Юлий Медведев Давным-давно, в начале 90-х годов прошлого века, исследователи Института биологии южных морей Академии наук Украины пригласили главу Аджарии на борт своего корабля, что торчал поодаль колхидских берегов, и сварили гостю кофе на метане, поднимавшемся со дна моря по трубке из колокола, установленного на глубине метров тридцать. «Накопленный то ли бактериями, то ли неживой природой и законсервированный впрок горючий газ, – говорилось за столом, – топливные залежи недюжинные. Если взять в глобальном масштабе, пока, конечно, вприкидку, на глаз – так вот, в консервах этих условных топливных единиц на порядки больше, чем есть во всех жидких углеводородах, что числятся на Земле».
Моделирование природного процесса показало, что при низких температурах и высоком давлении метан и влага делаются как бы единым твердым телом. Дело в том, что на морских глубинах порядка шестисот–семисот метров при наличии там метана кристаллогидраты должны по идее присутствовать. А громадная энергоемкость этих консервов – один кубический метр газогидрата содержит до 164 кубометров метана – говорила в пользу того, что есть смысл заняться газогидратами.
Усредненная оценка мировых ресурсов газа в земной коре в газогидратном состоянии сейчас колеблется в пределах 1,0–20 тыс. триллионов кубометров. Это как раз и превышает в десять, а кое-кто считает – и в сто раз мировые запасы природного газа.
Данные ВНИИГАЗа по России: в континентальных и шельфовых областях этот ресурс составляет 100–1000 трлн. кубометров, из них на континентальной части – не более 100 трлн.
«Пока газу много, пока он дешевый, его можно жечь даже в факелах, – считает и.о. зав. кафедрой геологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор геолого-минералогических наук М.К. Иванов. – Газогидраты не сильно привлекают компании, которые должны вкладывать деньги в технологии, в методы разработки скоплений, в научную тематику».
Академик, заведующий лабораторией микробной биогеохимии и биогеотехнологии Института микробиологии РАН Михаил Иванов: «Сейчас вопрос вопросов – разобраться, какова доля микробного и небиогенного метана, тогда выяснится, кто, что и сколько может получить от этих даров».
Полтора года назад на геофаке МГУ небольшое сообщение сделал индийский замминистра природных ресурсов. Он говорил про миллиарды долларов вложений, направляемых страной на поиск и разработку технологии добычи газогидратов. Поиски источников гидратов в глубоководных бассейнах, бурение километровых скважин – затраты, вполне сопоставимые с затратами на поиск нефти. Высокого гостя спросили: «Индия не самая богатая страна, почему вы тратите огромные средства на проекты, когда за меньшие деньги газ можно просто закупать – в Саудовской Аравии или где-то поближе». Министр ответил: «У нас много угольных месторождений, можно уголь перерабатывать в метан, но это на порядок дороже затрат на перевозку газа или вложений в газогидратную тематику. Закупать газ, танкерами его возить или строить из России газопровод через Гималаи – тоже проекты дорогие. Третий путь – использовать газогидраты, которых у нас полно в океане и которые находятся рядом, под боком».
Собравшимся показали лишь отдельные профили индоокеанского дна, не дали ничего копировать, поскольку информация составляет собственность компаний-заказчиков.
К нам поближе, на Черном море, каждый год идут морские экспедиции, в основном немецкие. Три ведущих океанографических института – Гамбургский, Бременский институт морской микробиологии и Геомар в Киле. Украинцы – у них есть очень хороший корабль – сумели наладить контакты с западными исследователями, которые этот корабль арендуют, а нас, россиян, берут на борт по знакомству.
На конференции в Киле 6–8 февраля этого года было признано биогенное, микробное происхождение метана в одном из районов Черного моря. Если основная часть метана действительно биогенная, его надо искать вблизи скоплений органического вещества, из которого микробиологическим путем метан и может образоваться. В этом случае надо ориентироваться на мощные толщи осадочных пород. То есть в первую очередь это наносы речных стоков, так называемые конусы осадочного материала.
Российские интересы в газогидратном ТЭКе будут связаны скорее всего с побережьем Северного Ледовитого океана. Сибирские реки выносят колоссальный органический материал – питательную среду для биогенных газогидратов. Ближайшие пять лет – минимальный срок из тех, что называют эксперты, когда начнут поступать твердые ответы на вопросы относительно метаногидратов и перспектив их добычи.
«У нас, – признает заместитель директора центра «Газовые ресурсы» кандидат геолого-минералогических наук В.С. Якушев, – специалистов по газогидратам совсем мало». Очень это некстати, если оно таки маячит – перераспределение экономико-политических потенций между странами в связи с перекраиванием карты энергоносителей.
Взять, к примеру, Черное море. Оно глубокое, 2200 метров в центральной котловине, температура в придонных областях и давление подходящие. Говорят, запасы метановых гидратов там «представляют промышленный интерес».
