Вадим Розин Полемика важнее проблемы
В этом году меня попросили написать вступление для сборника, в котором собраны доклады философов и ученых МГУ имени М.В. Ломоносова и Ульяновского государственного технического университета, обсуждавших на своем семинаре в течение двух лет (2001-2002 гг.) особенности современной философии и ее методологические основания. Прочел. Все доклады сами по себе достаточно интересны, конечно, есть и слабые, но два-три очень сильные. Поражает другое, каждый философ или ученый обсуждаемые темы видит и понимает по-своему. В результате все выговорились, а ответа на вопрос, что же такое современная философия и ее методологические основания, - нет. Правда, постмодернисты сказали бы, что получено столько ответов, сколько на этом семинаре присутствовало участников. Но ведь ответы разные, нередко взаимоисключающие!
Приспело и осознание подобного состояния дел. Например, в недавно вышедшей прекрасной книге Александра Сосланда читаем: "Создание новых методов, как ясно всем, зачастую никак не связано с действительными потребностями терапевтической практики, с интересами пациента┘ Психотерапевтический метод создается как реализация желаний его автора очертить собственное идеологическое пространство, сформировать дискурсы, где была бы осуществлена запись его предпочтений, опыта и склонностей┘ Школы в психотерапии создаются как полемические плацдармы... мы исходим из вполне очевидного соображения, что в конечном итоге все - полемика и политика" (Сосланд А. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, или Как создать свою школу в психотерапии. - М., 1999, с. 12-13, 35, 361).
Теперь второй пример, не менее любопытный. Года три назад мне как члену диссертационного совета Института философии РАН принесли на отзыв уже защищенную в Санкт-Петербурге докторскую диссертацию А.Ф. Косарева, посвященную философии мифа. Ее послали на перезащиту в наш институт, поскольку, по мнению членов ВАК, Косарев все ставит с ног на голову. Он доказывает, что хотя наука вышла из мифологии, но на самом деле она никогда с ней не порывала и сегодня черпает в мифологии силы для своего возрождения. "Во всесилие науки, - пишет Косарев, - перестает верить даже сама наука... Наука не только подпитывается мифологическими идеями, но, как только дело доходит до широких теоретических обобщений, а тем более до построения научных картин мира, она приобретает ярко выраженный мифологический характер... Своими корнями наука уходит в мифологию, из которой когда-то выросла и живительными соками которой продолжает питаться, несмотря на отгораживающую ее от мифологии колючую проволоку интеллекта. Однако ограда эта расположена на поверхности сознания, корни же уходят под землю, в мир бессознательного" (А.Косарев. "Философия мифа". - М., 2000, стр. 8, 195, 282).
Мне стоило больших трудов убедить членов своего совета, что Косарев имеет не меньшее право считаться настоящим философом, чем, скажем, религиозные русские философы начала века (В.Соловьев, Н.Бердяев, С.Булгаков и другие). В то же время действительно странно, если корни и почва науки - бессознательное и мифология. Кстати, другие исследователи утверждают, что корни науки в эзотеризме (магии, алхимии, астрологии). Появились работы о влиянии эзотерических идей на творчество Парацельса, Ф.Бэкона, Кеплера, Коперника, Ньютона, Дж. Ди.
Рассуждающая личность
Чтобы со всем этим разобраться, обратимся к современным исследованиям становления и формирования научного мышления.
Традиционное понимание науки опирается на следующую известную гносеологическую схему: существует мир, а человек его познает, получая о мире знание. Когда Платон говорит, что подлинное знание может быть только о мире идей, а Аристотель - что нет знания о том, что не существует, они устанавливают именно этот взгляд на природу вещей, который Гуссерль, однако, считал "первородным грехом" традиционной философии и назвал "натуралистической позицией". Подобное понимание познания обосновывается и в антропологическом отношении. Например, в работе Аристотеля "О душе" мышление - как раз та способность человека, которая обслуживает философское и научное познание; у Канта возможность познания обеспечивает трансцендентальный субъект.
