Криминал с африканской спецификой

Сегодня никто не может поручиться, что выходцы из Африки не могут создать в Москве ритуальные секретные структуры.
Фото Петра Кассина (НГ-фото)

Ритуальная цивилизация

Каторжник из местных жителей ускользнул от стражи и, переправляясь через реку, наткнулся на крокодила. Когда он появился в родной деревне, будучи покалеченным рептилией, никому из сородичей и соседей не пришло в голову ничего иного кроме того, как объявить, что в личине аллигатора был отправленный за ним в погоню полицейский. С этим охотно согласился и сам беглец, радовавшийся тому, что остался жив и оказался на свободе, хотя чувство освобождения и было омрачено серьезной травмой. Вопрос о том, полицейский ли принял обличье аллигатора, либо крокодил взял на себя функции блюстителя закона, был риторическим, не играющим в происшествии и его оценке существенной роли. Границу между миром своей природы и самими собой африканцы ощущают гораздо слабее, нежели отличие европейца в автомобиле от крокодила в родной реке.

Однако ситуация не остается неизменной. Развитие цивилизации загоняет тайные ритуальные общества в глухие уголки Африканского континента, заставляя их приспосабливаться к изменяющимся условиям. В колониальный период верхушка некоторых из них пошла на контакт с марионеточными властями на местах. Она умело использовала многовековой авторитет и мощный невидимый репрессивный аппарат традиционной "юстиции" для принуждения соплеменников к выращиванию чуждых местному менталитету экспортных культур, а также насильно внедряла изготовление ремесленных изделий на продажу. Колониальные власти благодаря этому добивались уплаты установленных ими налогов, а лидеры тайных союзов бесконтрольно присваивали значительную часть выручки, полученной от скупщиков.

Ритуальный криминал

Наиболее причудливая ситуация сложилась, пожалуй, в Либерии - стране, основанной потомками африканских рабов, вернувшимися на историческую родину с Американского континента. В середине 60-х годов пост верховного руководителя тайного ритуального общества Поро занял президент страны У.Табмен, являвшийся одновременно гроссмейстером местного ордена масонов и протестантским священником! Такое совмещение властных полномочий позволило ему на первых порах удержать страну на грани гражданской войны, но ненадолго. Вскоре она разгорелась и продолжается до сих пор.

Кстати, именно здесь, казалось бы, многократно уничтоженный и многими уже забытый глубоко засекреченный культ Леопарда вдруг напомнил о себе в 1994 году. В представительство Международного Красного Креста одного из провинциальных городков неизвестные люди тайно доставили восемь зверски растерзанных тел женщин и детей. Некоторые были обезглавлены, но двое - женщина и ребенок оставались еще живыми, хотя, объятые ужасом, ничего не рассказали. Весь местный персонал ближайшего госпиталя, узнав о появлении таким образом обезображенных трупов, немедленно разбежался. Хирург-мулат из Коста-Рики, осмотревший с помощью одного из местных санитаров трупы, обратил внимание на явные следы человеческих зубов. Отдельные мышцы и органы были буквально выгрызены из тел отнюдь не леопардом. Да и как леопард мог напасть одновременно на восемь человек?

Пока представитель Красного Креста связывался с полицией, женщина, остававшаяся живой, из палаты исчезла, несмотря на многочисленную охрану. А оба медика, принимавших участие во вскрытии, были зверски убиты. На месте происшествия полиция обнаружила следы... леопарда. Круг замкнулся. Однако дело получило международную огласку. В страну прибыла специальная бригада сыщиков Интерпола, имевшая опыт борьбы с террористами. Но тщетно она полгода искала "пятнистых братьев". Их след простыл. Вернее, они растворились среди обычных людей, какими оставались вне жутких людоедских церемоний и ритуалов.

Ритуальная власть

Секретные ритуальные ассоциации медленно, неохотно, но неуклонно уходят в темную часть суток и теневую экономику, хотя их психологическое влияние на население все еще остается важным политическим фактором в Африке, не считаться с которым неразумно.

Вместе с тем им присущ не только сплошной "негатив". Положительная роль таких ассоциаций может заключаться в сохранении эгалитарных норм общения и обычаев непосредственной демократии, сложившихся на заре истории, в подавлении неподвластной правоохранительным органам государства коррупции и пресечении злостного обогащения за счет соплеменников.

