Кто расшифрует татарский след

Можно с уверенностью утверждать, что древние татарские племена стали виновниками появления гигантского сооружения китайской цивилизации, которое можно наблюдать из космоса "невооруженным глазом". Фрагмент Великой китайской стены в районе Бадаляна.
Фото из альбома Beijing, 1996

Известный британский синолог профессор Эдуард X. Паркер (1849–1926) на стыке XIX–XX веков удивил научный мир своими оригинальными исследованиями древней истории тюркских народов по китайским источникам. Результатом этих исследований стало создание научной монографии A thousand years of the Tartars, изданной отдельной книгой в Шанхае в конце XIX века. Книга принесла английскому ученому и дипломату мировую известность.

Изучая Поднебесную

Эдуард Паркер прожил в Поднебесной почти четверть века. Он работал в консульских учреждениях Великобритании в десяти крупных городах Китая. Блестящий знаток китайского языка, историк и филолог, законовед и нумизмат, непревзойденный переводчик древнекитайских трактатов и династийных хроник – таков далеко не полный перечень научных увлечений великолепного дипломата и опытного консульского работника.

Без всякого преувеличения можно утверждать, что Паркер стоял у истоков поворотного события – удревнения истории тюркских народов на несколько столетий. Он, как никто иной из европейских востоковедов-синологов, был подготовлен к участию в масштабных исследованиях. В 1893–1894 годах, накануне окончательного отъезда в Англию, он увлеченно работал на юге Китая над своей книгой о древних тюркских племенах, ставших главными соперниками китайской империи на огромных просторах Северо-Восточной Азии.

Эдуард Харпер Паркер родился 3 января 1849 года в Ливерпуле (Англия) в семье хирурга. После окончания с отличием Королевского колледжа в родном городе, рано осиротев, с 15 лет он стал работать брокером на биржах хлопка, чая и шелка – ценных товаров, поступающих с рынков Китая. На заработанные деньги он в 1864–1868 годах брал частные уроки по китайскому языку. В 1869–1871 годах, работая в Пекине переводчиком и совмещая работу с учебой, он углубил свои познания в китайском языке.

Редкий талант молодого Паркера в изучении и понимании сложных китайских исторических, литературных и политических текстов был сразу подмечен работниками английской консульской службы. В 1871–1875 годах он работал в консульствах Великобритании в Тзянцине, Таку, Ханчжоу и Кантонею.

В 1875 году Паркер на короткое время возвращается в Англию для завершения высшего юридического образования в Мидл-Темпле, что способствовало поднятию его дипломатического статуса в иерархии консульской службы. Вскоре по направлению Форин оффиса – МИД Великобритании – Паркер вновь отправляется в Китай, где он в различных консульских учреждениях в общей сложности проработал около двадцати лет. В течение ряда лет он одновременно был советником генерал-губернатора Великобритании в Бирме по китайским проблемам.

Последующие тридцать лет жизни Паркера после возвращения в Англию также были целиком посвящены Китаю. С 1901 года вплоть до своей кончины в 1926 году Эдуард Паркер занимал должность профессора китаеведения в Университете имени Виктории в Манчестере и одновременно преподавал китайский язык на Высших курсах китайского языка в Ливерпуле.

Тем не менее мировую известность Паркеру принесла монография... о татарах A thousand years of the Tartars. В ней на основе тщательного изучения древнекитайских письменных источников последовательно прослеживается тысячелетняя история тюркских племен с I века до нашей эры до XIII века нашей эры, то есть до татаро-монгольских завоеваний.

Так китаист Паркер внес неоценимый вклад и в мировую тюркологию: именно он первым расшифровал китайскую часть надписи на знаменитом памятнике в честь Кюль-Тегина. Паркер поставил военное искусство и государственную мудрость руководителей древних тюркских племен – татар на одинаково высокий уровень с правителями древнекитайского государства.

