже довольно объемистый – 502 страницы – том в зеленой обложке под весьма пространным – по тогдашней моде – названием: «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранения благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Ее автор, английский натуралист Чарлз Дарвин, готовил этот труд к публикации более 20 лет.

Так что 2009-й без преувеличения – год Дарвина: 200 лет со дня рождения и 150 лет со дня выхода в свет книги, с силой воздействия которой на планетарный социум мало какая еще книга может поспорить. Да никакая, собственно, и не может!

Научный бестселлер

Но на почвах бескрайней Русской равнины выросло вообще что-то особенное, чему и название не сразу подберешь: именно русский ствол, а не ветвь дарвинизма. Кружева вокруг дарвинизма в России – прямо-таки вологодские сплетаются.

Итак, книга «Происхождение видов путем естественного отбора» вышла из печати 24 ноября 1859 года в лондонском издательстве Джона Мюррея. Это был четверг┘ И все 1250 экземпляров были раскуплены в первый же день! И это при том, что книга продавалась по цене в 14 шиллингов – больше, чем недельная зарплата английского рабочего той эпохи. (Кстати, Дарвин серьезно опасался, что Мюррей определил чересчур большой тираж для специального научного издания.)

Дальше – больше. Уже в первые месяцы после опубликования было продано свыше 3800 экземпляров книги; в последующие несколько лет сделаны переводы ее на основные европейские языки. (Имеются данные, что к 1975 году полный текст книги Дарвина был переиздан 411 раз на 30 языках, в том числе 251 – по-английски.) Книгу требовали даже продавцы привокзальных книжных киосков.

В январе 1860 года, то есть буквально через три месяца после выхода дарвиновского труда в Англии, русский натуралист профессор С.С.Куторга читал студентам Петербургского университета лекции о дарвиновской теории. В том же году в Петербурге зоологом и путешественником Н.А.Северцовым читана была и первая публичная лекция о «Происхождении видов┘».

Интересно наблюдать, как эти семена дали всходы.

«Происхождение видов» в России

В сентябре 1860 года студент Петербургского университета Климент Тимирязев впервые на лекции услышал о книге Дарвина. Через четыре года он опубликует в журнале «Отечественные записки» три статьи под общим названием «Книга Дарвина, её критики и комментаторы». Первое отдельное издание этих статей вышло в 1865 году под заглавием «Краткий очерк теории Дарвина». Второе издание книги, названной «Чарлз Дарвин и его учение», появляется в 1883 году. (В предисловии к шестому изданию своей книги в 1908 году Тимирязев не без иронии отмечает: «Старый профессор двадцатого века может вполне объективно радоваться успеху произведения студента шестидесятых годов девятнадцатого, отмечая факт, что книга, в первом своем издании разошедшаяся в двадцать лет, в пятом расходится в два года».)

«Вторая родина дарвинизма, Россия┘» – это ставшее крылатым выражение Климента Тимирязева и до сих пор часто встречается в литературе, посвященной истории развития теории естественного отбора, эволюционного учения в целом.

В 1861 году русский ученый, немец по происхождению, Герман Адольфович Траутшольд читает, а затем и публикует в «Бюллетене Императорского Московского общества испытателей природы» свой доклад, посвященный обсуждению дарвинизма по существу. Это была первая русская рецензия на работу Дарвина. Дарвин, судя по всему, был приятно удивлен, узнав о таком интересе к своему труду в России: в пятом издании «Происхождения видов...» он ссылался на статью Траутшольда.

В январе 1864 года существовал уже первый полный русский перевод «О происхождении видов┘». Сделал его профессор С.А.Рачинский скорее всего с немецкого издания. И не только существовал в тиши библиотек, но и активно переваривался, входил даже в повседневный обиход русского образованного общества.

Лев Толстой, например, в романе «Анна Каренина» на первых же страницах пишет об одном из центральных персонажей – Стиве Облонском: «┘Степану Аркадьичу, любившему веселую шутку, было приятно иногда озадачить смирного человека тем, что если уж гордиться породой, то не следует останавливаться на Рюрике и отрекаться от первого родоначальника – обезьяны». Напомним, действие романа Толстого начинается в конце зимы 1873 года.

