Жить – это кочевать

Всадник на коне – типичный представитель кочевников Горного Алтая.
Реконструкция Д.В. Позднякова. Источник: Н.В. Полосьмак, «Всадники Укока», ИНФОЛИО-пресс, 2001 г.

Два конических чума на горизонте серой и плоской ямальской тундры; белая войлочная юрта на зеленом склоне в Монголии; черный шатер на десятке шестов среди раскаленных песков Аравии┘ Оленеводы, овцеводы, верблюдоводы – что меж ними общего? Все они кочевники, или номады – жилище их стоит сегодня здесь, а завтра там. Там – где лучше пастись их стадам.

Корни – из земли

Когда-то все человечество состояло из групп бродячих охотников и собирателей. Впрочем, и они никогда не брели куда глаза глядят, у них были четко очерченные сезонные охотничьи территории и маршруты переходов. Кое-где такие группы, по несколько сот человек, живут и сегодня – бушмены в пустыне Калахари, племя хадза в Кении. Но их мы не называем кочевниками. Кочевники – это те, кто кочует со своими стадами и, более того, живет в основном за счет продукции этих стад.

Кочевой скотоводческий образ жизни развился на основе оседлого земледельческого, а не наоборот. Сначала животных держали при доме, выпасали неподалеку от поселений. Но по мере того как в ряде мест скота становилось все больше, требовалось осваивать все более отдаленные пастбища, произошел отрыв пастухов от земледельцев. Таким образом, в III–II тыс. до н.э. в разных регионах Евразии и Африки тихо, постепенно, в каждом – в свое время совершалась одна из самых важных революций в социально-экономической истории человечества: происходило первое великое разделение труда – между племенами, которые преимущественно практиковали земледелие, и племенами, главным хозяйственным занятием которых стало скотоводство.

Номадизм как форма хозяйствования и как образ жизни окончательно сложился в конце II – нач. I тыс. до н.э., дожив в ряде стран (Пакистан, Афганистан, Монголия, Судан, Сомали, Ливия, Алжир, Марокко, Мавритания) и доныне.

Чтобы кочевой образ жизни состоялся, необходим ряд условий. Во-первых, большие более или менее безлесные пространства. Во-вторых, отсутствие постоянного снегового покрова или толщина его не более 40 см. Из-под такого покрова олень еще может раскопать свой корм – мхи и лишайники, а якутские лошади – мерзлую траву. В-третьих, наличие более или менее по соседству оседлых поселений.

Из арабов – в фуры

Важно отметить, что «стопроцентных» кочевников, без каких-либо форм оседлости (хотя бы элементарных), без земледелия (пусть и примитивного), история практически не знает. Конечно, в силу природных условий для оленеводов тундры никакое земледелие невозможно.

Но для чукчей и коряков характерно сочетание оленеводства у одной части этноса с морской охотой и рыболовством – у другой. Разорившийся, потерявший свои стада оленевод может найти прибежище в береговом поселке, стать зверобоем или рыбаком. А в периоды, неблагоприятные для промысла моржей и тюленей, часть зверобоев уходит в тундру и примыкает к своим кочевым родичам.

В южном Судане бок о бок живут негры фур и арабы баггара. Фуры возделывают просо, пасут коров близ своих деревень. Баггара – кочевники, кочуют с верблюдами и рогатым скотом. Они продают фурам кожу и изделия из нее, в обмен получают зерно. Кстати сказать, почти все кочевники в своем питании лишь половину необходимых калорий покрывают за счет молока и мяса, а другая половина – это приобретаемые у земледельцев зерновые продукты. Фуры и баггара, как правило, двуязычны, а физический облик их в результате давних смешанных браков практически одинаковый, преимущественно негроидный. Те и другие мусульмане.