Великая степь и Великая стена

Могущественное кочевое царство татарских племен – главный партнер древнекитайской империи. Задолго до христианской эры «ездящие на коне, едящие мясо и пьющие кумыс» кочевые племена Степной Азии (по-китайски «та-та» или «та-тзы») практически были единственными иноземцами, с которыми китайцы поддерживали регулярные многосторонние контакты. Обменивались послами и визитами высокопоставленных лиц, торговали – главным образом на основе бартера «лошади на шелк». Воевали и заключали перемирия, вновь конфликтовали и вели борьбу за сферы влияния на огромных просторах Евразии. Говоря современным языком, татары и китайцы были вовлечены в систему международных отношений со всеми государственными атрибутами и последствиями.

Двадцать пять веков тому назад, за тысячу лет до появления этнонима «тюрк», китайские письменные источники использовали слово «татар» (ta-ta или ta-tzu) по отношению к тюркоязычным племенам хиен-ну. Более того, имя племени хиен-ну (татар) под различными названиями (си-юнь, хун-юе, хиен-юн) упоминается в китайских династийных хрониках с III тысячелетия до нашей эры. Следовательно, это означает, что писаная история татар – по меньшей мере появление «многострадального» этнонима «татар» – уходит в глубь веков, к временам возникновения первых очагов китайской цивилизации.

Главный научный постулат концепции Паркера, безусловно, не в том, что он пишет о татарах, требующих еще как бы «дальнейшей расшифровки» и детального исследования. Его основной тезис значительно шире и заключается в другом: кочевые племена хиен-ну, скифы, гунны и тюрки, занимавшие огромные просторы Евразии в течение тысячи лет, были различными стадиями исторического развития одних и тех же племен. А это означает, что все они были древними предками тюркских народов, включая современных татар.

Император первой китайской империи Циныпихан (221–206 годы до нашей эры), создавший первое в истории Китая централизованное многонациональное государство, под угрозой военного давления татарских племен дал указание приступить к возведению Великой китайской стены. Это уникальное сооружение, окончательно завершенное в эпоху Мин, достигает общей длины около 6300 км. Можно с уверенностью утверждать, что древние татарские племена, достигшие своего могущества при Жании Бахадире (206–173 годы до новой эры), стали виновниками появления гигантского сооружения китайской цивилизации, которое можно наблюдать из космоса «невооруженным глазом».

Как описывает Паркер со ссылкой на китайские династийные хроники, разгромив крупное северное племя тунгусов, Жания Бахадир (Великий властелин душ) стал царем могущественной империи, способной в любое время выставить против китайцев свою трехсоттысячную армию. При нем в течение десяти лет китайский император платил ему дань – субсидии «за умеренность набегов» на владения Поднебесной.

Татарский Ганнибал

В одном из своих дипломатических посланий китайскому императору Жания Бахадир сообщил, что он преуспел в сплочении всех татар – тех народов, «кто пользовался луком на хребте коня», в одно владычество. Речь шла о племенах двадцати девяти государств, включая Тарбагатай, Лоб Нор и Сайрам Но (территории нынешнего Синьцзяна).

Таким образом, заключает профессор Паркер, Жания Бахадир был владельцем всего того, что до 1911 года составляло Китайскую империю за Великой стеной, за исключением Тибета. Поэтому и неудивительна жесткая тональность упомянутого послания Бахадира, где он надменно подчеркивает, если, дескать, император не желает прохода татар за Великую стену, то он не должен будет позволять и китайцам приближаться к Великой стене.

По мнению Паркера, Жания Бахадир был одним из великих завоевателей в мировой истории и справедливо может быть назван татарским Ганнибалом. Он был царем огромной степной империи, население которой, по-видимому, составляло не менее десяти миллионов человек. Во всяком случае, население ее должно было быть более или менее сопоставимо с населением китайской империи того периода, оцениваемой историками около 40 млн. человек. Это колоссальные по тем временам цифры.

Свой тезис о тюркоязычности хиен-ну, скифов и гуннов профессор Паркер аргументированно развивал и смело защищал на протяжении тридцати лет вплоть до своей кончины. Это был мужественный поступок не только ученого-синолога, влюбленного в Китай, но и дипломата британской колониальной службы.