В Мали союз "детей леса", носящий на языке бамбара название донсо-тон представляет собой ассоциацию с единой системой этических представлений, ритуальных и обрядовых действий, а также эзотерической, недоступной для непосвященных информации. Это - тайное объединение охотников, имеющих профессиональное право разумно и умело распоряжаться чужой жизнью. Там же существуют ритуальные союзы кузнецов и земледельцев, однако большого влияния они не имеют. Руководство страны осуществляло регулярные неофициальные контакты с лидерами союза донсо-тон в окрестностях столицы Бамако. Особенно высока доля его членов в армии, где армейская иерархия не совпадает с лесной, что нередко приводит к деформациям в уставных отношениях военнослужащих.

В полумиллионном нигерийском университетском городе Иле-Ифе верхушка тайного общества Огбони обладает реальной административной и экономической властью. Она дирижирует деятельностью мэрии и других городских институтов, поддерживая свое предпринимательство, регулируя мистическими средствами ценообразование, вводя запрет и разрешение на определенные виды хозяйственных работ, например, лов речной рыбы и сбор орехов кола. Члены объединения имеют особые дома-явки, куда не могут проникнуть непосвященные. При встрече они обмениваются особым рукопожатием левой рукой со специфическим прищелкиванием пальцами, которое очень трудно воспроизвести, даже если ты его видел неоднократно. Временами барабаны общества ритуальным боем сигнализируют о запрете выхода на улицы города женщинам и непосвященным, объявляя своего рода комендантский час.

Новым словом в многотысячелетней истории ритуальных союзов стало появление в университетских кампусах Нигерии тайных студенческих обществ. Им инкриминируют сексуальные оргии, ночные шабаши на кладбищах, кровавые драки, нападения на неугодных профессоров, кражу детей с целью вымогательства выкупа. Особая опасность этих организаций заключается в том, что в них низкий возрастной ценз, люди молодые, энергичные, с фантазией, имеющие доступ к современным источникам информации и новейшим техническим средствам. Недаром нигерийская образованная мафия - одна из самых изощренных в интеллектуальных и финансовых аферах. Словом, быстрый рост уровня образованности отнюдь не исключает специфического возрождения древних тайных союзов.

Там же, в Нигерии, зафиксировано использование двух альтернативных тайных союзов - уже упомянутого Огбони и обвиняемого в ритуальных убийствах Овегбе противоборствующими (в том числе на выборах) политическими партиями. В штате Бендел обнаружены свидетельства тесного альянса между разбойниками, местной полицией и тайным обществом. Последнее подчинило своему влиянию не только другие традиционные институты, но также судебные, полицейские, гражданские службы штата. Правительство оказалось бессильным перед этим влиянием.

Ритуальная мафия

Тайные ритуальные общества неправомерно относить к числу допотопных социальных реликтов, место которым на свалке истории и которые в наш просвещенный век сами собой сойдут с дороги истории. Они остаются серьезным инструментом традиционной власти, в лучшем случае автономной и терпимой по отношению к центральному правительству, в худшем - выступающей мистифицированной опорой оппозиции, сепаратизма, криминалитета. В качестве параллельной или альтернативной государству формы социального регулирования секретные ассоциации продолжают функционировать рядом с представительными и исполнительными, правоохранительными и судебными, воспитательными и карательными, таможенными и налоговыми органами, взаимодействуя (сотрудничая или соперничая) с ними в плане психологического и поведенческого влияния на архаические слои населения.

Конечно, со временем жизнь все расставит на свои места. Но сейчас этот реликт прошлого, сохранившийся в джунглях и саваннах Африки, заставляет с собой считаться. Более того, он демонстрирует, что многое из атрибутики мафиозных структур представляет собой специфическую кальку тайных ритуальных обществ, существование которых уходит в глубь тысячелетий. К тому же африканцы интенсивно расселяются в странах Запада и в России. Во Франции сейчас насчитывается порядка 18 млн. натурализовавшихся выходцев из Африки. В Москве на каждого легально проживающего африканца приходится десять, не имеющих ни паспорта, ни визы, ни вида на жительство. Признаться, я чувствую себя неловко, когда очередной из моих африканских приятелей, поселившихся в Москве или Подмосковье, с радостью и гордостью протягивает мне новенький российский паспорт, где в спорной графе о национальности значится: фульбе, бамбара, йоруба, ибо, ашанти или моси.

Есть ли гарантия того, что вместе с африканскими традициями в Европу, и в Россию в частности, не проникнут и не будут подхвачены местными криминальными структурами ростки или филиалы секретных ритуальных сообществ? Во всяком случае, принципы внутренней консолидации и тем более разборки в среде африканцев, живущих на других континентах, обычно не поддаются европейской логике местных правоохранительных органов. Это, естественно, затрудняет их пресечение, а тем более предотвращение.