В поисках психозоя

Стратиграфическая шкала, как она принята сегодня.

Британские ученые из Университета Лестера (Leicester University) предложили выделить новый геологический период – антропоцен (см. ст. «Цивилизация – слой за слоем» в «НГ-науке» от 27.02.08). Они обратили внимание на важную не только теоретическую, но и сугубо практическую проблему. Вот только значительно раньше она была основательно разработана в нашей стране.

Психозой, психосфера, антропоген

Появление человека на планете и его активная деятельность, преобразующая земную природу (и самого человека) – явление уникальное в геологической истории. Это отмечали за последние полтора столетия многие ученые, прежде всего географы, геологи, геохимики.

В 1935 году Владимир Вернадский пишет: «Новое проявление жизни живого вещества выросло в нашей эпохе, сила цивилизованного человечества, по-новому и с небывалой интенсивностью меняющая всю планету и проникающая вверх в стратосферу, вниз в стратисферу. Она начинает новую геологическую психозойную эпоху».

Вернадский воспользовался понятием, которое раньше предложили американские геологи Леконт и Шухерт. По их мнению, характерная черта этого этапа – развитие разума, психики homo sapiens и его предков.

Их предложение не было принято. Каждую геологическую эпоху отличает комплекс руководящих ископаемых, встречаемых в осадочных горных породах практически повсеместно. Для психозоя ничего подобного нет.

Более точное название предложил в начале ХХ века русский геолог Алексей Петрович Павлов: антропоген – время становления человека. Оно укоренилось в науке. В международной общей стратиграфической шкале отмечена четвертичная (антропогеновая) система. Хотя чаще за рубежом употребляют термин плейстоцен (новейший), а также четвертичный, ледниковый период.

С позиций археологии идея «эры человека» более или менее обоснованна. Около 20 тысячелетий назад люди кроманьонского облика распространились повсеместно на земном шаре (за исключением Антарктиды). Находки их костных остатков или предметов быта, орудий труда можно было бы считать, как принято в палеонтологии, руководящим ископаемым.

Владимир Вернадский наступление психозойной (психозойской) эпохи связывал со становлением ноосферы, или, по Мёррею (английский океанолог XIX века), психосферы – оболочки планеты, где мощной геологической силой, преобразующей природу, стала деятельность человека. А заметным глобальным фактором человек стал не раньше 10 тысячелетий назад.

Сделаем предварительный вывод. О наступлении новой геологической эпохи в первой половине ХХ века писал Вернадский, дав ей название «психозойная эпоха». Вряд ли есть необходимость переименовывать ее на «антропоцен». Хотя и тот, и другой термины вызывают серьезные сомнения.

А теперь – технозой

Геологи из Университета Лестера началом антропоцена считают промышленную революцию, резко усилившую влияние человека на окружающую среду. Но если исходный рубеж – промышленная или научно-техническая революция, активизация техногенеза (геологической деятельности цивилизации), корректно ли называть это антропоценом, то есть явлением «нового человека»? Не правильнее ли говорить о наступлении «техноцена» или «промышленной эры»?

Впрочем, обо всем этом уже было написано достаточно давно. И был предложен наиболее адекватный термин. Насколько мне известно, первое научно обоснованное предложение выделить новую геологическую эпоху было высказано мною в 1973 году под названием технозойская эра.

«Началом технозойской эры можно считать время появления первых цивилизаций и широкого распространения техногенных (искусственных, культурных) ландшафтов; время, когда люди, объединенные в первые государства, вооруженные немалыми знаниями и техникой, достаточными для возведения гигантских пирамид, стали активнейшей геологической силой в биосфере, стали перестраивать на свой лад колоссальные территории. В нашем привычном летоисчислении начало технозоя – железный век – для наиболее древних цивилизаций относится приблизительно ко второму тысячелетию до новой эры. Значит, продолжается технозой около четырех тысячелетий» (Баландин Р.К. Судьба Земли. Минск, 1973).

Впрочем, это было написано в небольшой книге, вышедшей в Белоруссии. Вряд ли на нее обратили внимание специалисты. Но в том же году за ней последовала более обстоятельная: «Время – Земля – мозг». Она была переиздана в Польше, имела второе издание в БССР.