Дело в том, что на стыке XIX и XX веков в мировой ориенталистике после длительных научных дискуссий утвердилась европоцентристская концепция об ираноязычном происхождении скифов. Это, безусловно, является отражением того печального факта, что до конца XX века этническая и политическая история тюрков составляла лишь периферию истории индоевропейских народов. Небезынтересно отметить, что академик М.Закиев в своей фундаментальной монографии «Происхождение тюрков и татар», вышедшей в Москве в 2003 году, аргументированно доказывает тюркское происхождение скифов. Эдуард Паркер пришел к такому выводу более ста лет тому назад, тем самым опередил татарских ученых-этнографов на целый век!

Паркер и татары

Для меня, востоковеда-практика, остается загадкой, почему на протяжении целого столетия знаменитая книга Паркера о татарах оставалась вне поля зрения татарских ученых. А ведь английское издание всегда было доступно для исследователей. Русские ученые, в том числе советского периода, синологи и тюркологи нередко обращались к ней как к доброкачественному источнику в целях обоснования своих научных гипотез и теорий. Достаточно назвать имена выдающихся востоковедов первой половины XX века В.В.Бартольда – тюрколога и В.П.Алексеева – синолога.

Наконец, сошлюсь на труды нашего современника, известного тюрколога – профессора С.Г.Кляшторного. Он уже почти полвека активно использует упомянутую монографию Паркера в своих исследованиях по древней истории тюрков. Думаю, что не без влияния «паркеровских» источников вслед за В.В.Бартольдом он давно пришел к выводам о том, что в конце первого тысячелетия нашей эры на восточных окраинах тюркоязычного мира существовали два татарских государства: Ганьсу (Синьцзян) и Ляо в Северном Китае. Все пространство между ними, протяженностью более двух тысяч километров, называлось татарской степью.

Недавно книга Паркера «Тысяча лет из истории татар» стала доступной и для русскоязычных исследователей и читателей. Дерзайте, изучайте, комментируйте до сих пор малодоступные китайские источники!

Но никто из сторонников ныне существующих трех-четырех концепций о происхождении татар, где на первый план выдвигаются политизированная концепция об ордынском происхождении (Д.Исхаков, Л.Измайлов) и историко-языковая концепция булгарского происхождения академика М.Закиева, не счел нужным выступить с солидной статьей относительно интереснейшей монографии Паркера. Как будто все они решили объявить своего рода коллективный бойкот этой книге.

Можно, конечно, «отмахнуться» от каких-либо комментариев и отзывов на книгу «вековой давности» со ссылками на то, что с тех пор много воды утекло и наука не стоит на месте.

Но все же, почему именитые казанские историки-тюркологи, этнографы и лингвисты обходят упорным молчанием эту необычную и интереснейшую монографию английского ученого? Мой покойный друг академик Абрар Каримуллин любил повторять: все татарское имеет право на жизнь. И часто добавлял: нужно вернуть и увековечить все, что написано татарами и о них для объективного исследования!

Мотивом к написанию этой статьи послужили встречи и беседы в кулуарах Всемирного конгресса востоковедов, состоявшегося 16–21 августа 2004 года в Москве. Кстати, этот крупнейший форум мировой ориенталистики за полтора века своего функционирования в нашей стране проходил всего лишь три раза – в Санкт-Петербурге в конце XIX века, в 1960 году – в СССР и в 2004 году – в столице новой России.

Наиболее насыщенный разговор состоялся у меня с одним из организаторов московского конгресса, канадским синологом, профессором Шарлем Ла Бланом. Он заявил, что Паркер до сих пор остается непререкаемым авторитетом по древнекитайским письменным источникам. Он также сообщил, что завершает многолетнюю работу по переводу объемистой книги южнокитайского принца, жившего в эпоху начала Ханьской династии (179–122 годы до нашей эры). Как раз над источниками того периода работал и Паркер во время написания своей монографии о татарах. Но нам почти ничего неизвестно, какими же источниками он пользовался.

