Золотые гран(т/д)ы науки

«Доставляет огромное удовольствие послушать такой содержательный разговор о бедах нашей науки!» Эта ироничная фраза, почти шутка, прозвучавшая на круглом столе «Гранты и экспертиза в российской науке», устроенном в Российском НИИ экономики, политики и права в научно-технической сфере (РИЭПП), по-моему, очень точно передает современную ситуацию в этой самой российской науке.

Формальный повод для проведения круглого стола – выход очередного, третьего, номера альманаха «Наука. Инновации. Образование», который издает РИЭПП. Этот выпуск альманаха целиком посвящен специальной теме – «Гранты и экспертиза в науке». На данный момент это, пожалуй, наиболее фундаментальный труд, анализирующий опыт и перспективы развития научных фондов в России. (Хотя нельзя не отметить, что прецеденты уже были, например, книга Ирины Дёжиной «Вклад международных организаций и фондов в реформирование науки в России» (М.: ИЭПП, 2005 г.) и социологическое исследование «Воспроизводство научной элиты в России: роль зарубежных научных фондов» (на примере Фонда им. А.Гумбольдта» (М., 2005 г.). Но это все же, при всей их богатой фактуре, локальные исследования.)

Может показаться удивительным, но страна, которая до сих пор претендует на статус ведущей мировой научной державы, на сравнимый с США научный потенциал (число исследователей на миллион жителей в 2000 г.: Россия – 3464; США – 4006), фактически ничего не знает про этот потенциал. И, похоже, даже не очень-то интересуется, как и чем этот потенциал живет. По крайней мере, альманах, издаваемый РИЭППом, кажется, единственное в России серьезное периодическое науковедческое издание. (Можно добавить, что альманах наследовал издававшемуся несколько лет ежемесячному журналу «Науковедение»; и тогда и теперь главный редактор этих изданий – директор РИЭПП, профессор Евгений Семенов.)

Впрочем, если сравнить затраты в расчете на одного исследователя в России и США – 34,5 и 193,5 тыс. долл. соответственно, – то удивление это исчезает. И начинает удивлять другое: как отечественные ученые вообще еще могут вести какие-то исследования мирового уровня┘ А вот так и могут – в немалой степени, именно благодаря существованию в России грантовой системы финансирования научных исследований через научные фонды. Деньги фондов в общем объеме финансирования науки в стране, вполне и очень даже ощутимые. Но вот «беда», на взгляд многих научных функционеров, в том, что распределяет их какое-то «экспертное сообщество».

«Финансирование фундаментальной науки должно возрастать опережающими темпами, минимум – на 1,5% в год, – настаивал еще в мае 2005 года на общем собрании Российской академии наук ее президент Юрий Осипов. – Должно возрасти и финансирование РАН. Но сейчас проявляется тенденция направить эти деньги на финансирование фондов и вузовской науки. Закачивание излишних денег в фонды – неправильная политика. Фонд не в состоянии правильно оценить все состояние фундаментальной науки в целом».

(Для справки: почти 60% грантов Российского фонда фундаментальных исследований – это гранты сотрудникам РАН; доля академии в конкурсных заявках Российского гуманитарного научного фонда также все время находится в диапазоне 40–60%.)

Мне уже приходилось писать, повторю еще раз: грантовая (то есть конкурсная, под определенный проект) система финансирования научных исследований, – то немногое, что было создано из действительно полезного в сфере государственного управления наукой за последние 15 лет. Это доказывает и мировая статистика.

Как отмечалось на круглом столе, в Великобритании 65% академических исследований получают финансирование через конкурсы; в Канаде – примерно 55%. «Это другие люди, с иной социально-психологической ценностной ориентацией, – подчеркнула заместитель главного редактора альманаха Нина Семенова. – Чем ниже эта культура научного сообщества как части гражданского общества, тем сильнее роль государства».

