Мирон Мнеян Современный экономический рост обусловлен ведущей ролью инновационной деятельности. На долю новых знаний, воплощаемых в технологиях, оборудовании, подготовке кадров, организации производства, в развитых экономически государствах приходится до 80% прироста валового внутреннего продукта (ВВП). Все в большей степени страны и регионы связывают устойчивую тенденцию экономического роста с разработкой и коммерциализацией новейших технологий.
По существующим экспертным оценкам, ежегодный оборот на рынке новых технологий и наукоемкой продукции в несколько раз превышает оборот рынка сырья, включая нефть, нефтепродукты, газ и древесину. Речь идет не о миллиардах, а о триллионах долларов. Из этой суммы 39% приходится на продукцию США, 30% - Японии, 16% - Германии. Доля России - 0,3%.
Анализ мирового рынка показывает: производство наукоемкой продукции обеспечивают примерно 50 макротехнологий. Это авиационные и космические, а также биотехнологии, новые "мыслящие" материалы, химические технологии и др. Россия вполне конкурентоспособна в реализации, примерно 10-15 макротехнологий - из числа определяющих потенциал развитых стран. В случае успеха можно претендовать на получение от них до 100 млрд. долларов дохода в год.
Общественному осознанию в России приоритетной значимости науки и основанных на ней высоких технологий мешает отсутствие государственной научной стратегии, а это, в свою очередь, - результат отсутствия политической стратегии в целом.
В США, например, именно государство прилагает значительные усилия для диффузии научных знаний и технологий из государственных учреждений, прежде всего из Минобороны, в частный сектор и обратно. Существуют разнообразные банки технологий, разработок, которые и представляют собой одну из основ внутреннего рынка.
Ежегодно в США продают прав на интеллектуальную собственность (ИС) более чем на 30 млрд. долларов, а положительное сальдо Америки по операциям с интеллектуальной собственностью превышает 20 млрд. Резкий рост операций с ИС стал возможным после того, как ученым, работникам университетов разрешили патентовать в частном порядке даже те изобретения, которые финансированы государством.
В США и Японии ниже стоимость лицензий, существует единая система юридической защиты, благоприятствующая коммерческому использованию инноваций, принятию рисков и укреплению духа предпринимательства. Общая стоимость подачи заявки и поддержания патента в странах ЕС составляет 120 тыс. долларов по сравнению с 13 тыс. долларов в США. Что касается технологических инноваций и создания бизнеса в сфере высоких технологий, то ситуация в Европе во многом уступает США, Японии, Израилю. Страны ЕС имеют по четыре исследователя и инженера на каждую тысячу работающего населения (в США их 8, в Японии и Израиле - по 9). Европа регистрирует только треть патентов по сравнению со своими конкурентами, но здесь наблюдается значительный рост поступления заявок из США, Японии, Израиля. В то же время именно в США в наибольших масштабах развивается одна из основных форм финансирования высокотехнологичного бизнеса - венчурный, или рисковый, капитал.
Опыт развитых стран показывает, что особенность реализации инновационной политики заключается прежде всего в ресурсах, которые необходимо направлять на эти цели. Если в среднем затраты на фундаментальные исследования принять за единицу, то на прикладные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы они выше в 10 раз. Реализация же инновационной политики (освоение в промышленности новейших технологий, выпуск новой продукции, выход на рынки сбыта) требует вложений в 100-1000 раз больше.
На долю новых или усовершенствованных технологий, продукции, оборудования, содержащих новые знания или решения, в развитых странах приходится от 70 до 85% прироста валового внутреннего продукта (ВВП). При сегодняшнем уровне вложений в науку российская экономика не сможет добиться подобных темпов роста в течение длительного времени. Наша страна вкладывает в науку не более 1% своего небольшого ВВП, в то время как Евросоюз советует членам своей организации "подтянуть" уровень вложений в науку до 2,5%.
Конечно, США с их громадным ВВП, постоянно инвестируя в НИОКР 2,7-2,8%, могут чувствовать себя спокойно на рынке высоких технологий.
Большое значение при определении инновационной политики приобретают не только выработка стратегии, ее нацеленность на создание новых прогрессивных технологических укладов, но и способность эффективно использовать весь арсенал инструментов прямой и косвенной поддержки инновационной деятельности. Оказывается, прямые вложения в науку вовсе не являются непременной обязанностью государства. В индустриально развитых странах инициативу инвестирования в научно-технологический прогресс постепенно перехватывает частный сектор. До 70% научных трат производится в них не бюджетом, а частным капиталом. Образование и фундаментальные исследования - вот прерогатива государства. Все остальное бизнес делает сам.
Можно по-разному относиться к прямому участию бизнеса в научно-технологической политике. Но вот некоторые цифры. General Motors тратит на научные исследования до 10 млрд. долларов в год, Ford - 7, IBM - 4.
Никто сегодня не удивляется темпам послевоенного развития стран Юго-Восточной Азии. Но благодаря именно государственной политике первоначального стимулирования расходов на НИОКР некоторые страны этого региона стали абсолютно конкурентоспособными на рынке программного обеспечения и биотехнологии (Сингапур); производства персональных компьютеров и микропроцессоров (Малайзия, Тайвань); бытовой электроники (Корея). А вот странам Латинской Америки повезло куда меньше. В отношении науки они вели себя совсем "по-русски": затраты - не более 1% ВВП. И результат такой же: стагнация хозяйственного организма. Когда страна богата природными ресурсами, она может себе такое "позволить".