Переводчик с китайского языка, отметил профессор Ла Блан, всегда стоит перед проблемой языка-формы и языка-содержания и вынужден решать эту проблему, постоянно вращаясь в заколдованном круге. Кроме того, нет китайского языка без китайского сюжета. И что еще весьма существенно – отсутствие пунктуации, особенно когда речь идет о цитатах. Трудно определить, когда цитата начинается и когда кончается.

В беседе с канадским китаистом я попытался акцентировать его внимание на том, какими именно источниками мог пользоваться Паркер во время написания своей монографии о древней истории тюркских народов. При этом я высказал мнение о том, что создается впечатление, что во время работы над своей книгой о татарах Паркер буквально наслаждался обилием фактов и стремился «по горячим следам» как можно скорее завершить свою работу, чтобы известить ученый мир о своих открытиях.

В этой связи собеседник обратил мое внимание на то, что вполне возможно, что в тот период на юге Китая могли временно оказаться весьма интересные древнекитайские источники. Дело в том, что после падения первой китайской империи (221–206 годы до нашей эры) первый император новой Ханьской империи (206 год до нашей эры – 220 год нашей эры) известил, что отныне в Китае все должно начаться заново. Он провозгласил основополагающий постулат: новая империя – новая философия и идеология. В соответствии с этим принципом император дал указание сжечь все прежние китайские философские трактаты и другие значимые документы, оставив для историков только один экземпляр.

Вполне возможно, продолжил канадский китаевед, многие документы северных царств, а китайская история и культура создавались именно там, на севере, в долине Желтой реки, в период катаклизмов XIX века на короткое время могли оказаться на самом южном острове Хайнань, то есть в более безопасном месте.

Профессор Ла Блан сообщил также, что в США в издательстве Гарвардского университета недавно вышло интересное научное исследование западных пограничных регионов Древнего Китая. Этот труд в определенной степени можно рассматривать как «дальнейшее продвижение» упомянутой монографии Паркера. Автор книги – профессор Nicolas Di Cosma, название – The Western Regions of China at the Beginning of Imperial Era.

Китайский след

В заключение хочу подчеркнуть, что в эпоху информационной глобализации казанские ученые могут запустить в научный оборот упомянутые мною работы трех западных синологов – Э.Паркера (Англия), Ла Блана (Канада) и Н.Косма (США), изданные на английском языке. Были бы лишь желание руководителей научных учреждений и смелость немного абстрагироваться от нынешних постулатов и концепций о происхождении татар ради поисков научной истины.

Это вполне возможно и, на мой взгляд, очень нужно – ведь речь идет об удревнении нашей истории, даже если это касается лишь самого этнонима «татары», носителям которого в начале третьего тысячелетия являются около семи миллионов человек, проживающих в различных регионах России, СНГ и других стран.

Конечно, вопрос об истории этногенеза различных народов – сложнейшая проблема. Этносы, как и государства, рождаются, процветают и умирают, но народы остаются – продолжают жить в составе других государств и этносов, более сильных и преуспевающих в соответствующий исторический момент. Такова общая закономерность развития этносов; лишь очень немногим и многочисленным этносам, среди которых китайцы занимают особое место, удается сохранить свою национальную идентичность и государственность на протяжении нескольких тысячелетий. Тем и интересны и ценны китайские исторические хроники, если даже они доступны нам лишь через добротные английские исследования.

Почему бы не подвести итоги этой работы на специальной международной конференции в Казани с приглашением иностранных историков-синологов, в частности авторов англоязычных монографий, китайских и российских ученых. Это, конечно, один из возможных вариантов изучения доступных древнекитайских источников; лучший из них, безусловно, работа в китайских архивах. К сожалению, казанские ученые еще не созрели для этой работы. Хотя, насколько мне известно, Институт востоковедения при Казанском государственном университете в течение нескольких десятилетий готовит востоковедов, в том числе и синологов. Увы, никто из них не заметен ни в научной сфере, ни на дипломатической службе.