Параллельная судьба

Академик Исаак Кикоин: «За долгую жизнь я не успел насладиться любимой своей физикой».

В 2008 году исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося ученого Исаака Константиновича Кикоина (28.03.1908 – 28.12.1984). В издательстве «Наука» вышла в свет замечательная книга «И.К.Кикоин. Физика и судьба». В Российском научном центре «Курчатовский институт» прошла содержательная и яркая конференция, посвященная его памяти.

Являясь учеником академика Андрея Николаевича Колмогорова (25.04.1903 – 20.10.1987), я занимаюсь около двух десятилетий исследованием жизни и творчества Андрея Николаевича в части, относящейся к его громадному педагогическому наследию. Знакомство с новыми публикациями о Кикоине показало, что есть немало любопытных параллелей в жизни двух замечательных людей. Это наблюдение и легло в основу данной статьи.

Детство, отрочество, школа

Современным молодым читателям, не отягощенным знаниями истории отечественной науки, необходимо напомнить, что Колмогоров и Кикоин – великие ученые и великие просветители ХХ века. Андрей Николаевич – один из крупнейших математиков мира, обладавший удивительным универсализмом. Он один из немногих ученых, внесших очень большой вклад практически во все области математики. Но при этом имел глубокие работы в механике, кристаллографии, истории, стиховедении, лингвистике и т.д. Недавно выяснилось, что за классические работы по турбулентности Колмогоров выдвигался при жизни на Нобелевскую премию по физике.

Исаак Кикоин удивительным образом сочетал два больших таланта – блестящего физика и крупного организатора. Широко известно, что при создании советской атомной бомбы были активно использованы разведданные. Но технологии можно только создать. Решающий вклад в разработку в СССР технологии разделения изотопов урана внес руководитель направления Кикоин, который заслуженно награжден в числе очень немногих ученых двумя золотыми звездами Героя Социалистического Труда. О масштабе этих работ говорит такой факт: первые заводы по очистке урана потребляли в послевоенные годы около 3% электроэнергии, вырабатываемой в СССР.

Сохранившиеся свидетельства позволяют уверенно утверждать, что любознательность, любовь к чтению, интерес к культуре во всех ее проявлениях пробудились у Колмогорова и Кикоина очень рано. Кикоин обладал к тому же феноменальной памятью; его развитием занимался отец, обладавший редким по нынешним временам талантом: он был учителем, преподававшим одновременно древние языки, математику, физику, химию.

Явные способности к математике пробудились у Андрея Николаевича очень рано. В соответствии с принятой в семье методой он придумывал весьма содержательные задачи и в пять лет сделал первые открытия, обнаружив, что сумма последовательных нечетных чисел всегда есть точный квадрат. Но он сильно колебался в выборе профессии, приняв решение в пользу математики лишь в 1920 году. Исаак Константинович сделал свой выбор существенно раньше. Этому определенно способствовало то, что с 11 лет он активно подрабатывал репетиторством по математике и физике.

Школы, в которых учились Колмогоров и Кикоин, сыграли немалую роль в отечественной истории; они известны своими выпускниками. Колмогоров учился в частной московской гимназии, основанной двумя энтузиастками – Репман и Федоровой. Кикоин в силу обстоятельств Первой мировой войны учился в разных школах, но главная для него – псковская гимназия (ныне школа им. Поземского). Эту школу окончили, например, Юрий Тынянов, Вениамин Каверин, Владимир Брадис...

Школьные годы сложились по-разному. Кикоин, которому доверили заведовать и богатой школьной библиотекой, и хорошей физической лабораторией, окончательно определился с будущей профессией. Интересы Колмогорова с 14 до 17 лет были глубоки, но лежали в разных сферах. В 1917 году вместе со школьным другом он пишет конституцию идеального государства, которое планировалось разместить на удаленных и неосвоенных островах Георгия.

История сложилась так, что в 1918 году Колмогоров вынужден был оставить школу и работать на железной дороге Москва–Екатеринбург; в это время он заведует поездной библиотекой и усердно готовится к сдаче выпускных экзаменов экстерном. Трудно представить, но в 1920–1922 годы, то есть во время Гражданской войны, его увлекает большое исследование новгородского землевладения XIV–XV веков, он анализирует писцовые книги и делает доклад в семинаре Бахрушина. Эта работа – его первое научное исследование – сохранилась и была опубликована в 1994 году. В предисловии академик Валентин Янин заметил: «История потеряла гениального исследователя, математика навсегда приобрела его».

