Евгений Молчанов
Директор Лаборатории высоких энергий Александр Малахов (справа) и его заместитель Александр Коваленко возле главного физического прибора – сверхпроводящего ускорителя релятивистских ядер, нуклотрона.
Фото Юрия Туманова (ОИЯИ)
– Александр Иванович, а как люди «попадают» в физику высоких энергий?
– Могу сказать только про себя. Еще в школьные годы, прошедшие в Тамбове, я ощутил интерес к тому, как устроены материя и Вселенная. В младших классах перечитал учебники по физике и математике для старшеклассников, которые достались по наследству от старших сестер.
Вполне естественно, что после школы поступил в МИФИ. Лекции по физике читали известные ученые, такие, как В.И. Гольданский, И.И. Гуревич, В.М. Галицкий... Поэтому интерес к физике не только не угас, а, наоборот, возрос. После долгих раздумий, я согласился с предложением Александра Михайловича Балдина, директора Лаборатории высоких энергий, перебраться в Дубну. Решившая мою судьбу беседа в квартире Александра Михайловича в Дубне, в одном из коттеджей на Лесной улице, была долгой. Мы коснулись очень многих вопросов. Меня поразили широчайшая эрудиция директора ЛВЭ и его внимательное, очень уважительное отношение.
– С чем вы, теперь уже как четвертый директор ЛВЭ, связываете будущее лаборатории?
– В ОИЯИ есть долгосрочный план развития, завершается работа над так называемой «дорожной картой» – перспективными научными направлениями более отдаленного будущего. Основные направления этого плана в нашей лаборатории связаны с проведением фундаментальных исследований на нуклотроне – сверхпроводящем ускорителе релятивистских ядер (физика релятивистских тяжелых ионов, поляризационные явления, взаимодействие легких ядер). Сейчас мы регулярно проводим сеансы работы нуклотрона, несмотря ни на какие трудности, так как пучки этого ускорителя крайне необходимы физикам из стран-участниц и ряда других стран. Об этом говорит обилие заявок на пучковое время перед началом каждого сеанса.
Весьма интересно и перспективно предложение директора ОИЯИ Алексея Сисакяна с группой теоретиков ЛТФ по поиску и исследованию на нуклотроне смешанной фазы ядерной материи. Предусмотрено также участие лаборатории в программах исследований в Брукхейвенской национальной лаборатории (США), ЦЕРН (Швейцария) и ГСИ (Германия). Кстати, в Германии будет строиться международный физический центр, и для одного из крупных ускорителей этого центра выбраны в качестве прототипа сверхпроводящие магниты нуклотрона.
Чрезвычайно важен для нас человеческий фактор, то есть желание исследователей, даже не имея финансовых возможностей, которые сегодня чрезвычайно ограниченны, ставить новые эксперименты и получать интересные результаты. Для этого часто привлекается оборудование из других физических центров. Так, например, из Франции благодаря усилиям Л.Н. Струнова и Н.М. Пискунова были доставлены поляризованная протонная мишень и пучковый поляриметр стоимостью в несколько миллионов долларов. В этом нам очень помогли наши французские коллеги Е. Томази-Густафссон и Ф. Легар. На этой мишени с использованием уникального пучка поляризованных дейтронов в ЛВЭ получены данные мирового класса. В рамках сотрудничества с японскими коллегами под руководством Х. Сакаи и Т. Уесака создана поляризованная мишень ядер гелия-3 стоимостью около полумиллиона долларов для экспериментов на нуклотроне в Дубне.
То есть нетривиальная ситуация: экспериментальное оборудование для «домашних» экспериментов на нуклотроне поставляется из ведущих мировых центров, обладающих собственными базовыми установками. Привлекают уникальные пучки нуклотрона плюс оригинальность поставленной задачи.
И результаты не заставляют себя ждать. Так, в прошлом году на нуклотроне выполнен ряд экспериментов, результаты двух из которых можно с уверенностью назвать новыми открытиями. Один эксперимент в области фундаментальной науки, выполненный под руководством Л.Н. Струнова и В.И. Шарова, полностью закрыл ранее широко используемое описание взаимодействия нуклонов с легкими ядрами при высоких энергиях. В результате второго эксперимента открыт эффект рентгеновского излучения при прохождении ядер высокой энергии через кристаллы. Это открытие может иметь очень важные практические применения как для диагностики ядерных пучков, так и для создания детекторов нового типа.
В долгосрочной программе уделено также большое внимание прикладным работам, связанным с биологией, космическими исследованиями, энергетикой и другими направлениями. Планируется реализация проекта, направленного на лечение онкологических заболеваний с помощью пучка ионов углерода. Эту идею предложили ученые из Словакии Станислав Дубничка (полномочный представитель правительства Словакии в ОИЯИ) и Ян Ружичка. Этот проект сейчас находит все большую поддержку в различных кругах.
– В этом году отмечается 50-летний юбилей Института. Но в будущем – еще одна значимая для ОИЯИ дата: 50-летие пуска синхрофазотрона – легендарного ускорителя...
– Да, наступил год 50-летия ОИЯИ. Об этом уже много сказано и написано, поэтому тут трудно добавить что-то новое. Конечно, это важная дата для Института. Это удобный момент посмотреть, что было сделано за эти годы. А сделано немало, и в этих делах приняли участие крупнейшие ученые из стран – участниц ОИЯИ.
Что касается полувека пуска синхрофазотрона, то это тоже важная дата. Создание синхрофазотрона под руководством первого директора ЛВЭ В.И. Векслера – крупнейшее научное достижение Советского Союза. Это произошло всего через 13 лет после завершения самой разрушительной войны. Синхрофазотрон – выдающийся научно-технический памятник нашей страны, и на него приезжают посмотреть и школьники, и студенты, и ученые, и люди других профессий. Поэтому, даже с этой точки зрения, следует сохранить этот ускоритель.
Тем не менее раздаются голоса о том, что надо демонтировать синхрофазотрон. Но в свое время Балдин сказал, что обязательно рано или поздно (лучше бы не поздно) найдутся умные люди, которые придумают, как использовать этот самый крупный в мире электромагнит (его вес 36 тысяч тонн, и он до сих пор остается непревзойденным рекордом в Книге Гиннесса. – Е.М.). И он оказался прав. Уже сейчас мы имеем ряд таких предложений. Например, талантливый физик-ускорительщик профессор И.А. Шелаев предложил сделать систему встречных пучков, используя синхрофазотрон и нуклотрон. Есть предложение нацелить синхрофазотрон на решение прикладных задач, несколько модернизировав его с целью уменьшения энергопотребления. Есть и другие идеи.
Я надеюсь, что нам удастся в ближайшем будущем вместе с новой дирекцией ОИЯИ решить сложный для нас вопрос эксплуатации основной базовой установки Института – нуклотрона таким образом, чтобы гарантировать проведение сеансов и иметь средства на физические эксперименты. В последнее время в связи с инфляционными процессами эти средства стали совсем скудными. Уже были проведены некоторые обсуждения на эту тему и намечены пути решения проблемы. Думаю, что этой же цели послужит проведение 12 апреля выездного заседания НТС ОИЯИ в ЛВЭ по вопросу, связанному с научной программой на нуклотроне.
Дубна