До античной культуры знания создавались не в рассуждениях и обязательно проверялись в практике хозяйственной и социальной жизни. Соответственно источником общих мифологических или религиозных представлений считался не человек, а духи или боги. Они и сообщали эти представления избранным людям (шаманам или жрецам).
Отметим также, что познание практически не осознавалось (было "нерефлексированным"). При этом знания наряду с другими "институциями" (картиной мира, властью, хозяйством, воспитанием, обществом) задавали и обеспечивали организацию общественной жизни, и в этом отношении знанию можно приписать характеристику "прагматической адекватности" действительности. Назовем такую действительность "социальной реальностью".
Рассуждения появляются только в античной культуре, и этому помимо прочего способствовали два важных обстоятельства. Первое - формирование того, что условно можно назвать "античной личностью", второе - социального устройства, допускающего наряду с общественным также и личные убеждения. Назовем такую действительность "персональной реальностью".
Именно рассуждение позволяло приводить в движение представления другой личности, направляя их в сторону рассуждающего.
Но рассуждать можно было по-разному (различно понимать исходные и общие члены рассуждения, по-разному их связывать между собой), к тому же каждый "тянул одеяло на себя", то есть старался сдвинуть представления других членов общества в направлении собственного видения действительности. В результате вместо согласованного видения и поведения - множество разных представлений о действительности, а также парадоксы.
Из истории античной философии мы знаем, что возникшее затруднение, грозившее парализовать всю общественную жизнедеятельность греческого полиса, удалось преодолеть, согласившись с рядом идей, высказанных Сократом, Платоном и Аристотелем. Эти мыслители предложили, во-первых, подчинить рассуждения законам (правилам), которые бы сделали невозможными противоречия и другие затруднения в мысли (например, рассуждения по кругу, перенос знаний из одних областей в другие и пр.), во-вторых, установить с помощью этих же правил контроль за процедурой построения мысли.
Создание правил мышления, категорий и понятий, позволяющих рассуждать без противоречий и других затруднений, получать знания, которые можно было согласовывать с обычными знаниями, обеспечивая тем самым социальный контроль, а также понимать и принимать все предложенные построения (правила, категории и понятия), венчает длительную работу по созданию рационального мышления. С одной стороны, конечно, мыслит личность, выражая себя в форме и с помощью рассуждений (размышлений). С другой - мышление, безусловно, представляет собой общественный феномен, поскольку основывается на законах социальной коммуникации, включая в себя стабильную систему правил, категорий и понятий.
По отношению к обычному непроясненному миру реальность, заданная в мышлении (научном знании) с помощью категорий, выступала как подлинный, ясный мир, выявленный в познании (науке) с помощью мышления. Вот здесь и началась история множественного истолкования действительности: каждый крупный философ, реализуя себя как личность и одновременно выполняя свое профессиональное назначение (нормировать и организовывать мышление) порождал индивидуальную персональную реальность, которую он воспринимал в качестве реальности как таковой, то есть социальной реальности.
Машины мышления
Осознание того, что мышление распалось на отдельные сферы и области, на взаимоисключающие способы истолкования действительности, как бы последние ни называть - логиками или типами рациональности, произошло, конечно, не в конце ХХ века. Еще в начале Средних веков Татиан спрашивал: "Кроме того, как почитать тех, у кого величайшее разногласие во мнениях?" В новое время сходную ситуацию Юм и Кант обсуждают как давно текущий скандал. Философы, писал Юм, "считают позором для всей науки то, что философия до сих пор еще не установила непререкаемых основ нравственности, мышления и критицизма и без конца толкует об истине и лжи, пороке и добродетели, красоте и безобразии, не будучи в состоянии указать источник данных различений".
Кант, очевидно, полностью согласен с Юмом, поскольку в "Критике чистого разума" пишет, что неоспоримые и неизбежные при догматическом методе противоречия разума с самим собой давно уже лишили авторитета всю существовавшую до сих пор метафизику; с какой стати, спрашивает он, разум, высшее судилище для всех споров, вынужден вступать в спор с самим собой? С той стати, ответили постмодернисты в ХХ веке, что мышление - это не всеобщий разум, это не демиург, творящий и одновременно отображающий мир, а языковые игры, локальные дискурсы, где каждый играющий, как суверенная личность, назначает и придумывает собственные правила.
