Беседовала Влада Лучшие мастера
Российская академия театрального
искусства (ГИТИС)
Петр Фоменко, Сергей Женовач
Санкт-Петербургская государственная академия
театрального искусства
Лев Додин, Вениамин Фильштинский,
Григорий Дитятковский (набирает в этом году)
Нижегородское театральное училище им. Е.А.Евстигнеева
Рива Левите
Саратовская государственная консерватория
им. Л.В.Собинова
Римма Белякова (набирает
в этом году),
Александр Галко
Ярославский государственный театральный институт
им. Ф.Г.Волкова
Александр Кузин
Новосибирский государственный
театральный институт
Александр Зыков (набирает
в этом году), Сергей Афанасьев, Тамара Кочержинская
Евгений Каменькович
(набор совместно с Дмитрием Крымовым),
РАТИ (ГИТИС)
К нашему огромному сожалению, Марк Анатольевич Захаров больше не будет набирать. И сейчас организовывается новая мастерская, мы с Дмитрием Крымовым набираем экспериментальный курс, на котором актеры, режиссеры и сценографы будут учиться вместе. Потребность в таком наборе назрела уже очень давно, но осуществить ее было довольно трудно, поскольку физически сценографический факультет находится у нас на Таганке, в другом здании. Режиссеры и сценографы, конечно, всегда общались, но мечтой всех кафедр было их более плотное общение. Сейчас мы попробуем ее реализовать. У истоков этой идеи стоит, наверное, Сергей Женовач, но вообще эта идея витала в воздухе. У того же Захарова однажды был подобный уникальный набор, где вместе с актерами и режиссерами учились театроведы, продюсеры. Мы с Дмитрием Анатольевичем Крымовым ждем много добра от этого набора. От других курсов он будет отличаться прежде всего тем, что и сценографы, и режиссеры будут совместно проходить ряд дисциплин. Дмитрий Анатольевич уже ввел для поступающих на сценографию наличие режиссерской экспликации, чего никогда раньше не было. Мы сейчас мучительно думаем, стоит ли сценографам ходить на актерское мастерство. У нас не стоит задачи сделать режиссеров еще и сценографами, а сценографов – еще и режиссерами. Но если получится сделать своего Боба Уилсона – сделаем. Если будет такой человек – это счастье. Но так бывает редко.
Роман Козак
(набор совместно с Дмитрием Брусникиным),
Школа-студия МХАТ
Особенности набора и обучения в Школе-студии МХАТ сложились уже десятилетиями. Естественно, мы стараемся слушать время и прилаживаться к тому, что и поколение и ритмы уже другие. Но по большому счету набор ≈ это интуитивное дело. Когда я был ассистентом у Маркова, у Масальского, у Ефремова и смотрел, как они выбирают, я понимал, что они это делают интуитивно. Я, молодой, думал: ну зачем же он его берет? А потом он оказывался прав. Тут главное ≈ угадать рост. А в этом году есть еще одна особенность. Курс, который мы набираем вместе с Дмитрием Брусникиным, будет актерско-режиссерским, то есть актеры будут учиться на одном курсе с режиссерами. В Школе-студии это делается очень редко: последний раз это было, когда учился я. Гинкас набирал, но только режиссерскую группу. С каждым абитуриентом мы очень долго и подробно беседуем, пытаемся понять его. На курсе обязательно должны быть особенные люди, обязательно красивые (я ужасно не люблю уродов в театре), и, конечно, очень важна личность поступающего. В основе всего обучения, конечно же, лежит система Станиславского, но мы приглашаем и специалистов по комедии дель арте из Италии, и педагогов по пластической технике. В процессе обучения мы пытаемся сильно развивать то, чего нам недоставало ≈ способности к музыкальному театру. Последние годы мы пытаемся сделать так, чтобы артисты могли все. Сейчас такое время, когда артист должен владеть разными техниками.
Юрий Соломин (набор совместно с Ольгой Соломиной), Театральное училище им. М.С.Щепкина
Моя жена Ольга Николаевна ≈ человек добросовестный, поэтому она все консультации проводит сама. У нас с ней одна школа, мы учились вместе у Веры Николаевны Пашенной, поэтому я в курсе дела. Консультирует она не с первого тура, а с первого апреля, когда только начинаются консультации. Просиживает по семь-восемь часов и говорит не то, что стоит или не стоит поступать, а тот или не тот репертуар читает абитуриент. Если на консультации сказать: «Вы не годитесь», ≈ все равно пойдут.
