Александр Портнов
Главные скупщики драгоценностей составляют не более 8–10% населения планеты, их около полумиллиарда человек.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Мы живем в эпоху массовой девальвации. Поэтому все ищут формы надежного размещения сбережений, чтобы обезопасить завтрашний день.
═
За каменной стеной
═
С давних пор в бушующем океане инфляции «островком стабильности» казались драгоценные камни – алмазы, рубины, сапфиры, изумруды, жемчуг. Так ли это на самом деле?
Действительно, драгоценные камни были когда-то символом роскоши и богатства. Алмазы добывались в небольшом количестве лишь в экзотической Индии; рубины, сапфиры и изумруды тоже были очень редкими и дорогими камнями: один карат (0,2 г) этих самоцветов стоит в современных ценах от 400 до 1000 долл. Казалось, что помещение денег в самоцветы – вернейший способ хранить сокровища.
Однако в начале ХХ века был налажен массовый синтез рубинов и сапфиров, химический состав которых оказался очень простым: оксид алюминия с примесью оксидов хрома или титана. В результате ценнейшие рубины качества «голубиная кровь» или сапфиры самого дорогого василькового цвета стали в буквальном смысле слова выпекать в печах. Их стоимость уменьшилась в сотни и тысячи раз, а отличить дешевую синтетику от природного камня могут лишь специалисты, да и то с помощью специальной аппаратуры.
Впоследствии был налажен синтез изумруда, горного хрусталя, аметиста, цитрина, красной и синей шпинели. На промышленный поток было поставлено выращивание в раковинах-жемчужницах жемчуга, практически ничем не отличающегося от натурального. Дешевые синтетические самоцветы по качеству не только не уступают драгоценным природным камням, но превосходят их по цвету, прозрачности, игре, размерам.
Высокая цена природного рубина, сапфира, изумруда сейчас определяется лишь┘ бумажкой, сертификатом, подтверждающим, что камень натуральный. Но документ с печатями к ожерелью и к кольцу не прицепишь. Дельцам ничего не стоит подделать сертификат или назвать синтетику природным камнем. Производители синтетики тоже не дремлют: чтобы сбить с толку экспертов, в искусственные камни добавляют природные включения, характерные для настоящих камней. В синтетику вводят оксид железа, чтобы «погасить» красную люминесценцию хрома, характерную для искусственных рубинов и изумрудов.
═
Караты алмазной Голконды
═
Лишь ценность бриллиантов (ограненных алмазов) долгое время не подвергалась сомнению. Хотя массовый синтез технических алмазов был налажен еще во второй половине ХХ века, получение прозрачных камней и сейчас обходится дороже, чем добыча природных. Сейчас алмазы добывают по всей Африке – в ЮАР, Ботсване, Намибии, Танзании, Анголе, Заире; африканские коренные и россыпные месторождения дают более 70 млн. карат в год. Около 25 млн. карат добывается в Австралии, 23 млн. – в России, более 2 млн. – в Канаде; небольшое количество алмазов дают Бразилия, Индия, Китай. Мировая добыча алмазов сейчас составляет более 115 млн. карат, иначе говоря, ежегодно добывается 23 тонны алмазов. Если оценить эту груду кристаллов в среднем по 60 долл. за карат, то стоимость ее – 7 млрд. долл.
Более двух тысячелетий Индия была монополистом по добыче алмазов, и название деревушки Голконда, расположенной вблизи алмазных россыпей, было известно во дворцах всего мира. Но в конце XIX века огромные коренные месторождения алмазов – так называемые кимберлитовые трубки – были найдены в Южной Африке. Здесь добыча алмазов впервые была поставлена на конвейер. Когда алмазы сверкающей рекой потекли из Африки, то их высокая стоимость сохранилась лишь благодаря умелой маркетинговой политике, которую проводила компания «Де Бирс» – главный владелец всех алмазных месторождений. После обнаружения в 1957 году крупнейших месторождений алмазов в СССР, «Де Бирс» с 1959 года начал закупать алмазы России.
Сейчас добыча и огранка алмазов – это высокомеханизированные и высокопроизводительные процессы, грандиозный «бриллиантовый конвейер», безостановочно сыплющий на прилавки сверкающие груды камней. Ювелирные разновидности составили более половины этого количества – 60 млн. карат. При огранке вес уменьшается вдвое: значит, конвейер выдает 30 млн. карат бриллиантов в год. Один карат бриллиантов стоит одну-две тысячи долларов, то есть стоимость ежегодно добываемых бриллиантов составляет не менее 40 млрд. долларов.
30 млн. карат ежегодно – мало или много в расчете на население планеты? Найдутся ли каждый год желающие приобрести сверкающие безделушки на сумму в 40 млрд. долл., чтобы омертвить избыточные капиталы в «алмазном фонде»? Удастся ли им в случае нужды продать свои драгоценности с прибылью?