Они поступают в вуз в 17 лет. Счастливое для науки обстоятельство заключается в том, что Андрей Николаевич и Исаак Константинович попадают к лучшим в то время научным руководителям. Колмогоров становится членом знаменитой Лузитании – школы академика Николая Лузина в Московском университете. Кикоин – ученик отца-основателя советской физики академика Абрама Иоффе.

В 1922 году Колмогоров публикует работу о тригонометрических рядах, сразу принесшую ему мировую известность: к 1929 году – 18 первоклассных статей. Свой цикл научных работ Кикоин начинает в 1929 году. Большую роль в их жизни сыграли заграничные научные командировки, давшие возможность установить научные контакты с крупнейшими учеными Европы. Колмогоров проводит 1930–1931 годы в Германии и Франции. Кикоин в 1930 году стажируется в Германии и Голландии.

В 1922–1925 годах Колмогоров обретает большой учительский опыт – он преподает математику и физику, являясь выбранным секретарем школьного совета Потылихинской опытно-показательной школы Наркомпроса.

Урок в Московской физико-математической школе, 1963 год.

Истина – благо

Колмогорову принадлежит замечательное высказывание: «Истина – благо. Наш долг ее искать и отстаивать независимо от того, приятна она кому-то или неприятна. Я, во всяком случае, всегда исходил из этого тезиса».

Неизвестно, когда и как познакомились Колмогоров и Кикоин. Но ясно, что их активное сотрудничество началось в 1963 году и продолжалось более 20 лет. Речь идет не о дружеских отношениях (этого, похоже, не было), а именно о сотрудничестве на благо просвещения, основанном на глубоком взаимном уважении, общности целей и взглядов.

Сотрудничество началось с создания в 1963 году спецшкол-интернатов при ведущих университетах страны – Киевском, Ленинградском, Московском, Новосибирском. Кикоин, обладавший в то время колоссальным авторитетом и влиянием, сыграл решающую роль в том, что было принято соответствующее постановление правительством.

В Московской физико-математической школе Кикоин работал около двух лет, возглавляя физический цикл. Колмогоров с большим увлечением преподавал математику до 1978 года, когда тяжелая болезнь резко ограничила его подвижность и речь. Он многократно выезжал сам в летние школы, в которых проводили набор в интернат, и находился там полные три недели: ходил в походы с учениками, организовывал музыкальные и литературные вечера.

Первая совместная публикация Колмогорова и Кикоина – выступления в «Комсомольской правде» (1963) в связи с проведением заочной олимпиады по математике и физике. Через год Кикоин становится председателем оргкомитета всероссийских, а затем всесоюзных олимпиад, Колмогоров – первый заместитель. Они возглавляют жюри математической и физической олимпиад, активно участвуют в отборе задач, выезжают на финальные туры.

В 1969 году Андрей Николаевич и Исаак Константинович предпринимают большие усилия для организации популярного журнала «Квант» (сохранилось письмо в идеологический отдел ЦК КПСС, подписанное академиками Михаилом Лаврентьевым, Петром Капицей, Андреем Колмогоровым, Исааком Кикоиным, Иваном Обреимовым, Павлом Александровым с обоснованием идеи). Первый номер «Кванта» выходит в 1970 году. До своей кончины академик Кикоин – главный редактор и руководитель отдела физики, Колмогоров – первый заместитель и руководитель математического цикла «Кванта».

Но главное дело, отнимавшее наибольшее количество сил, времени, нервов, – это работа по написанию и постоянному совершенствованию учебников по математике и физике для массовой школы. Кикоин создал учебники физики для 8–9-х классов и был научным редактором учебников для 6–7-х. Колмогоров – учебник геометрии для 6–8-х классов, алгебры и начал анализа для 9–10-х классов.

Работа на массовую школу началась в середине 60-х, когда под руководством Колмогорова создавалась программа по математике, а Кикоин возглавил программную комиссию по физике. Позднее они определяли школьную издательскую политику, возглавляя математическую и физическую комиссии учебного методического совета Министерства просвещения СССР с 1970 года.

