Андрей Ваганов
В Министерстве промышленности, науки и технологий РФ при поддержке Британского совета прошел российско-британский семинар "Механизмы предоставления научных рекомендаций для принятия решений государственными органами". Тема более чем актуальная. И, как оказалось, не только для современной России.
Правительство Великобритании официально заявляет, что именно наука является главной движущей силой для повышения благосостояния, занятости и уровня жизни населения. При том что население страны составляет около 1% от населения планеты, Великобритания финансирует 4,5% мировой науки, ее ученым принадлежат 8% публикаций в научной прессе и 9% мировых наград. В 2000 году расходы на науку в бюджете были увеличены до 7%. В 2002 году этот показатель возрос до 10%. При этом чрезвычайно большое внимание уделяется вопросам формирования научно-технической политики, участия общества и экспертных групп в формировании этой политики.
Так, Марк Дибол, руководитель консалтинговой компании "Народная наука и политика" (People Science & Policy Ltd), привел в связи с этим результаты социологических исследований: 90% британцев согласны, что ученые и инженеры вносят позитивный вклад в развитие общества. При этом, однако, большинство согласны, что скорость развития науки не позволяет правительству адекватно отслеживать состояние научной сферы.
Марк возглавлял два важных проекта - "Консультации в обществе по развитию биологических наук" ("Public Consultation on Developments in the Biosciences") и "Наука и общество" ("Science and the Public"). Проект, посвященный отношению общества к биологическим исследованиям, оказался первым случаем в Великобритании, когда мнение общества по научной проблеме явилось основным для формирования научной политики. Кстати, по словам Марка Дибола, бюджет проекта составил 9 млн. фунтов. Второй проект, впервые в международной практике, использовал статистическое исследование для анализа отношения общества к науке с учетом социальных и демографических особенностей. Подобный опыт был впоследствии повторен в Новой Зеландии.
"Мы живем на интерфейсе между обществом и правительством", - подчеркнула, выступая на семинаре, Джо Дорнинг, руководитель междепартаментской группы сотрудников Министерства науки и технологий Великобритании (Office of Science and Technology).
Интересно, что в структуре британского правительства создан новый Комитет по научной политике (SCI), возглавляемый министром торговли и промышленности.
Фактически речь идет об установлении стандартов для научного консультирования. Не случайно в Великобритании еще в 1996 году правительством было разработано руководство по научным консультациям - "The Chief Scientific Adviser"s Guidelines on Scientific Advice". Все научно-консультационные комитеты должны выполнять рекомендации данного кодекса.
В чем специфика России в обсуждаемом аспекте?
По мнению Николая Косолапова, сотрудника Института мировой экономики и международных отношений РАН, "рекомендации, выдаваемые правительственным органам для принятия решений по вопросам научно-технической политики, никогда не бывают объективными и незаинтересованными, а процесс их выдачи уже давно превратился в разновидность лоббизма. На этапе получения таких рекомендаций прозрачность политики и участие общества могут реально служить усилению лоббистского давления на политика". Выводы, к которым приходит российский эксперт: "При сохранении сложившихся тенденций общество с течением времени будет все менее способно компетентно участвовать в решении вопросов научно-технической политики; а прозрачность соответствующих процессов будет сопряжена с нарастанием угрозы манипулирования ими в целях, не имеющих ничего общего с интересами социума и государства или прямо противоположных им".
Российской "экзотики" в обсуждение проблемы добавил академик, ректор Международного инженерного университета Юрий Рыжов. "Несмотря на существование многочисленных советов, призванных выносить на рассмотрение исполнительной власти предложения и рекомендации научных организаций и отдельных ученых, эффективность таких механизмов как на высшем уровне (Совет при президенте России), так и отраслевом (при министерствах и ведомствах) остается крайне низкой, - считает известный российский ученый. - Среди многочисленных причин такой неэффективности следует числить громоздкую, неуправляемую, а часто коррумпированную бюрократическую "вертикаль", внутри которой расширяется тормозящее влияние спецслужб, особенно когда дело идет о научно-техническом сотрудничестве с иностранными партнерами".
В итоге, как выразился Николай Косолапов, система формирования государственной научно-технической политики в России напоминает ученый совет при Чингисхане. "Нужна четкая программа развития страны, ее нет, поэтому трудно выстраивать систему выдачи научных рекомендаций, - считает Косолапов. - Управление государством - это технологический процесс. У нас это пока не осознанно".
В общем, Великобритания и Россия - это две большие разницы. Но при ближайшем рассмотрении и у них находятся точки соприкосновения, вернее - общая головная боль. Очень четко проблему сформулировал научный редактор газеты "The Independent" Стивен Коннор: "Люди науки часто любят повторять: "Доверяйте мне - я ученый". Но сама научная среда сейчас меняется: многие считают, что науку можно использовать в каких-то своих целях; все чаще и чаще ученые говорят то, что ожидают от них услышать люди, которые им платят". Впрочем, сами же англичане, участники семинара, предлагают и профилактические методы борьбы с этой общемировой тенденцией: независимая экспертиза научных проектов; доступность научных достижений для обсуждений широкой общественностью.
Круг замкнулся.