Автор великого романа «Анна Каренина», судя по всему, так и остался противником теории Дарвина. По крайней мере Климент Тимирязев даже и в 1919 году пенял Толстому за то, что тот в своих письмах к Николаю Николаевичу Страхову (1828–1896), известному литературному критику, «утешает его, что окончательный успех в его полемике со мной будет, конечно, на его стороне, потому что «Тимирязев должен быть неправ». «Вот до какого слепого фанатизма могут доходить люди, руководящиеся предвзятыми религиозными или метафизическими идеями», – не в силах был сдержать эмоции Климент Аркадьевич.

Но судьба, или структура обстоятельств, как будто и тут хочет оставить свой вензелек на память, для пущей интриги: в 1857 году Н.Н.Страхов защитил диссертацию на степень магистра зоологии «О костях запястья млекопитающих». Позднее, в 1889 году, он будет выбран членом-корреспондентом Академии наук, правда, уже по Отделению русского языка и словесности┘

Известный русский антиквар-букинист Афанасий Афанасьевич Астапов (1840–1917) в своих мемуарных заметках «Типы русского книжного мира», опубликованных в 1892 году, отмечал: «В 70-х годах была мода на книги естественно-научного содержания: соч. Дарвина, Фогта, Бюхнера и Льюиса покупались и читались всеми образованными людьми, выдерживая по несколько изданий, например, соч. Дарвина».

В 1881 году талантливый русский ученый-энциклопедист – математик, химик, литератор, один из первых переводчиков на русский язык основных работ Дарвина – Михаил Михайлович Филиппов публикует в журнале «Мысль» свою статью «Борьба за существование и кооперация в органическом мире».

Семейное дело Рубакиных

Сохранились любопытные данные из отчета нижегородской библиотеки за 1884 год (население Нижнего, по данным на 1885 год, составляло 66 585 человек). Интересы 25 372 абонентов библиотеки (женщин среди них было 8468) распределились следующим образом: «Больше всего читались беллетристические сочинения, а из них наибольшее количество требований приходится на долю произведений Достоевского. За Достоевским, по числу требований, первое место занимают произведения французского романиста Понсон-дю-Террайля. Из других писателей на долю Белинского приходится 94 требования, Добролюбова – 36, Соловьева – 29, Дарвина – 28, Костомарова – 21, Спенсера – 16, Шлоссера – 6».

Попасть в середину топ-листа наиболее востребованных книг провинциальной российской библиотеки – несомненный успех для такого специального чтива, как сочинение «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранения благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь».

А надо заметить, Нижегородская губерния не относилась к числу особо «читающих» территорий Российской империи. В 1887 году на 13 городов этой губернии приходилось только 4 библиотеки. Выдающийся русский книговед и библиограф Николай Александрович Рубакин (1862–1946) в своем незаменимом до сих пор труде «Этюды о русской читающей публике. Факты, цифры и наблюдения» (1895) дает такую характеристику «читательскому рвению» нижегородцев: «Возьмем библиотеку Нижегородскую <┘>. На каждое лицо <пользовавшееся библиотекой> в 1883 году было выдано 83,1 книги, в 1884 году только 75,1; в 1889 году 69,9, в 1891 году 67,9. С 1887 года, судя по этим цифрам, читательское рвение, по-видимому, ослабевает».

Все это только подчеркивает неординарность читательского успеха главного труда Чарлза Дарвина в Нижнем Новгороде. Для нас, пожалуй, немаловажной будет еще одна деталь.

Профессор Климент Тимирязев (1880-е годы). Его книга «Чарлз Дарвин и его учение» выдержала до 1941 года 14 изданий на русском языке. Здесь – титул 7-го издания, 1919.

Сам Рубакин, пытаясь разобраться в хитросплетениях психологии читательских пристрастий, очень тонко обыгрывает основные постулаты дарвинизма. «Словом сказать, между книгами, с одной стороны, и читателями – с другой, происходит своего рода естественный подбор, – пишет Рубакин, – каждый отдел каталога притягивает к себе одних читателей, отталкивает других, и обратно, каждый читатель притягивает себе одни книги, отталкивает другие... В конце концов борьба читательских вкусов за удовлетворение нередко неуловимая и трудно поддающаяся анализу, все-таки оказывает свое влияние на выбор книг, выражающийся в цифрах».