«Наша институциональная среда гипертрофированно зарегулирована государственными правилами, – считает доктор экономических наук, профессор МГУ, Научный руководитель Института национального проекта Виталий Тамбовцев. – Продвинутая наука – самоорганизуется».

Думаете, нагнетают науковеды? Ничуть┘ В обсуждении на круглом столе прозвучал такой поразительный пример: Министерство экономического развития и торговли РФ предлагало, оказывается, в свое время Роснауке проводить даже┘ конкурс экспертов.

Именно поэтому, уверен доктор экономических наук, профессор, директор Российского фонда технологического развития Андрей Фонотов, само понятие «конкурс» нуждается в более четком определении. «У прокураторы, например, довольно вульгарное представление о конкурсах в науке, – поясняет Фонотов. – Во время проверок фондов представители прокуратуры требуют предоставления им конкурирующего проекта. Но если в стране только одна организация, которая занимается каким-то направлением научных исследований, – что же, закрыть эту область?!»

Один из участников обсуждения привел слова академика Валентина Пармона: «Мы должны теперь проводить конкурс на закупку научных журналов!» Не случайно, по словам Евгения Семенова, «эпидемия имитаций конкурсных систем наносит сейчас большой вред самой идее конкурсного финансирования науки».

Складывается такое впечатление, что государство никак не может поверить своему счастью: оно ведь обладает уникальным ресурсом – созданной и функционирующей независимой экспертной системой оценки научных исследований. (Только в РФФИ в экспертизе участвуют более 2000 ведущих ученых из различных ведомств и регионов страны.) Вот независимость как раз никак и не укладывается в метафорической государственной голове. Отсюда – явная или неявная подозрительность в отношении научных фондов.

Иначе трудно расценить такой факт: сегодня российское законодательство откровенно запрещает прямые перечисления денег ученым (физическим лицам), проводящим научные исследования. Деньги, выделяемые государственными научными фондами, индивидуальным исследователям и исследовательским коллективам, доводятся до исполнителей только через юридические лица. Если вдуматься, один только этот факт дискредитирует всю идею конкурсного финансирования в глазах ученых. (Очень интересная статья на эту тему – «Налогообложение исследовательских грантов» – представлена в альманахе; автор – доктор экономических наук, заведующий отделом РИЭПП Евгений Балацкий.)

«Необходимо серьезное изменение финансирования фундаментальных исследований: ориентация не на затраты, а на результаты, – заявлял еще в прошлом году бывший статс-секретарь, заместитель министра образования и науки РФ Дмитрий Ливанов. – Страна, близкая к России по объемам финансирования науки (разница – около 10%) и территории, – Канада. Но посмотрите на результативность научных исследований. Выполнить фундаментальное исследование на те деньги, которые выделяет сегодня РФФИ, невозможно». (По оценкам международных экспертов, минимальный размер гранта для проведения современных фундаментальных работ – 40 тыс. долл. в год; средний грант РФФИ – 300 тыс. руб.)

Но реальность сурова. Сейчас, в новых редакциях уставах фондов, нет даже самого понятия – «грант». Спасает только то, что понятие это еще присутствует в Законе «О науке». «По Гражданскому кодексу, в фонды можно привлекать только частные ресурсы, – заметил Евгений Семенов. – То есть сегодня все научные фонды фактически нелегальны. Пока они никого не раздражают – пусть действуют; начнут раздражать – придавят».

Тут уж не до самоорганизации. Как подчеркнул Виталий Тамбовцев, «только в рамках модернизационной стратегии развития страны у конкурсной системы финансирования науки есть будущее».

Весь вопрос как раз к тому и сводится: насколько органично подходит фондовая система системе управления наукой, складывающейся в современной России. Вполне реальна ситуация, когда у нас будут официальные корифеи по всем научным направлениям и нужда в конкурсном распределении денег исчезнет сама собой. Вместе с головной болью у научных чиновников.

Источник: «Годовой отчет РФТР-2006»