Анатомия номад

Ученые выделяют несколько хозяйственно-культурных типов номадов. Преобладающий – это истинные скотоводы-кочевники (и полукочевники) степей и полупустынь: скифы, сарматы, саки, массагеты, хунну (гунны) и другие древние народы; множество тюркоязычных и монголоязычных народов Средневековья; в новое и новейшее время номадами были (а частично еще остаются) киргизы, казахи, монголы, многие ираноязычные, тюркоязычные, арабские племена Ближнего и Среднего Востока, Северной и Северо-Восточной Африки.

Номады обычно выделяют 5 видов своего скота: овцы, козы, крупный рогатый скот (коровы, яки и их гибриды – сарлыки), лошади и верблюды. При этом наиболее важны и престижны так называемые животные с горячим дыханием – овцы и лошади. Прочие считаются животными с холодным дыханием, получаемая от них продукция ценится меньше.

Более редкий тип – высокогорные номады (в частности, тибетцы, разводящие яков – помимо другого скота, разумеется).

Особые типы номадизма представляют собой таежные охотники-оленеводы (это прежде всего уже упоминавшиеся эвенки) и оленеводы тундры (ненцы, чукчи, коряки).

В пустынях Африки и Аравии есть зоны, где все стадо состоит из верблюдов – для прочего скота там корм отсутствует. Но продуктивность верблюдов невысока, и при первой же возможности в стадо добавляют овец.

При обычном пашенном земледелии на 1 кв. км приходится в норме 50–100 человек, при поливном рисосеянии – до 1000 и даже больше. Кочевнику нужно около 1 кв. км на каждого человека. (Все это, конечно, условно и варьирует в зависимости от климата.)

Сейчас общая численность номадов в мире составляет едва ли больше 0,5% населения Земли. Да и в древности и в Средневековье их вряд ли было больше 5–10%, земледельцы всегда преобладали. Но все же древние номады были большими многочисленными народами, сыгравшими огромную роль в формировании облика нашей планеты. Именно они ввели в хозяйственный оборот человечества степи, полупустыни и пустыни, тайгу и тундру, многие горные массивы. Но главное не в этом.

Этнический «миксер» Евразии

Номады очень существенно повлияли на этнические процессы в Старом Свете, на этногенез и разного рода трансформации многих народов, на распространение языков и религий, на формирование всей этнолингвистической и этноконфессиональной картины большей части Евразии и Северной (включая Северо-Восток) Африки.

Кочевники ассимилировали, «вбирали» в себя часть оседлого населения; бывало и наоборот – оседая на землю, переходя к земледелию, они дали начало многим нынешним вполне оседлым народам – венграм, узбекам, карачаевцам.

Передвижения древних индоиранцев (истины ради: лишь небольшую часть их можно считать настоящими номадами) во II–I тыс. до н.э. заметно изменили и в значительной степени сформировали этническую ситуацию на Среднем Востоке (Персия, Афганистан), в прилегающих областях Кавказа и Центральной Азии (Таджикистан), в северной части Индийского субконтинента. Те из них, что остались в евразийских степях, известны под именами киммерийцев, скифов, саков, сарматов, алан.

С киммерийцами в IX–VII вв. до н.э. связана история Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Закавказья, Малой Азии. Скифы пасли свои стада и устанавливали свои порядки (пусть и «временно») на огромном пространстве от причерноморских степей до монгольских полупустынь и нагорий.

У вполне оседлого ныне горского кавказского народа осетин понятие «кочевать» и «жить» обозначаются одним и тем же словом. Это означает, что их предки, «праосетины», были кочевниками, которые пришли в ныне занимаемые ими земли из степного пояса Евразии. Это были наследники скифов-сарматов – аланы – один из племенных союзов ираноязычных кочевников начала нашей эры. Языковое и фольклорное наследие осетин продолжает скифо-сарматскую традицию, хотя и с очень существенными кавказскими заимствованиями. Собственно степная часть алан была рассеяна монголо-татарским завоеванием по всему степному поясу от Венгрии до Китая и ассимилировалась среди окружающего населения.