Как известно, в России каждое доброе дело должно быть вовремя и по достоинству наказано. В конце 70-х школьная деятельность Колмогорова и Кикоина подверглась нападкам. В отношении Колмогорова эта история драматична. Но учебники Кикоина и Колмогорова действуют в школе и поныне.

Последнее совместное выступление Колмогорова и Кикоина относится к январю 1984 года. Развитие советской школы сильно сдерживалось ее единообразием. В 1984 году обсуждался проект андроповской реформы. Долгие годы Андрей Николаевич отстаивал идею необходимости дифференциации старшей школы в зависимости от интересов и склонностей учащихся. Памятуя удачный опыт обращения в высшие инстанции в связи с организацией ФМШ и «Кванта», он, будучи уже тяжело болен, несколько дней писал и редактировал письмо в ЦК КПСС, а затем проводил телефонные переговоры с потенциальными соавторами.

В результате письмо в ЦК (ушедшее одновременно с публикацией в «Известиях») было подписано девятью академиками – Гнеденко, Дубининым, Кикоиным, Колмогоровым, Нечкиной, Никольским, Семеновым, Соболевым, Эпштейном. Но наступили иные времена. Письмо осталось без ответа.

Академик Андрей Колмогоров: «Я смогу принести еще много полезного, работая для обычной школы и для юношества, увлеченного наукой». Фото Виктора Ахломова

Залог величия его

Колмогоров и Кикоин принадлежат к поколению начала ХХ столетия. История отечественной математики и физики свидетельствует, что начало века оказалось чрезвычайно урожайным. Приведу лишь несколько наиболее известных имен с указанием года рождения: Николай Боголюбов (1909), Мстислав Келдыш (1911), Игорь Курчатов (1902), Лев Ландау (1908), Лев Понтрягин (1908), Сергей Соболев (1908) и т.д. Чем объясняется этот необычайно яркий всплеск?

Выскажу следующую гипотезу.

Весьма маловероятно, что на очень короткий период истории пришелся пик рождаемости детей с природной одаренностью. Так что скорее всего ведущую роль сыграла образовательная среда, то есть внешние обстоятельства.

При всей трагичности и противоречивости советской истории надо ясно признать – это период бурного развития системы образования и науки. На несколько десятилетий совпали интересы государства – сильно милитаризированного, испытывающего острую нужду в «спецах» и уже в силу этого вынужденного уделять большое внимание развитию образования и науки, и интересы общества, для которого в образовании, науке, технике возникли мощные социальные лифты.

Краткий очерк совместной биографии двух замечательных людей уместно завершить параллельными прямыми цитатами.

За несколько месяцев до его кончины академику Кикоину была вручена грамота Минпроса. Выступая с ответным словом, он подчеркнул: «Я хочу рассказать вам, о чем я думал, принимая награду. Думал о том, что вот я, академик, руководитель большого коллектива, заместитель директора Курчатовского института, у меня много наград, в том числе две звезды героя, и много других высоких орденов, я лауреат Ленинской и Государственной премий┘

И все-таки я без всяких сомнений все это – положение, степень, звания – обменял бы на вашу молодость, на ваши 15, пусть даже 17 лет. А поменяться мне надо потому, что за долгую жизнь я не успел насладиться любимой своей физикой, не хватило мне времени, ясно вижу теперь – не хватило. Хотя не было ни одного дня в жизни, ни выходного, ни праздника, ни отпуска, когда бы я ею не занимался. Часто и сны вижу о физике. И все равно времени не хватило. Вы сами узнаете, как это бывает, когда проживете жизнь».

В 1986 году в свой предпоследний день рождения Андрей Колмогоров пригласил своих учеников, список которых он составил сам (оказалось, что их ровно 12). Он определенно продумал свое выступление, фрагменты которого приводятся ниже.

«┘В моем случае я считаю свою научную карьеру в смысле полученных новых результатов законченной. Печалюсь об этом, но склоняюсь перед неизбежностью. В последние годы моя деятельность развивается в одном направлении – в участии в столь важном для нашей страны деле, как реформа школы. Тут я, во-первых, думал, что если старость не помешает, я смогу принести еще много полезного, работая для обычной школы и для юношества, увлеченного наукой. Оба направления деятельности меня увлекают, и имеется желание участвовать в них самым энергичным образом и с юношеским задором».