Владимир Покровский Информационные агентства мира наперебой рассказывают о новом достижении российской науки – в Дубне синтезированы два новых сверхтяжелых элемента, 115-й и 113-й. Правда, в каждом сообщении особенно подчеркивается, что открытие еще не окончательное, что, хотя академик Юрий Оганесян из Дубны, возглавляющий эти исследования, пользуется в мировом научном сообществе высоким доверием, официально вставлять новые элементы в таблицу Менделеева и вносить их в школьные учебники по химии пока рано. Нужно еще, чтобы его эксперимент повторили в других лабораториях.
По этой причине новым элементам даже не присвоили имена. Идут они пока под зубодробительными рабочими названиями «унунпентиум» и «унунтритиум» (то есть в переводе с латыни «один-один-пятый» и «один-один-третий»).
Причем надо уточнить, что элементы эти были получены в Дубне еще летом прошлого года, а сегодняшний ажиотаж вокруг них связан с выходом публикации в последнем номере именитого журнала «Физикс Ревью». Журналисты утверждают, что столь серьезные предосторожности связаны со скандалом давностью в несколько лет, когда один из сотрудников лаборатории Беркли подкорректировал данные и было заявлено на весь свет, что, вот, получен 118-й элемент.
Сам Оганесян подобные инсинуации отвергает и в разговоре с корреспондентом «НГ» заявил, что Беркли здесь совсем ни при чем, что все давно забыто и что это просто процедурный вопрос – действительно, сперва надо все как следует перепроверить.
По всей видимости, Юрий Оганесян является на сегодняшний день самым плодовитым российским физиком (самый известный, конечно, Гинзбург), не уехавшим за границу. Синтезом сверхтяжелых элементов он занимается с восьмидесятых годов. Его последнее (точнее, предпоследнее) достижение – 116-й и 114-й элементы. Как раз в тот момент, когда он вел эту работу, физики из Беркли сообщили о получении 118-го. «Меня сильно уговаривали, – говорит он, – переключиться на перепроверку берклиевского эксперимента, но я не очень верил их результатам и, главное, не хотел менять собственные планы».
Грааль Оганесяна – действительно стабильный сверхтяжелый элемент. Теоретически сверхтяжелые элементы были предсказаны еще в середине шестидесятых годов прошлого века, и тогда это казалось какой-то магией, потому что сверхтяжелые элементы должны распадаться очень быстро – чем больше протонов в ядре, тем сильнее они расталкиваются электрическими силами и соответственно меньше живут. Но в ядре есть не только силы расталкивания, там еще работают ядерные силы связывающие. И при определенном, вполне конкретном наборе протонов и нейтронов ядерные силы начинают преобладать, подавляют электрическое расталкивание, и ядро не распадается. Такие ядра называются «магическими».
«Самое легкое магическое ядро, – поясняет Юрий Оганесян, – это ядро свинца. Если бы так сложилось в природе, что магических ядер не существовало бы, свинец был бы очень радиоактивным и давным-давно распался бы во всей Вселенной. В районе 116-го элемента должно быть еще одно магическое ядро».
Но вся беда в том, что нужное число протонов и нейтронов соединить в одно ядро очень сложно. Чтобы получить новый элемент, нужно бомбардировать одно ядро другим, с тем чтобы они слились. Например, чтобы получить 115-й элемент, не «магический», но уже близкий к нему, исследователям пришлось бомбардировать 95-й элемент – америций, в природе не существующий и получаемый только в реакторах, редчайшим изотопом кальция, чье ядро обогащено дополнительными восемью нейтронами.
Причем, заметьте, «пуля» по мишени в подобном эксперименте практически всегда идет мимо. Работая в непрерывном режиме почти месяц – с 14 июля по 10 августа, – экспериментаторы смогли зарегистрировать только три таких попадания. Трижды за тот месяц образовывалось ядро 115-го, оно жило, по ядерным меркам, фантастически долго – одну десятую секунды, потом разваливалось, образуя 113-й элемент, ранее до того не существовавший, и так далее по цепочке из пяти последовательных альфа-распадов общей длительностью в двадцать секунд. Заканчивалась вся эта ядерная алхимия образованием 105-го элемента – дубния, который жил уже более двадцати часов, прежде чем разделиться на две части.
«Теперь, – говорит Оганесян, – очередь за 118-м элементом. Предварительный эксперимент мы уже провели, планируем начать его синтез»..
Дарья Гармоненко