Принципиально важно: Рубакин использует именно термин естественный подбор, но не привычный современному русскоязычному читателю – естественный отбор. Sic: «подбор», а не «отбор»! Дело в том, что в первых изданиях на русском языке дарвиновский термин «отбор» был переведен как подбор. Это совершенно меняло смысл – без мальтузианских ассоциаций. Отсюда понятно, например, почему и цитированная выше статья М.М.Филиппова называлась именно «Борьба за существование и кооперация в органическом мире» (1881).

Сын Н.А.Рубакина, Александр Николаевич Рубакин, в своих воспоминаниях об отце приводит интересный для нас штрих. Мать Н.А.Рубакина, Лидия Терентьевна, «не чуждалась и писательского дела: ею была переведена на русский язык книга Бюхнера «Сила и материя» и другие книги. Лидия Терентьевна, по-видимому, увлекалась и естественными науками. Так, она вела ожесточенные споры с учителем моего отца, Егором Ивановичем Ивановым, который не признавал учения Дарвина». Так что у семейства Рубакиных взаимоотношения с учением Дарвина складывались, можно сказать, на генетическом уровне.

Подбор в отборе

Кстати, в 1896 году в издательстве О.Н.Поповой выходит первое на русском языке собрание сочинений Дарвина. Главным редактором в этом издательстве в эти годы (1894–1897) был как раз Николай Рубакин, а естественно-научную литературу редактировал не кто иной, как Климент Тимирязев – он и написал обширную вступительную статью к этому собранию сочинений. Издание получилось, что называется, капитальное, академическое. Достаточно сказать, что в переводе текста «Происхождения видов┘» принимал участие Иван Михайлович Сеченов. В этом издании использовался уже правильный перевод дарвиновского термина – именно отбор, а не подбор.

В 1865 году сам Тимирязев так объяснил сделанное им предпочтение в пользу термина «естественный отбор». «Слово отбор употреблено мною вместо вошедшего в общее употребление выражение подбор родичей, которым проф. Рачинский передал английское selection, – пишет Тимирязев. – Мне кажется, что слово отбор (или, пожалуй, выбор) менее определенно и потому вернее передает смысл английского слова. Выражения подбор, подбирать предполагают какую-то предвзятую цель, которую стремятся осуществить, какой-то идеал или образец, к которому стараются приблизиться при помощи известного сочетания производителей, между тем как процесс selection в большинстве случаев состоит лишь в отделении, в уединении существ, отличающихся от остальных. <┘> Впрочем, видно, что и сам профессор Рачинский избрал выражение подбор не без некоторого колебания, потому что в заголовке первой главы у него несколько раз встречается выражение выбор, а на стр. 74 даже отбор. Наконец, добавление родичей, по моему мнению, едва ли произвольно».

Тем не менее еще и в 20-е годы XX века выдающийся русский мыслитель Александр Богданов, создатель тектологии – первой общесистемной теории, как один из стержневых системных принципов использовал архаический к тому времени термин русского дарвинизма «подбор». По его мнению, именно подбор соответствовал истинному смыслу дарвинизма.

Интересно, что одно из крупнейших российских издательств того времени вообще – издательство братьев Михаила Васильевича и Сергея Васильевича Сабашниковых (1891–1930) – специализировалось как раз на выпуске естественно-научной, научно-популярной и образовательной литературы. Братья Сабашниковы, сами во многом определявшие репертуар издательства, сами редактировавшие многие книги (оба окончили естественно-научное отделение физико-математического факультета Московского университета), очень серьезно взялись за пропаганду дарвинизма в России.

Так, с 1898 по 1919 год под редакцией профессоров Московского университета М.А.Мензбира и В.Н.Львова издательство выпускало «Серию учебников по биологии». В этом сериальном издании увидели свет важнейшие труды известных дарвинистов: «Лекции по элементарной биологии» Г.Паркера (1898; 2-е изд. 1901; 3-е изд. 1910; 4-е изд. 1918); «Основы физиологии» ближайшего соратника и последователя Дарвина Т.Гексли (1899); «Строение человека с сравнительно-анатомической точки зрения» Р. Видерсгейма (1900); «Курс палеонтологии» А.А.Борисяка (Ч. 1–2, 1905–1906); «Человек, его происхождение и эволюционное развитие» В.Лехе (1913). В 1911 году под редакцией и в переводе профессора Мензбира была издана работа Альфреда Рассела Уоллеса «Дарвинизм».