Анализ показывает, что смена типов культуры обусловливает не только смену машин мышления, но и формирование ситуаций становления мышления. Например, в Средние века задачи мышления кардинально изменились. Главным теперь становится не познание областей бытия и упорядочение рассуждений, что было характерно для античности, а критика на основе христианских представлений античных способов объяснения и понимания мира и человека, а также уяснение и объяснение новой реальности, зафиксированной в текстах Священного Писания.
Переход к Средним векам знаменует собой также переструктурирование коммуникаций и самостоятельного поведения: человек ориентируется теперь не только и не столько на себя, но не меньше - на другого человека, бескорыстную помощь (любовь к ближнему), а также на целое (общину, государство, Град Божий). Этическая нагруженность (например, та же идея христианской любви) и двуосмысленность средневековой мысли, как показывает Светлана Неретина, обеспечивают этот новый тип коммуникации и личности. Аналогично и в последующих культурах: меняются личность, коммуникация, мышление.
Действительно, в новое время потребовалась естественнонаучная и инженерная мысль, чтобы передать власть новоевропейской личности, основывающей свои действия и жизнь на вере в законы первой природы. Потребовалась гуманитарная мысль, чтобы дать слово личности по Бахтину ("Рядом с самосознанием героя, вобравшим в себя весь предметный мир, в той же плоскости может быть лишь другое сознание": М.Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1972, с. 83). Необходима была социально-психологическая мысль, чтобы создать условия для личности и коммуникации по Шебутани, основанных на идее согласованного поведения и экспектациях (когда все основные структуры личности - "Я-Образы", ценности, мотивация и прочее - формируются в ответ на требования и ожидания Других). Наконец, потребовались постмодернистская мысль и деконструкция, чтобы возвести вокруг личности стену до небес, а также блокировать претензии других на власть.
Сегодня формируются новая коммуникация и личность: помимо задач приведения другого к себе и самовыражения все более настоятельны требования приведения себя к другому (встречи-события), а также ориентация самостоятельного поведения человека на других, сохранение природы, культурного разнообразия, безопасное развитие человечества. Существенно меняется структура мысли, когда формулируются и начинают осуществляться новые "социальные проекты".
Одним из первых социальных проектов можно считать задачу Аристотеля и его школы: нормировать рассуждения и доказательства и затем заново, опираясь на построенные нормы, получить знания об отдельных областях бытия (решение этой задачи вылилось в построение первых наук). Второй проект - перестройка античного органона и мировоззрения на основе текстов Священного Писания. Третий, относящийся к ХVI-XVII вв., не менее грандиозный - овладение силами природы, создание новых наук о природе и новой практики (инженерной). Четвертый, складывающийся уже в настоящее время, - перевод цивилизации на путь контролируемого и безопасного развития. Сакраментальный вопрос - удастся ли этот проект реализовать без прохождения "точки Конца Света"?
Распад существующей культуры или становление новой создают широкое поля для становления мышления. Как правило, в этот период необходима критика традиционных способов мышления и представлений и формирование новых подходов. Например, современные исследования все больше подводят нас к пониманию, что картина, в которой человек и мир разделены, неверна. Сегодня мир - это созданные нами технологии, сети, города, искусственная среда, которые, в свою очередь, создают нас самих. Говоря о работе человека над собой, я имею в виду одновременно и работу, направленную на изменение нашей деятельности и жизни, что невозможно без изменения культуры и социума как таковых.
Другая современная ситуация, требующая критической рефлексии, - неразличение персональной и социальной реальности. Гипертрофированное и эгоцентрическое развитие современной личности и понимание реальности как существующей безотносительно к культуре, деятельности и познанию, обусловливают толкование персональной реальности в качестве социальной. Дальше, поскольку персональных реальностей столько, сколько мыслящих личностей, социальную реальность приходится редуцировать к языковым играм и локальным (персональным) дискурсам.
