Инновационная альтернатива

Единство постсоветского интеллектуального пространства вполне ощутимо. Академик Российской академии наук Юрий Осипьян (слева) и президент Национальной академии наук Украины, академик Борис Патон.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

В Киеве завершил работу Международный симпозиум «Фундаментальные исследования в современном инновационном процессе: организация, эффективность, интеграция». Симпозиум был организован Международной ассоциацией академий наук (МААН), Региональным бюро по науке для Европы ЮНЕСКО, Национальной академией наук Украины, а также Центром исследований научно-технического потенциала и истории науки Г.М. Доброва.

Симпозиум состоял из пленарного заседания, двух коллоквиумов – «Фундаментальные исследования как источник нового знания и движущая сила инновационного развития» и «Проблемы восприимчивости общества к освоению новых научных знаний», и пяти круглых столов: 1) «Научное образование для современного инновационного развития: опыт, проблемы и перспективы», 2) «Реализация прав граждан в области научного творчества и образования как средство обеспечения социального прогресса», 3) «Современное значение медико-биологических, аграрных исследований и инноваций для повышения качества жизни людей», 4) «Информатика и информационные технологии для построения общества, основанного на знаниях», 5) «Актуальные проблемы развития научной этики и инновационной культуры».

При всем разнообразии проблем, обсуждавшихся на симпозиуме, их можно свести к общему знаменателю, выделив ключевую тему, ставшую лейтмотивом форума. Это – проблема инноваций, в последние годы обретшая острое социальное звучание в контексте построения в постсоветских странах современной экономики, основанной на знаниях и т.п. Следует подчеркнуть два обстоятельства. Во-первых, участники симпозиума, обнаружившие разнообразие мнений по самых разным вопросам, в данном случае проявили редкое единодушие, сойдясь в том, что, как говорили в первые годы перестройки, «иного не дано». Иначе говоря, другого, кроме инновационного, варианта развития у наших стран не существует, а необходимость перехода на этот путь рассматривалась как аксиома, не нуждающаяся в доказательствах. Во-вторых, эта позиция вообще стала очень характерной для нашей научно-технической интеллигенции и превратилась в своего рода «интеллигентсткую альтернативу» программам наших многочисленных политических партий и движений. Ведь в этих программах отсутствует какая-либо научно-техническая политика (и вообще внимание к этому вопросу) – кстати, в отличие от программ зарубежных политических партий, где проблемы развития науки и техники находятся на первом плане как наиболее важные для современного общества.

Еще одно наблюдение, которое трудно было не сделать на симпозиуме, – вполне ощутимое единство постсоветского интеллектуального пространства в плане сходства акцентируемых проблем и их предлагаемых решений, а также практически «близнецовое» развитие таких наиболее близких в интеллектуальном и прочих отношениях стран, как Украина и Россия. Мы сталкиваемся с очень близкими проблемами, осознаем и осмысливаем их схожим образом, переживаем с одинаковой остротой, предлагаем почти идентичные решения. Если что-то сделано в России, можно не сомневаться, что нечто подобное уже сделано или в скором времени будет сделано на Украине (пример – почти синхронное повышение зарплаты академикам и членкорам), что иногда приводит к поочередному наступанию на одни и те же грабли, иногда – к параллельному извлечению позитивного опыта.

Распространение «Инновационного сознания» и соответствующей парадигмы социально-экономического развития можно метафорически сравнить с тем призраком, который бродит по Восточной Европе (в Западной Европе этот «призрак» давно материализовался), уверенно перешагивая через государственные границы без заполнения таможенных деклараций.

При этом украинское научное сообщество, вопреки все еще сохраняющимся в России стереотипам «младшего брата», в осмыслении ряда проблем продвинулось дальше российского, а целый ряд принятых на симпозиуме решений и рекомендаций, по традиции направленных во властные структуры принимающей страны, были бы не менее полезны для российских органов власти. В частности, был принят ряд очень важных решений по этическим и другим проблемам науки, в современной России почему-то преданных забвению.

В данной связи у автора этих строк состоялся поучительный разговор с одним из главных организаторов симпозиума, сотрудником Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки А.С. Поповичем. Автор выразил скепсис по поводу ставших привычными и характерными для научных форумов «решений и рекомендаций», адресуемых непонятно кому. Попович возразил, что на Украине эти обращения своего главного адресата – властные структуры – все же иногда достигают, постепенно (вода камень точит) осовременивая как лексикон (насыщая его такими терминами, как «инновации», «экономика, основанная на знаниях» и др.), так и общее мировосприятие власть имущих.

Во всяком случае, можно дать еще один ответ на отнюдь не тривиальный вопрос о том, зачем вообще нужны научные конференции: помимо всего прочего для того, чтобы использовать коллективный разум ученых в целях просвещения и, его посредством, «улучшения» власти. А просвещенная власть, наряду с народом, осознающим свои стратегические, а не сиюминутные интересы, и с политиками, действующими в интересах этого народа, а не мафиозных кланов, – основа осуществления мечты о «светлом технологическом будущем» наших стран, похоже, прочно овладевшей сознанием постсоветской интеллигенции.

Киев–Москва