Рейтинг мозговых трестов

Филадельфийский Институт внешнеполитических исследований (The Foreign Policy Research Institute) подвел итоги многолетней программы «Мозговые тресты и гражданские общества» (The Think Tanks and Civil Societies Program – TTCSP).

Сама эта форма организации исследовательского и экспертного сообщества – мозговые тресты (центры) – зародилась в самом начале ХХ века в США. Недаром агентство WPF в 2003 году приводило мнение Ричарда Н. Хаасса, директора отдела политического планирования Государственного департамента США (Director of Policy and Planning at the State Department): мозговые центры – чисто американский феномен. В большинстве других стран мира роль подобных институтов не столь значительна. И с этим вроде бы трудно поспорить. Авторы исследования TTCSP приводят красноречивую статистику.

Среди 5080 обследованных ими по всему миру мозговых трестов на Северную Америку приходится 1924 (37,87%), на Западную Европу – 1198 (23,58%), Азию – 601 (11,83%), Восточную Европу – 483 (9,51%), Латинскую Америку – 408 (8,03%), Африку – 274 (5,39%) и на регион Среднего Востока – 192 (3,78%).

Собственно, из США в исследование TTCSP попали 1776 мозговых трестов. Интересна хронология их возникновения: 91% из них были созданы после 1951 года; после 1970 года основано больше мозговых трестов, чем за предыдущие 50 лет; количество think tank удвоилось после 1980 года – 58% их возникло за последние четверть века. Примерно 350 центров располагаются в Федеральном округе Колумбия (20%). Из приблизительно 2 тыс. аналитических центров в США почти четверть считается независимыми или самостоятельными, а половина – связана с университетами.

Как бы там ни было, но мировая популяция мозговых трестов достаточно разнообразна и по своему географическому положению, и по своим масштабам, и, главное, по степени влияния на принимаемые политические решения. Возможно, самый известный случай непосредственного влияния разработок такого треста на американскую политику произошел после выборов 1980 года, когда администрация Рейгана приняла в качестве основы своего правления публикацию фонда «Наследие» (Heritage Foundation, создан в 1973 году) «Мандат на перемены».

«Но мозговые тресты на самом деле не только анализируют и дают рекомендации относительно процессов, происходящих в окружающем их мире, – подчеркнул в беседе с корреспондентом «НГ» академик, директор Института мировой экономики и международных отношений РАН Александр Дынкин. – Время от времени их сотрудники и работодатели задаются вопросом об эффективности их собственной работы и пытаются провести своего рода «исследования второго уровня», то есть поразмышлять о роли, месте и значимости тех или иных think tanks в мировых политических процессах и в среде «себе подобных» – густой сети покрывающих мир аналитических центров».

Как пояснил нам академик Дынкин, в основе программы TTCSP – мониторинг интеллектуального вклада, места и роли ведущих аналитических центров мира. В рамках программы были рассмотрены 5080 претендентов, из них 104 – российских. В число лучших после отбора по степени адекватности и глубины анализа проблем, качества и объема производимого интеллектуального продукта были номинированы 228 ведущих мировых исследовательских центров. Собственно, отбор проводился на основании глобального опроса ведущих специалистов в соответствующих сферах деятельности. На финальной стадии в дело пошли индексы цитирования (Lexis-Nexis search of the number of citations and mentions in scholarly and popular publications и др.). Между прочим, по количеству мозговых трестов – 104 – Россия занимает в общем мировом списке очень высокое шестое место. Впереди только США – 1776, Великобритания – 283, ФРГ – 187, Франция – 162, Индия – 122.

Учитывая вполне объяснимое доминирование (по крайней мере количественное) американских мозговых центров, авторы исследования TTCSP приняли вполне разумное решение помимо общего глобального рейтинга think tanks Топ-30 проранжировать отдельно неамериканские мозговые тресты (Топ-10). В общем, процедура составления рейтинга мировых мозговых трестов была достаточно жесткая.

Тем более не может не радовать, что в числе номинантов оказалось сразу несколько российских академических институтов – Институт США и Канады РАН, ПИР-Центр (Policy Research in Russia), Институт городской экономики (Institute of Urban Economics), Институт Дальнего Востока РАН, Институт Европы РАН, Центр политических исследований в России. Мало того, Институт мировой экономики и международных отношений РАН по итогам исследования вошел в десятку лучших (неамериканских) аналитических центров мира.

«Тут, видимо, нет необходимости в комментариях, – заметил в беседе с корреспондентом «НГ» директор ИМЭМО РАН, академик Александр Дынкин. – Скажу только, что недостатка в вызовах ХХI века на национальном, региональном и глобальном уровне не наблюдается. Мир становится все более сложным для анализа по крайней мере по ряду ключевых аспектов: больше проблем, больше акторов, больше конкуренции и, следовательно, больше конфликтов. В фокусе внимания мозговых трестов находятся самые разные проблемы – безопасности (национальной, региональной и международной), глобализации и глобального управления, мировой экономики, окружающей среды, развития инновационных процессов и становления информационного общества и т.д. Как оптимистично отметила в своей статье «Think Tanks: Who’s Hot and Who’s Not» (The International Economy, Summer 2005) Сьюзан Тримбат, «нравится нам это или нет, но мозговые тресты останутся с нами на десятилетия вперед».

С этим, конечно, трудно не согласиться и еще раз не порадоваться за отечественные мозговые тресты. Однако, похоже, для России проблема заключается не столько в качестве интеллектуального продукта – исследование TTCSP лишний раз показало, что в этом смысле наша страна вполне конкурентоспособна даже в глобальных сравнениях, – сколько в эффективности использования этого продукта для развития страны. Так, по некоторым оценкам, если чиновники Еврокомиссии учитывают от 10 до 30% экспертных мнений, выработанных в том числе и мозговыми трестами, то в России этот показатель вряд ли превышает сегодня 3%.