═
«Кому жемчуг мелкий...»
═
Для ответа на эти вопросы надо учитывать, что «каратники» – бриллианты весом в карат – редкость, «пятикаратники» – большая редкость, а за камнями весом более 10 карат миллионеры стоят в очередях, словно умирающие – за донорскими почками или сердцами. Ценность крупных камней растет. Недавно на международные торги был выставлен редкостный розовый бриллиант весом 103 карата с начальной ценой – 5 млн. долл. Но яростный торг, организованный новыми русскими, поднял продажную цену бриллианта до 100 млн. долл.!
Зато самые распространенные бриллианты с «настоящей бриллиантовой» огранкой из 57 граней весят в среднем 0,1 карата; в изделиях также много граненых алмазов гораздо меньшего веса. Ежегодно на прилавки поступает более 300 млн. ограненных алмазов, количество их постоянно растет. Только за последние 20 лет создано более 5 млрд. бриллиантов, не считая граненой мелочи. За всю историю человечества извлечено около 4 млрд. карат сырых алмазов, из которых создали 20–30 млрд. отдельных бриллиантов общим весом в миллиард карат (200 тонн), стоимостью более триллиона долларов.
Сейчас каждый человек на Земле может иметь алмазные украшения на сумму в 200 долл. Но так ли это на самом деле? Статистика утверждает, что 70% населения Земли имеет доходы менее 100 долл. в месяц. 20% населения с доходами 100–300 долл. в месяц тоже не спешат к ювелирным прилавкам.
Главные скупщики драгоценностей составляют не более 8–10% населения планеты, их около полумиллиарда человек. Итак, 30 млрд. бриллиантов, накопленных человечеством, находятся в обороте или хранятся в запасниках на рынке, где число владельцев-продавцов-покупателей примерно 500 млн. – по 60 бриллиантов на душу. Цифра эта очень высокая: гарнитуры из 60 настоящих бриллиантов имеет далеко не каждая голливудская кинозвезда.
═
Бриллианты – из атмосферы
═
Время от времени в общество запускаются дезинформации, позволяющие усилить интерес к бриллиантам. Последняя такая «деза» – о неслыханной цене «черных бриллиантов». Разочарую владельцев: черные алмазы испокон века ценились лишь за их вязкость (отсутствие хрупкости, характерной для прозрачных алмазов), и поэтому их использовали исключительно в буровых коронках, поскольку светлый алмаз при бурении крошится и выкалывается. Главная ценность алмазов – в создании разноцветной «игры», особо сильного преломления лучей света. «Играют» лишь прозрачные бриллианты.
В наше время в изобилии гранится ярко сверкающая бижутерия из плавленой двуокиси циркония, известной в России под названием фианит, или из синтетического иттрий-алюминиевого граната. Если в прошлом радужная игра алмаза была уникальной в мире самоцветов, то теперь это обычное явление в мире синтетических кристаллов – и цена такого свойства прозрачного камня, как радужная «игра», резко снизилась. Несколько лет назад в торговлю поступил бесцветный муассанит, синтетика из карбида кремния. Муассанит практически не отличается от бриллиантов по твердости, разноцветной игре и такому важному отличительному признаку алмазов, как теплопроводность; многие покупатели стали жертвами мошенников.
В 1969 году советский ученый член-корреспондент АН СССР Борис Дерягин впервые синтезировал алмазы из газовой водородно-метановой смеси при давлении менее одной атмосферы. Он развеял давний миф о том, что алмазы образуются лишь при высоком давлении из кимберлитового силикатно-магниевого расплава, характерного для мантии Земли. Сейчас имеются сотни патентов по получению алмазных пленочных покрытий из водородно-метанового газа. Алмазы, кристаллизующиеся из метана отличаются чистотой и прозрачностью. Вполне возможно, что природные алмазы кимберлитов также возникли из метана. Нет сомнения, что заинтересованные компании не жалеют денег для скупки интересных проектов по газовому синтезу, с тем чтобы навсегда запрятать их в своих сейфах.
Но проблема синтеза ювелирного алмаза из метана будет обязательно решена – и это будет страшная трагедия для современной грандиозной алмазодобывающей и ювелирной промышленности. Добыча алмазов из кимберлитовых трубок и россыпей потеряет смысл: дешевые синтетические алмазы станут бижутерией, подобно фианиту, иттриевому гранату и муассаниту. Тогда инфляция доберется и до бриллиантовых кладовых: камни обесценятся и сохранят лишь историческое значение. Накопленные за тысячелетия запасы – в сочетании с валом синтетики – сделают алмазы такими же дешевыми, как рубины, сапфиры и изумруды, выращенные на заводах по производству искусственных самоцветов. А человечеству останется извечный поиск «непреходящих» ценностей.