Признаки рациональности
Подведем итог. Рациональное (научное) мышление как момент жизни культуры и личности может быть охарактеризовано следующим образом:
- это одновременно способ познания действительности, обеспечивающий становление и функционирование культуры (здесь создаются общезначимые знания, схемы, теории), и необходимое условие реализации личности, разрешающей в коммуникации несовпадение общепринятых и собственных представлений о мире и о себе;
- мышление - такой способ приведения в движение (смены, изменения) представлений о действительности, который помимо знаний о действительности и реализации личности выступает условием согласованного социального поведения. Вырожденный случай - распадение этого единства на три сферы: мышление в чисто утилитарной функции (например, прикладные и технические науки), мышление как чистая реализация личности и мышление как коммуникация;
- мыслительная активность становится мышлением только в том случае, если эта активность нормирована (мышление как "логика", как "типы рациональности"), задавая самостоятельную реальность (второй, идеальный и конструктивный, мир относительно обычного). Именно эта реальность является тем миром, в котором реализуется мыслящая личность и разворачивается жизнь культуры начиная с античности. Нормирование мышления обеспечивает возможность, с одной стороны, строить знания без противоречий и других затруднений, с другой - получать знания, которым можно приписать свойство прагматической адекватности;
- необходимым условием реализации самого мышления является приписывание действительности определенного строения. Так рождаются картины мира и представления личности о себе (антропологические представления). В рамках этих картин и представлений осуществляется познание действительности и самопознание. Особенностью традиционного понимания действительности является неразличение трех указанных функций мышления (в отношении социальной и персональной реальности, а также коммуникации) и примат его социальной роли. Постмодернистская идеология, напротив, настаивает на приоритете личности и персональной реальности;
- в ситуациях становления новой культуры или решения социальных задач, а также в ситуациях становления и кризиса личности мышление - это новый опыт жизни, хозяйственный, религиозный, эзотерический; в ситуациях функционирования культуры и личности мышление работает как машина;
- кризис современной жизни (глобальные проблемы, гипертрофированное развитие личности, обособление отдельных сторон самого мышления и прочее) обусловливает необходимость современного этапа конституирования научного мышления.
Сюда входит, во-первых, переориентация мышления на решение нового социального проекта - сохранение жизни на Земле, безопасное развитие, поддержание природного, культурного и личностного разнообразия (многообразия) и сотрудничества, способствование становлению новой цивилизации, в рамках которой складываются метакультуры, новая нравственность, новые формы жизни и мышления.
Во-вторых, восстановление равновесия между социальным и личностным планами мышления. В свою очередь, это предполагает ограничение своеволия современного человека, принятие им новых уровней ответственности, более решительный поворот к нуждам общества.
В-третьих, сюда же относится работа по созданию новых норм мышления: не только образцов, правил, категорий, но и методологии. Именно методология ("частная" и с "ограниченной ответственностью") позволяет, с одной стороны, направить и конституировать мысль, с другой - обеспечить ее разнообразие.
Конкуренция разных норм мышления и разных систем мышления не только допустима, но, вероятно, является необходимым условием становления эффективной современной цивилизации. Иное дело картины мира и другие институции, обеспечивающие ее выживание и дальнейшее развитие. Они должны быть согласованными, образуя единый социальный организм. Мышление же - это всего лишь одна из подсистем социума. На личностном уровне оно часто обособляется в самостоятельную идеальную реальность. При таком обособлении, а также в качестве условия реализации отдельной личности, если, правда, не обращать внимания на последствия ее жизни для культуры, идеология постмодернизма сохраняет свое значение.
Но эта идеология перестает работать, если речь идет о становлении новой социальной реальности. В последнем случае конституирование мышления предполагает не только формирование новых типов коммуникации, но и такую организацию социальной жизни и дела, которые объективно будут объединять людей, делая их зависимыми друг от друга. Вряд ли без этих усилий по организации совместной жизни нашу цивилизацию ожидает оптимистическая перспектива.
Дарья Гармоненко