Настольная лампа с термоядерной батарейкой

Акустическая кавитация – это когда звуковые волны «встряхивают» жидкость, а в результате исследователи зафиксировали поток избыточных нейтронов.
Фото получено по каналам интернета

Впоследнем номере авторитетнейшего физического журнала Physical Review Е появилось сообщение группы американских физиков о том, что им вторично удалось получить доказательства о существовании так называемого «пузырькового» или «звукового» термояда.

Первое сообщение об этом было опубликовано ровно два года назад в журнале Science и привело физиков в ажитацию, которой они не испытывали, вероятно, с 1989 года, когда, пропустив ток через тяжелую воду (то есть через обогащенную изотопами дейтерия), американские исследователи М.Флейшман и С.Понс получили поток нейтронов. Эффект тогда назвали «холодным» термоядом, но дело закончилось пшиком – несмотря на усилия многочисленных экспериментаторов, убедительно подтвердить наличие холодной термоядерной реакции им не удалось.

Термояд или, точнее, термоядерный синтез, есть соединение двух легких ядер (скажем, ядра водорода и ядра дейтерия в ядро трития). Многие такие реакции протекают с выделением тепла, а стало быть, на этой основе можно создать термоядерную электростанцию. Физики бьются над этой идеей добрых полвека, но у них пока ничего толкового не получается, хотя в теории все расписано буквально до последней запятой. Дело в том, что реакцию синтеза куда труднее «зажечь», чем реакцию ядерного распада, на которой основано действие ядерной бомбы, – для этого нужны огромные давления и температуры в миллионы градусов.

И вдруг сюрприз – группа физиков из двух солидных американских институтов (Окриджская национальная лаборатория, штат Теннесси, и Ренселлерский политехнический институт в Трое, штат Нью-Йорк) заявляет через престижнейший научный журнал о создании настольной термоядерной установки. Действие ее основано на эффекте акустической кавитации – это когда звуковые волны как следует «встряхивают» жидкость, образуя в ней множество мельчайших пузырьков, которые затем с жуткой скоростью схлопываются. Сердце установки – небольшой цилиндрик с ацетоном, в котором все ядра водорода заменены ядрами его изотопа – дейтерия, имеющими в своем составе по дополнительному нейтрону.

Команда физиков под руководством некоего Рузи Талеярхана из Окриджа бомбардировала цилиндр мощными звуковыми волнами и одновременно – высокоэнергичными нейтронами. В результате рождалось множество воздушных пузырьков диаметром около миллиметра; это намного больше того, что можно достичь только звуковыми волнами. Мощное схлопывание этих пузырьков нагревало дейтерированный ацетон до таких температур, при которых, утверждают физики, уже начинается термоядерная реакция – слияние двух ядер дейтерия в ядро трития с вылетом одного лишнего нейтрона.

Исследователи утверждают, что они регистрировали поток нейтронов, вылетающих из камеры, где находился цилиндр с ацетоном. Это, да еще появление ядер трития в облученном таким образом ацетоне представляет собой явные следы термоядерной реакции.

Как и в случае с открывателями «холодного» термояда, неприятности для исследователей начались сразу же. Science, который не мог поставить свою репутацию на кон, публикуя без проверки подобные сенсации, дал слово и другим исследователям, которые попытались повторить окриджский эксперимент. Физики-проверяльщики тоже обнаружили нейтроны, но как только они начали мерить их поток более сложным, чем в первоначальном эксперименте, детектором, то эти частицы тут же куда-то делись. Вдобавок они утверждают, что нет никаких доказательств, что эти нейтроны имеют отношение к термоядерной реакции.

Тут же обнаружились и другие критики, которые в пух и прах распотрошили техническую часть работы. В частности, утверждалось, что количество зарегистрированных нейтронов не соответствовало количеству трития, образовавшегося в ходе эксперимента, да и с энергией нейтронов тоже было не все в порядке.

Доверие к критике, однако, несколько подрывалось тем фактом, что статью о «звуковом» термояде, несмотря на все эти огрехи, Science к публикации принял.

Теперь та же группа на другом, более совершенном, оборудовании и в другом месте (Университет Пэрдью в штате Индиана) повторила свой эксперимент на более высоком уровне и, по заявлению Рузи Талеярхана, получила дополнительные, более серьезные, доказательства существования настольного термояда. Теперь и количество, и энергия получаемых нейтронов полностью соответствуют количеству образующегося трития.

Опубликованию очередной статьи об этом в журнале Physical Review E предшествовал, как утверждается, «экстраординарный уровень экспертирования», другими словами, эксперты разглядывали статью и через лупу, и через микроскоп.

В этой истории интересны два момента. Первый связан с возможностью, пока еще очень гипотетической, создать «настольную» термоядерную электростанцию – в том, разумеется, случае, если сообщения о «звуковом» термояде получат дальнейшие подтверждения. Преимущества здесь могут оказаться настолько фантастическими, что о них как-то даже неприлично и говорить. Второй момент не относится к разряду пока еще бесплодных мечтаний и представляет собой процесс избавления (или точнее, попыток избавиться) целого научного направления от клейма «маргиналы».

В самом начале зарождения «холодного» термояда Флешман и Понс допустили грубейшую ошибку, заявив о своем открытии не через научный журнал, а на страницах обыкновенной прессы. Так не полагается. Такое не прощается, за такое бьют, от таких людей отворачиваются. Вдобавок последующие попытки воспроизвести эксперимент страдали смертным физическим грехом – очень плохой повторяемостью результатов. Поэтому «холодный» термояд практически сразу заработал вполне определенную и не вполне приятную репутацию, от которой сейчас избавиться очень сложно.

Теперь вот с перерывом в два года производятся два мощнейших залпа из самых крупнокалиберных орудий – Science и Physical Review E. Заявлениям таких тяжеловесов вообще-то принято доверять. Первый залп большого впечатления не произвел, поговорили и забыли. Как отнесутся физики ко второму?