Евгений Балацкий
Президент США Барак Обама, декларировав потребность в фундаментальной науке, трактует ее в самом прагматичном ключе. Во время посещения Национального института здоровья в г. Бетесда.
Фото Reuters
В самый разгар мирового финансового кризиса 27 апреля 2009 года президент США Барак Обама выступил с речью на ежегодном собрании американской Национальной академии наук. В этой речи, ставшей уже исторической, он в самом общем виде представил видение его администрацией дальнейшего развития науки. Но что же по-настоящему интересного содержится в выступлении американского президента и что из него вытекает?
Консервативная составляющая
В речи Обамы можно выделить две линии: конструктивную и деструктивную. Рассмотрим сначала то, в чем Обама, на наш взгляд, отстает от своего времени.
Во-первых, он говорит о развитии фундаментальной науки. Однако именно усиленное развитие этой самой науки отчасти и привело в тот технологический и социальный тупик, в котором находится сегодняшний мир. Доктрина накачивания деньгами того, что было принято называть фундаментальной наукой, на мой взгляд, безвозвратно устарела. Сегодня надо пересматривать само это понятие. Это особенно актуально, если учесть, одно обстоятельство: некоторые специалисты небезосновательно полагают, что указанное понятие вообще превратилось в некий семиотический фантом.
Раньше считалось, что фундаментальная наука – это наука, занимающаяся новыми явлениями, лежащими в самой основе природы и общества. Соответственно результаты фундаментальной науки – это открытие новых принципов, в соответствии с которыми живет наш мир. Однако разделить исследования на фундаментальные и прикладные, исходя из такого понимания, можно только на основе интуитивного и очень субъективного понимания важности и новизны изучаемых явлений и принципов.
На мой взгляд, сегодня гораздо разумнее было бы исходить из совершенно иного определения: фундаментальная наука – это наука, занимающаяся решением фундаментальных проблем человечества. Только значимость осуществленных исследований и открытий позволяет говорить об их фундаментальном характере.
Разница в двух трактовках принципиальная. Если в соответствии с первой космологическая теория суперструн попадает в разряд фундаментальной науки, то в соответствии со второй – нет.
Мы, конечно, можем предположить, что теория суперструн когда-нибудь даст практические результаты, но она может их и не дать. Вопрос остается открытым. И наоборот, многие исследования современной энергетики, будучи фундаментальными по характеру решаемых ими проблем, не относятся к фундаментальной науке в ее традиционном понимании.
Если продолжать закачивать деньги в те области, которые традиционно считаются фундаментальной наукой, но не предполагать никакой экономической отдачи, то это только усугубит нынешний кризис, в том числе в США. В этом смысле лозунги Барака Обамы представляют собой скорее пропагандистский трюк, нежели реальный шаг по пути развития науки.
Вторая консервативная
Президент США Барак Обама ставит цель увеличить долю американцев с высшим образованием. Сама по себе цель, безусловно, хорошая, но здесь есть опасности, которых американский президент не видит. Думается, что США могут попасть в ловушку некачественного массового образования, в условиях которой генерирование инноваций будет еще более проблематичным, чем сейчас.
Представляется, что Обаме следовало бы подумать о развитии системы элитного образования, ориентированного на подготовку интеллектуалов-прагматиков, а не о массовом обучении в высшей школе. Без массового высшего образования будет мало тех, кто способен рождать новые идеи и технологии, но и массовое образование само по себе не гарантирует светлого будущего.
Наконец, Обама явно переоценивает возможности науки. Он мечтает о совершенно новых возможностях, которые получат люди с помощью современных научных изысканий. Здесь первый человек Америки выставляет себя не как жесткий прагматик, а как романтик, идеалист и мечтатель.
Увы, сейчас мир все больше разочаровывается в возможностях науки. И этот скепсис является отнюдь не безосновательным. Более того, наука сама по себе не решает никаких проблем современной цивилизации, все решает социально-экономическая модель применения научных достижений. Сами же люди под натиском науки только деградируют и теряют свою самостоятельность.
