Ада Горбачева
Хирурги Главного военного клинического госпиталя имени Бурденко проводят очередную операцию.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)
-Андрей Михайлович, в 90-е годы появился парадоксальный для медицины термин – военно-городская хирургия. Он раздражал многих военных хирургов. Что означает этот термин?
═
– Этот термин связан с огнестрельными ранениями, которых было много в начале 90-х годов, когда происходила дележка рынков, конфликты между различными бандами. В последнее время огнестрельных ранений такого рода очень мало. Не знаю, насколько правомочен такой термин по отношению к последствиям террористических актов. Можно говорить о том, что он характеризует контингент пострадавших – не военнослужащие, а гражданские лица, не подготовленные к риску ранения ни морально, ни физически, дети, женщины, пожилые люди.
═
– Какие отличия у раненых военных и гражданских?
═
– У военнослужащего, получающего ранение в условиях боевых действий, в большинстве случаев имеются (во всяком случае, должны иметься) индивидуальные средства защиты: бронежилет, каска – тот минимум, который может защитить его от осколков, от пулевого ранения. У гражданского населения, конечно, ничего такого нет. Кроме того, у каждого военнослужащего есть индивидуальная аптечка с набором необходимых медикаментов (обезболивающие, антибиотик, индивидуальный перевязочный пакет). Все это позволяет оказать само- и взаимную первичную медицинскую помощь. Гражданский человек может использовать только подручные средства или вызвать «Скорую помощь». Военнослужащий понимает, что существует опасность ранения, он морально готов к этому. Немаловажно, что это, как правило, здоровые люди трудоспособного возраста. Среди гражданского населения – люди пожилого и старческого возраста, дети, у которых все протекает с большим процентом осложнений.
═
– Где лечат гражданских лиц с огнестрельными ранениями и минно-взрывной травмой?
═
– Обычно они лечатся в отделениях травматологического и хирургического профиля. При массовом поступлении таких больных для них выделяются специальные палаты.
═
– А пострадавших при захвате школы в Беслане куда будут помещать?
═
– Главный военный клинический госпиталь имени Бурденко, Центральный военный клинический госпиталь имени Вишневского заявили, что готовы принять раненых из Беслана. В госпитале имени Вишневского выделено для этого 100 мест. В центральные госпиталя Министерства обороны уже привезли 26 военнослужащих из подразделений, участвовавших в событиях возле школы, захваченной террористами.
В основном у этих раненых поражения конечностей. Некоторые из них уже прооперированны в Беслане или в Москве. Раненые еще будут поступать – и военные, и гражданские, те, лечение которых требует соответствующих опыта и квалификации медиков и сложного оборудования. Огнестрельные раны заживают длительно. Многие раненые сейчас в тяжелом состоянии. Нужно добиться стабилизации их состояния, прежде чем транспортировать в другое место.
═
– Изменился ли характер ранений и травм в последние годы?
═
– Термин «военно-городская хирургия» выделялся еще и потому, что в условиях города применялось низкоскоростное оружие: пистолеты, разные самодельные стреляющие средства, а характер ранений, наносимых низкоскоростными ранящими снарядами, принципиально отличается от ранений, наносимых высокоскоростными ранящими снарядами.
Сейчас при террористических актах используется армейское оружие: гранатометы, автоматы Калашникова. Это оружие с высокоскоростными снарядами, пулями. Они наносят организму значительно больший урон (разрушение тканей, огнестрельные переломы, доля которых резко возросла по сравнению со временем, когда в условиях города использовались чуть ли не бытовые, самодельные стреляющие устройства).
═
– Отличаются ли травмы после террористических актов и полученные в ходе боевых действий?
═
– Как мы уже говорили, контингент пострадавших другой. При терактах очень высокая доля минно-взрывной травмы. В условиях боевых действий, особенно когда есть линия фронта, основные повреждения – огнестрельные ранения пулями, которые по сравнению с минно-взрывной травмой легче. Минно-взрывная травма тяжелее и прогностически неблагоприятней. Кроме того, при терактах происходит обрушение зданий, раненых освобождают из-под завалов – присоединяется синдром длительного сдавливания конечностей, частей тела плюс комбинация с ожогами, что увеличивает тяжесть травмы, ухудшает прогноз.
═
– Получается, что последствия террористических актов хуже, чем последствия боя?
═
– Так и есть. Действительно хуже.
═
– Вам приходилось лечить людей, пострадавших при терактах?
═
– Приходилось. К нам, например, поступали пострадавшие во время теракта в Тушине. Несколько было с легкими ранениями, а у одного мальчика был огнестрельный перелом голени, так что он до сих пор время от времени поступает к нам для очередного этапа лечения. Ему наложен аппарат Илизарова, произведено несколько операций.
═
– Появились ли в последние годы новые методы лечения ранений и минно-взрывных травм?
═
– Сейчас отрабатывается новая методика эвакуации пострадавших. Их сразу вывозят авиатранспортом для оказания квалифицированной помощи. Для огнестрельных ранений усовершенствована тактика хирургического лечения. Широко применяются при огнестрельных переломах различные модификации аппарата Илизарова. Обязательно используются мощные современные антибиотики, противошоковая терапия. С ранеными работают психологи.
Морально-психическая сфера раненых, особенно пострадавших при терактах, очень поражена. Сроки лечения обычно долгие. На это накладывается психическая травма, страх за своих близких. В крупных лечебных учреждениях есть психиатрическая и психологическая служба, и лечение проводится комплексно.