Обоснование технозойской эры с учетом геохимической концепции Александра Ферсмана о техногенезе и Владимира Вернадского о глобальной деятельности человека дано в моих книгах «Геологическая деятельность человечества. Техногенез» (Минск, 1978), «Область деятельности человека. Техносфера» (Минск, 1982) и – в соавторстве с Л.Г.Бондаревым – «Природа и цивилизации» (М., 1988).

В науке принят термин академика Ферсмана «техногенез», обозначающий геологическую деятельность человека. Как биологический вид, без использования техники, человек не способен совершать глобальных преобразований даже в сравнении с термитами, земляными червями или вулканическим извержением. Это отмечал еще Чарлз Лайель в середине XIX века.

Есть и другой аспект: именно техника, изготовление и использование орудий труда – главный критерий определения в ископаемом состоянии видов гоминид. Технические сооружения, машины и автоматы определяют изменение лика Земли, производят колоссальную геологическую работу.

Кстати сказать, в парижском издании 1934 года Николай Бердяев высказал мысль, обоснованную не только философски, но и научно: «Главная космическая сила, которая сейчас действует и перерождает лицо земли и человека, дегуманизирует и обезличивает его, есть... техника... Наша эпоха стоит прежде всего под знаменем техники и может быть названа технической эпохой».

В науке принято учитывать идеи предшественников. Первым в этом ряду стоит Владимир Вернадский с концепцией психозойской эры.

Однако предложенное им понятие не отвечает реальности. Четких хронологических границ у этой эры он не обозначил. С позиций гуманизма Вернадский в конце 1944 года утверждал, что человечество входит в ноосферу, новую геологическую эпоху. Прежде он называл ноосферой «состояние наших дней», а еще раньше относил ее начало в прошлые века.

Повторю: сущность и этапы технозойской эры были изложены в нескольких моих книгах и многих статьях начиная с 1973 года (три книги переведены на польский, английский и немецкий языки). Западные специалисты неохотно обращают внимание на такие публикации. Впрочем, и отечественные ученые обошли вниманием концепцию техносферы и технозоя. Серьезных возражений против нее не было, но и поддержки – тоже.

Для меня как ее автора проблема личного приоритета не имеет существенного значения. Но, как говорится, «за державу обидно». Наши достижения замалчиваются на Западе.

О смысле новой эры

Но может быть, проблема не стоит спора? Что изменится от того, что будет принят новый научный термин? И без того их предостаточно. В масштабах геологической истории 4–5 тысячелетий – ничтожный отрезок времени. Надо ли его выделять особо, пусть даже за этот срок произошли невиданно быстрые изменения в биосфере, и она стала, по существу, придатком техносферы?

Такие понятия, как «психосфера» и «психозой», «антропоген» и «антропоцен», «ноосфера» можно охарактеризовать словами Ницше: «Человеческое, слишком человеческое». Они призваны превознести человеческую деятельность на планете как проявление разума, поднимающего область жизни на новую ступень совершенства.

Однако идея неуклонного прогресса в природе и обществе в данном случае не оправдывается. Если критерием прогресса признать комфортные условия для некоторой части человечества, то понятия «ноосфера» или «антропоцен» приемлемы. Но не слишком ли убог такой критерий?

Необходимо верно определить суть новой эпохи, закономерности развития, перспективы. Глобальные проблемы динамики культуры, развития науки и техники, взаимоотношения технической цивилизации с окружающей природной средой рассматриваются в политическом, узко экологическом, социально-экономическом, гуманитарном аспектах. Речь идет о процессе космического масштаба.

Этот процесс не так прост, как предполагается в свете концепции ноосферы и всеобщего прогресса. Он противоречив и трагичен. В наше время есть возможность исследовать его на основе количественных показателей, методом науки. Это пытались сделать, в частности, представители Римского клуба во второй половине XX века.

Глобальная техническая цивилизация находится в обостряющемся противостоянии с биосферой и терзаема внутренними противоречиями. Речь идет о кризисе, который невозможно преодолеть без ясного понимания механизмов развития техногенеза, становления техносферы и особенностей технозойской эры.