В целом же общий тираж девяти изданий «Происхождения видов», выпущенных с 1864 по 1910 год, составил от 30 до 35 тыс. экземпляров. Четыре издания, выпущенные в СССР с 1926 по 1937 год, имели общий тираж в 79 200 экземпляров.

«Происхождение видов», выпущенное в издательстве «Наука» в самом конце перестройки, в 1991 году, имело тираж 11 тыс. экземпляров – значительно меньший по сравнению с тиражами советских времен, но еще превышавший тиражи времен царских. «Второе издание этого же перевода, подготовленное тем же коллективом авторов и опубликованное десять лет спустя в 2001 году, имело уже тираж всего в 1000 экз. – стандартный «очень хороший» тираж научной книги постсоветских времен. Наконец, издание 2003 года было выпущено также тиражом в 1000 экз.», – отмечают российские исследователи М.Б.Конашев и А.В.Полевой.

Советский номогенез

А ведь еще в не таком уж и далеком прошлом, всего-то лет 50–60 назад, «Основы дарвинизма» были обязательным отдельным предметом в средних школах СССР. Учебники по этому предмету выходили миллионными тиражами. (См., например: Е.А. Веселов. «Основы дарвинизма. Учебник для IX класса средней школы» – изд. второе. Утвержден Министерством просвещения РСФСР. Учпедгиз, 1958. – 216 с. (1 000 000 экз.).

Возможно, одним из наиболее оригинальных критиков и интерпретаторов дарвиновской теории естественного отбора был российский естествоиспытатель Лев Семенович Берг (1876–1950).

31 января 1920 года Берг делает в Доме ученых в Петрограде сообщение – «Эволюция на основе закономерностей», в котором отмечает: «Закономерности, вызывающие появление новых признаков, обусловлены: а) внутренними, конституционными свойствами организма (точнее – стереохимическими свойствами их протоплазмы), заставляющими формы изменяться в определенном направлении; это – автоматическая закономерность, б) влиянием географического ландшафта, точнее – среды, также преобразующей формы в определенном направлении; это – географическая закономерность. Итак, развитие организмов есть закономерный, идущий в определенном направлении процесс, или номогенез, протекающий на основе причин автоматических и географических».

Берговская трактовка эволюции, номогенез, станет на многие годы в дальнейшем фактически официальной концепцией советской биологии. В докладе «О положении в биологической науке» на августовской, 1949-го года, сессии Академии сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина, академик Трофим Денисович Лысенко сформулирует эту концепцию абсолютно недвусмысленно.

«В последарвиновский период подавляющая часть биологов мира, вместо дальнейшего развития учения Дарвина, делала все, чтобы опошлить дарвинизм, удушить его научную основу, – чеканил академик Лысенко. – Наиболее ярким олицетворением такого опошления дарвинизма являются учения Вейсмана, Менделя, Моргана, основоположников современной реакционной генетики┘ Отвергая наследуемость приобретаемых качеств, Вейсман измыслил особое наследственное вещество, заявляя, что следует «искать наследственное вещество в ядре» и что «искомый носитель наследственности заключается в веществе хромосом», содержащих зачатки, каждый из которых «определяет определенную часть организма в ее появлении и окончательной форме»┘ Бессмертное наследственное вещество, независимое от качественных особенностей развития живого тела, управляющее бренным телом, но не порождаемое им, – такова открыто идеалистическая, мистическая в своем существе концепция Вейсмана, выдвинутая им под завесой слов о «неодарвинизме»┘ Мы, представители советского мичуринского направления, утверждаем, что наследование свойств, приобретаемых растениями и животными в процессе их развития, возможно и необходимо».

* * *

Теперь вот среди критиков Дарвина – российская школьница Маша Шрайбер. 15-летняя петербургская школьница Маша в 2006 году обратилась в суд с исковым заявлением к Министерству образования и науки РФ, а заодно и к авторам учебника по общей биологии для старших классов. Маша была несогласна с безальтернативным преподаванием в средней школе учения Дарвина и требовала заменить ее на курс о божественном творении человека.

Тоже – эволюция.