Сегодня достаточно забыть дома мобильный телефон, чтобы ощутить себя совершенно никчемной личностью. Самолеты все чаще падают на фоне возросшего технологического уровня авиации – человеческий фактор легко обесценивает надежность двигателя и навигационной системы. Пресловутая генная инженерия пока дает нам только соевые продукты и генетически модифицированные полуфабрикаты. Так что наука сама по себе вряд ли в будущем даст людям то, о чем мечтает Барак Обама.
Прогрессивная составляющая
Однако президент США провозглашает несколько важных моментов в развитии науки. Таковых можно выделить по крайней мере четыре.
Во-первых, декларировав потребность в фундаментальной науке, Обама трактует ее в самом прагматичном ключе. Фактически он ее понимает именно так, как мы ее определили выше. Например, даже космические программы НАСА теперь должны быть направлены не на полеты на Марс или еще куда-то к звездам, а на то, чтобы из космоса как можно лучше изучить климат и ресурсы Земли. Иными словами, все направлено на Землю и ее насущные проблемы. И никакого бесплодного теоретизирования о черных дырах и никаких бессмысленных полетов к далеким планетам.
Можно сказать, что подход Обамы к фундаментальной науке является геоцентрическим. Подобный прагматизм скорее всего даст положительный эффект, не позволяя распылять ресурсы на несуществующие проблемы.
Во-вторых, Обама жестко проставляет отраслевые научные приоритеты, которых оказалось совсем не много – новая энергетика, медицина и отчасти образование, в котором акцент делается на технических, естественно-научных и математических направлениях. Примечательно, что в представленной программе нет ни слова о социальных науках! Складывается даже впечатление, что век социальных наук вообще подошел к концу: в критические моменты они никому не нужны.
Обама не собирается распылять бюджетные деньги на всю науку – только на ее технологическую часть. В долгосрочной перспективе такая позиция должна существенно изменить лицо современной науки в лучшую сторону.
В-третьих, Обама осуществляет нетривиальный ход – введение систематических налоговых вычетов в пользу исследований и экспериментов. Данная политика позволяет бизнесу пробовать все новое и не быть за это наказанным; «финансовые розги» на время зачехляются. Государство отказывается от своих доходов в пользу тех, кто будет задействован в инновационных проектах. Это большая жертва со стороны государства, но она просто должна дать положительный эффект, ибо это мощный стимул.
В-четвертых, козырной туз Обамы – стратегичность предлагаемой им программы. Он ни слова не говорит в ней о кризисе, хотя именно им и порождена предлагаемая программа, зато он задает колоссальный горизонт планирования, простирающийся заведомо гораздо дальше нынешнего кризиса. Даже если депрессия продлится пять лет, то это все равно гораздо меньше того срока, который нужен для реализации программы Обамы.
Из экономической же теории уже хорошо известно в качестве математического факта, что большой горизонт планирования способствует инновационным решениям и выходу из технологических и институциональных ловушек. Рано или поздно такая политика устремленности страны в отдаленное будущее даст свои положительные плоды.
Уроки для России
Таким образом, в целом принципы, заложенные в основу антикризисной научной программы Барака Обамы, можно считать правильными. Надо сказать, что здесь Обама демонстрирует приверженность американским традициям. Недаром он напоминает поразительный факт из истории своей страны, когда в самый разгар гражданской войны президент Авраам Линкольн подписал акт о создании Национальной академии наук. И это было в тот момент, когда судьба всей страны была под вопросом!
И Обама делает нечто подобное: в момент острой нехватки инвестиций он их осуществляет в колоссальном объеме в сомнительный сектор экономики. При этом Обама продемонстрировал, что поддержка научного сектора может быть поставлена на разумную основу. Это не просто выбрасывание денег, как в России; это вложения в надежде получить высокую отдачу.
Учитывая сказанное, российскому правительству было бы вполне уместно присмотреться к принципам реформирования и поддержки американской науки и попытаться их хотя бы частично использовать в своей практике. Пока же в России действует полицентрическая модель приоритетов как в сфере науки, так и в сфере технологий. Кроме того, сами приоритеты США и России почему-то не совпадают. Иначе как объяснить катастрофическое падение математической и общенаучной культуры в стране?
