Наталия Лескова
Владимир Садовников признается, что, проработав всю жизнь в лабораториях с подопытными животными, проводить с ними опыты, резать их больше не может: 'Пусть молодежь упражняется'.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Глухие металлические ворота, из-за которых выглядывает здание с нарисованной на фасаде огромной забавной мышкой. Вывеска на проходной - "Лаборатория биологических испытаний, филиал Института биохимии РАН. Станция подопытных животных". "Все уже разошлись по домам - приходите в понедельник", - говорит охранник. Но тут из ворот выезжает легковой автомобиль, доверху нагруженный клетками, в которых мечутся крошечные хвостатые существа. В одной из клеток вальяжно восседает белая крыса, внимательно глядя в окно.
За рулем - старший научный сотрудник лаборатории, кандидат биологических наук Владимир Садовников. "Ждите здесь - я отвезу мышек в Институт биофизики и вернусь. Тут рядом, за углом..." В Пущино все научно-исследовательские институты (а их около десятка) расположены на одной улице - Институтской. Всю ее можно пройти за 15 минут...
Садовников ведет нас в свой "дворец" - так он называет мышиное царство, в котором работает уже 20 лет. Всего здесь - около двух тысяч мышей и крыс. Когда-то были кролики и обезьяны. Но содержать их стало слишком накладно. В этом смысле мыши и крысы наиболее благодатный материал: они дают по пять-семь пометов за год до 12 малышей в каждом, беременность у них - всего три недели. Сейчас на территории России это единственный виварий, где проводятся столь масштабные медико-биологические испытания на животных.
Еще один высокий забор, за которым нас встречают несколько пузатых кошек. Сразу видно, что им здесь - раздолье.
"Питаются они в основном дикими мышами, избавляя нас от необходимости их травить, - говорит Садовников. - Но и лабораторные им перепадают - бракованные".
"Брак" - это старые мыши и крысы возрастом более трех месяцев. Свой срок они уже отслужили. А вообще их разводят здесь специально - разных окрасов, степени шерстистости, размеров и форм. Оказывается, это целая наука. Для разных исследований нужны разные животные. Но все они делают одно дело: помогают людям сохранить свое здоровье, нередко принося себя в жертву.
Вот и "мышиные покои". Просто так туда не пройдешь - сначала приходится миновать зону санконтроля. Вымыть руки по локоть, нарядиться в белые халаты, резиновые бахилы, потоптаться на коврике, пропитанном дезинфекционным раствором... Но и после столь тщательных процедур в комнаты к мышкам не пускают: все, кто работает с ними в непосредственном контакте, принимают душ и каждые полгода проходят тщательные обследования. С насморком или расстройством желудка к зверькам нельзя. Такие животные называются барьерными - они живут в стерильных условиях, лишенных патогенной флоры. Нам разрешают только посмотреть на них через окошко в двери.
Мыши и крысы живут в комнатах с удобствами - в каждой клетке туалет и доставка пищи на дом. Посчитать, сколько их в каждой комнате, с ходу невозможно. Белые, черные, полосатые, розовые, даже оранжевые и голые мыши - ощущение такое, будто мы попали на международную выставку мелких грызунов.
"Они не догадываются, сколь драматична их судьба, - говорит Садовников. - Вот эти мышки, например, помогают исследовать злокачественные опухоли. У бедолаг вызывают рак, а затем испытывают на них новые лекарственные препараты".
В соседней "камере" живут грызуны, пораженные рассеянным склерозом, - они получают этот недуг путем искусственного нарушения иммунитета. Сначала их заражают, а потом пытаются лечить, меняя дозировки лекарств, отрабатывая новые приемы и методики. Больше половины подопытных животных от этого гибнет.
Каких только "гадостей" не готовят невинным тварям лабораторные условия существования - язву кишечника, глаукому, инсульт, инфаркт...
"Я считаю, мышам и крысам надо ставить памятники, - считает Владимир Борисович. - Ведь они спасли очень много человеческих жизней. Это необыкновенные существа. Мыши - нежные, добрые, беззащитные, ласковые зверьки. Крысы - очень умные, наблюдательные, я бы сказал - разумные существа. Неправда, что они злые и мстительные. Они кусают лишь в случае опасности. Я вообще не понимаю, как можно их обидеть".
Владимир Борисович рассказывает, что, проработав всю жизнь в лабораториях с подопытными животными, он постепенно проникся к ним особым, трепетным отношением. Проводить с ними опыты, резать их больше не может: "Пусть молодежь упражняется".
При выходе на улицу стоит клетка, внутри которой бегают, с любопытством выглядывая наружу, два серых кареглазых зверька.
- Это для кошек?
- Да, это "старушки", - с грустью говорит Садовников. - Сегодня их слопают...
Уникальные исследования, подобных которым в нашей стране никто не ведет, были бы невозможны, если бы не иностранные гранты. Доктор Джон Малинз из США, который организовал лаборатории грант Евросоюза по исследованиям гипертонии, побывал здесь в прошлом году и не понял, как выживают пущинские ученые. Узнав, что руководитель лаборатории Аркадий Мурашев получает зарплату около 60 долларов, он уточнил: "В день?" Услышав всеобщий смех, удивился: "Неужели в неделю?" В то, что это - в месяц, он, кажется, так и не поверил.
Пущино-Москва