Чтобы тебя не взяли, нужно просто не иметь способностей. Это видно. У нас на каждом туре сидят все, кто свободен в этот момент в училище. Толпы студентов, которые уже заканчивают училище, и те, кто окончил первый курс, ≈ мы всех пускаем. Какими бы наши абитуриенты ни были доброжелательными, у человека, когда он не прошел, всегда возникает ощущение, что его «завалили» специально. А когда сидят еще тридцать–сорок студентов, которые по-разному реагируют, а потом еще кто-то выходит и говорит: ты что, с ума сошел, ты не пройдешь, ≈ совсем другое дело. Я абсолютно уверен в своих педагогах, которые сейчас проводят тур, в том, что они ищут Смоктуновских, Дорониных. Пропустить такого нельзя.
Поэтому существует три тура, а потом конкурс, потому что на конкурс на который выставляются самые-самые отобранные. Могут быть сомнения, но то, что человек заслуженно прошел на конкурс, ≈ это однозначно. К сожалению, бывают не менее способные люди, но абсолютно ни с какими данными, даже с физическими недостатками. Не хочется про это говорить, но как брать такого человека в театр?
При этом у нас есть и такие, которые заикаются, есть и актеры у нас такие, и народными уже стали, но в процессе репетиций они избавляются от этого. И вообще, наверное, есть великая сила искусства, которая, когда ты работаешь над ролью, избавляет тебя от этого. Тут требуются специалисты, речевики наши, которые исправляют некоторые буковки ≈ это ерунда. И если есть уж очень талантливый человек, то он берет совсем другим ≈ разумом, обаянием, которому обучить нельзя. Нельзя научить чеховскому обаянию, даже отрицательному, хотя отрицательное обаяние тоже существует. Вицин, вот какое у него обаяние ≈ дурашливое, или Никулин ≈ это не обаяние Тихонова, но это же грандиозные способности у человека. Поэтому эти все качества взвешиваем, и из этого десятка приходится брать одного.
Если тысячи три в этом году будут поступать, то надо будет выбрать человек 25–30. Тут у каждого педагога задача выудить рыбку, и здесь никакие взятки не помогут, потому что взятки ≈ это хомут тебе на шею. К тому же искусство ≈ это такая штука, что хорошие, любящие родители не будут толкать в театр своего ребенка, если у него нет способностей. Потому что знают, потом родителей не будет, а ребенок останется и будет страдать.
Когда входит человек с индивидуальностью, ты думаешь: а что же он будет читать? Обычно крутятся материалы 10–15 авторов, а человек, приехавший из Тмутаракани, вдруг читает Пушкина. Кстати, Пушкина стали редко читать, Лермонтова тоже, уж не говорю о Толстом, у которого блестящая проза. Сейчас упор делается на Булгакове, читают «Мастера и Маргариту». Я сразу говорю: стоп, почему ты это взял? Потому что видел телефильм, где играл другой артист? Это мода, а мода сразу говорит, что у человека нет индивидуальности. Булгакова из поступающих не понимает никто ≈ пытаются скопировать то, что видели. Кто-то органично.
Задача на турах, а особенно на консультации, если человек способный, вытянуть из него что-то еще, еще, еще, чтобы помочь набрести на что-то свое. В этом заключается консультация. Редко читают Твардовского, а Твардовский ≈ это русская душа, та, которую до сих пор не определили, что это такое. Вот если бы меня спросили, я бы сказал, что это - Твардовский и вообще все поэты военных лет ≈ Исаковский, Долматовский, Симонов. Русская душа ≈ это и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь, и Достоевский, но всего ближе к нам Чехов и Островский. Только душу эту нужно беречь, беречь с детства.
Когда толпами приезжают ребята из других городов, я о Москве уж и не говорю, и мы специально делаем один тур только музыкальный, выясняется, что русский танец танцевать сегодня молодые люди не умеют. А мы хотим, чтобы они подвигались, попели, кто умеет играть ≈ сыграли. Мне нужен русский танец, цыганочка, нужен Штраус, «Яблочко»... Абсолютно элементарные вещи. Почему русский? Потому что в нем - широта русской души или - цыганской души. Не танцуют. Вальс танцевать не умеют. Русских песен они не поют, разве кто из глубинки, ≈ да как запоет, я и песен-то таких не знаю ≈ это настоящее.
Дарья Гармоненко