Мощный союз кочевых тюркоязычных племен хунну, образовавшийся в III в. до н.э., постепенно распространил свое влияние от Средней Азии до Восточного Китая, от южных регионов Сибири (на востоке – до Забайкалья) до Тибета. Вобрав в себя (в Приуральском регионе) проживавших там угров и сарматов, они двинулись на запад. Пройдя всю Восточную Европу, в последние десятилетия IV в. и в первой половине V в. они заняли многие области Западной Европы и Западной Азии.

Кочевые семиты – арабы под зеленым знаменем исламского джихада в VII–VIII вв. подчинили себе территорию от Аравийского полуострова до атлантического побережья Африки. В рамках формировавшейся в процессе этого завоевания супердержавы – Арабского халифата – сравнительно быстро шел процесс арабизации населявших его народов, становившихся локальными группами арабоязычного суперэтноса.

В начале XIII в. Чингисхан, объединив под своей властью кочевые монгольские племена и подчинив также ряд тюркоязычных племен Центральной Азии (в дальнейшем известных под сборным названием «татар»), заложил основы гигантской кочевой империи от Амура до Дуная. Впрочем, уже его сыновья и внуки растащили ее по улусам (самый западный стал Золотой Ордой), перестали быть монголами, а заодно и кочевниками, но всегда хранили (в Монголии и по сей день хранят) восходящую к Чингисхану генеалогию.

Изобретательные и мобильные

Вряд ли стоит спорить о том, лучше или хуже было бы, если бы эти походы не состоялись. Для жителей разоренных городов – лучше. А для установления культурных связей между Западом и Востоком, наверное, хуже. Но история не признает сослагательного наклонения. Впрочем, и понятий «лучше – хуже» тоже. Великие походы кочевников происходили и, наверное, не могли не происходить. И определили значительную часть хода мировой истории на много веков вперед.

Культурное взаимодействие кочевников и оседлых народов было многообразным. Прежде всего и тех, и других интересовало (и заимствовалось) все новое и эффективное в военном деле. Выдающиеся изобретения кочевников – легкая колесница с вооруженными воинами и лошади в упряжке (II тыс. до н.э.), воин-всадник на боевом коне (I тыс. до н.э.); конница (десятки, сотни, тысячи воинов верхом на конях или на боевых колесницах) – как особый, очень мобильный, ударный род войска, как правило, обеспечивавший решающий вклад в успех сражения, постепенно перенимались оседлыми народами, становясь важной частью их армий. Принято считать, что народы Азии «познакомили» с конем индоиранцы, а всадничество они переняли у иранских народов.

У кочевников заимствовали их оружие, различные элементы военного снаряжения (такие, в частности, как жесткое седло и стремена, которыми тюрки начали пользоваться с сер. I тыс. н.э.), всевозможные украшения (воинские и просто мужские, женские), одежду, пояса, прически и т.д. В свою очередь, номады переняли многое из материальной культуры оседлого населения (одежду, утварь, оружие, различные предметы роскоши).

Кочевники в силу своего подвижного образа жизни объективно играли важную посредническую роль в перемещении различных культурных достижений и идей на большие, порой громадные расстояния, распространяя их как среди оседлых, так и кочевых народов, которые в силу очень большой отдаленности часто и не подозревали даже о существовании друг друга. Одной из форм «выполнения» кочевниками этой миссии (возложенной на них исторической судьбой, если угодно) было их участие (в разных формах) в торговле между народами и странами.

Видимо, «историческая миссия» кочевничества, некогда столь значительная, сегодня подходит к своему завершению. Не исключено, что к концу нашего столетия этот образ жизни окончательно станет лишь достоянием истории. Однако желательно, чтобы естественные исторические процессы не форсировались бы искусственно. Пока есть группы населения, желающие оставаться бродячими охотниками, или оленеводами тундры, или верблюдоводами пустынь, долг более многочисленных и лучше технически вооруженных народов – не переделывать насильственно культурные меньшинства по своему образу и подобию, а предоставить им возможность жить так, как им нравится жить, и, может быть, даже помогать (ненавязчиво!) им так жить. Культурное многообразие человечества, бесспорно, – одно из его ценнейших достояний.