Андрей Ваганов Экстравагантное и какое-то взвинченное поведение министра экономического развития и торговли РФ Германа Грефа на научной конференции, организованной недавно Высшей школой экономики, многих комментаторов и экспертов заставило недоуменно-иронично пожать плечами: склонность главного идеолога административной реформы к немотивированному поведению стала в последнее время притчей во языцех. Однако на этот раз откровенный «наезд» главы МЭРТа на вице-премьера Александра Жукова (который всего лишь попытался рассказать участникам конференции о том, за что и в прошлом, и в действующем правительстве отвечали и отвечают Герман Греф и Алексей Кудрин) имел, как выясняется, вполне материальный базис.
Буквально на следующий день после упомянутой конференции, 7 апреля, председатель правительства РФ Михаил Фрадков подписал постановление правительства за № 187 «Вопросы Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации». Занятный документ. В нем, в частности, закреплено, что МЭРТ осуществляет государственную политику и правовое регулирование «в сфере экономического развития, внешнеэкономической деятельности, торговли, таможенного дела, государственной статистики, тарифов субъектов естественных монополий, управление федеральным имуществом, несостоятельности (банкротства) организаций, управления государственным материальным резервом, кадастра объектов недвижимости, предпринимательства и малого бизнеса».
Мало того, МЭРТ теперь «самостоятельно осуществляет правовое регулирование, а также разрабатывает и представляет в Правительство Российской Федерации проекты федеральных конституционных законов, федеральных законов и актов Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации по следующим вопросам┘». Далее следует список из 42 вопросов на двух страницах. В том числе в него попадают: развитие электронной торговли, нетарифное и тарифное регулирование экспорта и импорта товаров, государственный оборонный заказ, государственное регулирование цен (тарифов), формирование государственных и муниципальных информационных ресурсов и доступ к ним граждан и организаций (sic!)┘ Ей-богу, осталось только делегировать в МЭРТ функции объявления войны и заключения мира от имени Российской Федерации.
По всему видно, Герман Греф знал о том, что такой документ на подходе. У любого нормального человека (не говоря уже о министрах) от обладания таким пакетом полномочий голова пойдет кругом! Да с такой бумагой – любое море по колено. Даже в трезвом виде. А тут какой-то новичок, пусть даже в ранге вице-премьера, Александр Жуков, осмеливается указывать, чем должен и чем не должен заниматься МЭРТ?! Нет уж, такое стерпеть было невозможно┘
Напомню, что, по канонической версии, административная реформа преследует две цели: 1) разделение правоустанавливающих и правоприменительных (контрольных) функций; 2) избавить министерства от избыточных функций для повышения эффективности их работы. Передать избыточные функции с государственного уровня на общественный.
И вот прошел ровно месяц с момента подписания указа президента о новой структуре федеральных органов власти. Но что-то не слышно вздохов облегчения по поводу провозглашенного сокращения дублирующих функций министерств, снижения нагрузки на делопроизводство и ожидаемого уменьшения бюджетных расходов. Вместо аплодисментов по коридорам Дома правительства разносится словосочетание – «сумасшедшая реформа».
Столь нелестная характеристика относится то ли непосредственно к автору реформы – главе МЭРТа Герману Грефу (известно, что Герман Оскарович в прошлом году проходил длительный курс лечения за границей по поводу нервного истощения), то ли к тем предложениям и способам, которыми эта реформа осуществляется.
Фактически благодаря Герману Грефу и его реформе Министерство экономического развития и торговли превратилось во вновь созданный Госплан СССР, но с большими полномочиями. Теперь в ведении МЭРТа – имущество, земля, статистика и даже таможня. Причем таможня к нему совсем не относится, так как это орган фискальной политики, дающий 30–40% поступлений бюджета.
Но при всей важности таможни – это все же некий виртуальный источник поступлений в бюджет. Мне уже приходилось писать (см. «НГ» от 22.03.04) о том, как административная реформа в нынешнем ее виде может отразиться на такой более чем материальной сфере, как атомный оружейный и энергетический комплекс России, включая и научное обеспечение отрасли. (Напомню, кстати, Минатом – это, помимо всего прочего, 53 НИИ и конструкторских бюро, 700 докторов наук, 30 научных школ, 35 академиков и членов-корреспондентов РАН, работы фундаментального характера в общем объеме научных исследований – 30–40%; ежегодно Минатом тратил только на модернизацию экспериментальной базы 100 млн. руб.) Высказанные мною опасения только усилились после проведенной недавно расширенной коллегии Минатома РФ.
Это была странная коллегия. Федеральное министерство – Минатом РФ, которого формально больше не существует, – подводило итоги своей работы в 2003 году. Министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко представлял расширенному составу коллегии Минатома в знаменитом доме на Большой Ордынке в Москве их же бывшего министра – Александра Румянцева, но уже в новом качестве, как директора Федерального агентства по атомной энергии.
Прессу на заседание не приглашали (за исключением двух-трех отраслевых изданий), но корреспонденту «НГ» стало известно, что после часового доклада Александра Румянцева ни ему, ни Виктору Христенко не было задано ни одного (sic!) вопроса ни относительно судьбы бывшего министерства, ни относительно функций созданного вместо него федерального агентства. Очевидно, что это может означать либо полную ясность (что маловероятно), либо абсолютную дезориентацию в происходящем процессе так называемой административной реформы.
Есть, правда, еще один вариант: тотальное безразличие атомщиков (но это, надеюсь, еще менее вероятный сценарий). Случись такое – это была бы действительно катастрофа для всей страны. Ведь, например, только в прошлом году было выгружено отработавшее ядерное топливо (ОЯТ) из 12 атомных подводных лодок; переработано 2109 кубометров жидких радиоактивных отходов, переработано и упаковано в контейнеры для длительного хранения 1422 тонн твердых радиоактивных отходов ВМФ. Управление таким хозяйством во времена реформ, пусть даже и административных (а какими, собственно, еще могут быть реформы?), – занятие не для равнодушных и не для слабонервных.
«Опасения у меня есть, – признался после коллегии Александр Румянцев. – Реформы в России всегда имеют определенную специфику, никогда невозможно с уверенностью сказать, как будет развиваться реальный сектор производства при этом реформировании».
Некий «озноб» в словах директора Агентства по атомной энергии очевиден. Недаром Александр Румянцев подчеркнул: «Мы консолидируем все свои силы, прежде чем принимать какие-то решения. Реформа затронула сейчас только центральный аппарат, реформирование нашего промышленного производства не происходит. Я думаю, что сто человек нам придется сократить из центрального аппарата. Нас всех немножко лихорадит в этом доме, а отрасль-то – работает!»
Как ни странно, но это действительно так. Может быть, в Минатоме (теперь уже бывшем) открыли секрет птицы Феникс?
