Снится ли Трампу отель «Уотергейт»

У Никсона хватило духа покинуть  власть самому. Фото Reuters

Если вам случится побывать в Штатах и заехать в глубинку, любопытные провинциалы в ресторанах, магазинах и на заправках, услышав ваш иноземный акцент, скорее всего поинтересуются, откуда вы. После того как узнают, что вы из России, вы скорее всего услышите дежурную фразу: «О! Найс!» В смысле – это отлично и круто. Вас могут спросить, как вам нравится Америка, и пожелать приятного дня. И при этом вы можете быть уверены, что никаких пренебрежительных терминов, припасенных для россиян, эти люди про себя не произносят, хотя бы потому, что их нет у американцев в лексике.

Меж тем Россия не исчезает с новостных горизонтов. Напомним, что американские спецслужбы пришли к выводу, что никто другой, кроме нее, не стоял за попыткой повлиять на выборы в США в 2016‑м в пользу Трампа, используя при этом кибератаки и фальшивые новости (фейки), размещенные в социальных сетях. Российская сторона вмешательство отрицает.

И это не все: вскоре после победы Трамп и его команда были обвинены в сговоре в этом деле с российскими агентами. Расследование проводилось бывшим директором ФБР Робертом Мюллером, который в конечном итоге доказательств заговора между Трампом и Путиным не обнаружил. Его финальный отчет не оправдывал Трампа (в докладе было изложено 10 случаев, когда президент препятствовал расследованию и правосудию), но выносить обвинение действующему президенту Мюллер не стал.

Однако не успели президент и его сторонники возликовать, как разразился следующий скандал, приведший к новому расследованию. На этот раз выяснениями занялась Палата представителей, и цель тоже не шуточная – возможный импичмент главы государства. В центре этой истории оказались отношения Трампа с Украиной. Россия со сценой тоже не рассталась, хотя и отодвинулась на второй план.

Дело вкратце заключается в следующем: Капитолийский холм получил жалобу от информатора, по‑видимому работника ЦРУ, о нелегальной деятельности президента.

Тут надо пояснить, что добровольный никем не оплачиваемый информатор на английском называется whistleblower – в буквальном переводе «в свисток свистящий». Роль такого «свистящего» в том, что он обнародует нарушения закона правительственными организациями. А его неприкосновенность и анонимность защищаются специальным постановлением.

В письме информатор заявил, что Трамп «использует свою власть для привлечения вмешательства из другой страны» для влияния на президентские выборы 2020 года.

Во время телефонного разговора 25 июля, сообщил информатор, Трамп оказал давление на президента Украины Владимира Зеленского с целью вынудить его расследовать деловые отношения сына потенциального соперника Трампа Джо Байдена с украинской газовой компанией.

Чиновники Трампа первоначально скрыли жалобу от Конгресса. Но не для того информатор, рискуя карьерой, свистит в свой свисток: жалоба была обнародована, и Конгресс потребовал от Трампа запись телефонного разговора.

Запись, которую выдал Белый дом, была неполной, но и ее хватило. После обмена любезностями по поводу победы Зеленского на выборах украинский президент поблагодарил Трампа за предыдущую помощь США (он еще не знал, что за несколько дней до этого Трамп заблокировал одобренную Конгрессом помощь Украине в 391 млн долл.).

«Я хочу поблагодарить вас за поддержку, особенно в области обороны. Мы готовы продолжить наше сотрудничество и готовы на следующий шаг. В особенности мы уже почти готовы купить у США больше Javelins в оборонительных целях», – сказал Зеленский, имея в виду оборону от России. И тут Трамп переключил беседу на расследование враждебных ему демократов. «Однако я хотел бы, чтобы вы оказали нам услугу, потому что наша страна многое пережила и Украина многое знает об этом», – сказал Трамп.

По словам информатора, «высокопоставленные чиновники Белого дома немедленно засекретили все записи телефонного разговора». Они «поняли серьезность» того, что сделал Трамп, и бросились заметать следы. (Требование от иностранной державы вмешаться в выборы, да еще и при помощи шантажа, не укладывается в положения Конституции и нормы поведения, ожидаемые от президента.)

Вскоре дополнительные улики посыпались как из рога изобилия. Об условиях, поставленных Зеленскому, переписывались дипломаты, послы, переговаривались личный юрист Трампа Руди Джулиани и мутные русскоговорящие бизнесмены, на сегодня арестованные.

И вот уже импичмент не за горами. Но что такое импичмент и какое это имеет отношение к американцам, дружелюбно настроенным по отношению к российским гостям?

В американской истории импичментов было только два, если не считать ситуации с Ричардом Никсоном, который, поняв, что дело его плохо, ушел добровольно в отставку. И всякий раз общественные настроения играли немалую роль в этом процессе.

Бил Клинтон публично, на глазах жены говорит, что романа с Моникой не было. Фото Reuters

В ХХ веке Джералд Форд (президент США с 1974 по 1977 год) сформулировал условия с меньшим идеализмом: «Заслуживающим импичмента преступлением является то, что большинство Палаты представителей считает таковым в данный момент».

Но и Палата представителей не автономна и неизменно оглядывается на мнение своих избирателей. В случае Трампа общественное мнение не может не окраситься его отношениями с Россией. И отношение к России, в свою очередь, может частично определить отношение к Трампу. (Согласно опросам Gallup, 46% демократов считают Россию врагом и только 14% республиканцев с этим согласны. Эти факторы скорее всего будут влиять на дальнейший рейтинг президента.)

Важность общественного мнения в деле импичмента подтверждается историей.

Первым президентом, подвергшимся импичменту, был Андрю Джонсон. Дело было в 1868 году, то есть вскоре после окончания Войны Севера и Юга. Джонсон симпатизировал расистским установкам проигравшего Юга и этим приводил в негодование северян. В конце концов северяне использовали незаконное снятие с должности военного министра как предлог для импичмента.

«За пределами Южных штатов общественное мнение высказалось за устранение Джонсона со значительным перевесом», – пишет Джон Мичам в книге «Импичмент. Американская история». За импичментом в Палате представителей следует суд в Сенате, где для признания вины президента необходимо набрать две трети голосов. Хотя предлог для импичмента был шаткий, для устранения Джонсона не хватило в Сенате лишь одного голоса.

Вторым президентом, против которого в Палате представителей были возбуждены слушания по импичменту, был Ричард Никсон. Нарушение закона президентом было налицо: в ходе президентской избирательной кампании 1972 года его команда, взломав штаб‑квартиру Демократической партии в Вашингтоне, пыталась установить там подслушивающие устройства. Взломщики были пойманы на месте преступления, 

Страсть Никсона к подслушивающим аппаратам до добра не довела: он записывал на пленку свои разговоры в Белом доме. Никсон был не первый, кто так поступал, но в отличие от предыдущих президентов, Линдона Джонсона и Джона Кеннеди, он не знал, как обращаться с оборудованием, и не умел подслушивающий аппарат выключать. В результате все его секретные обсуждения нелегальных действий оказались на записи.

Когда рейтинг одобрения Никсона упал до 24% и песня его соответственно была спета, он импичмента ждать не стал и подал в отставку.

За Никсоном последовал Билл Клинтон. Преступление его тоже было неоспоримо, хотя, с точки зрения многих, пустячно – оно не затрагивало государственных дел. Под присягой Клинтон поклялся, что не имел сексуальных отношений с молодой стажеркой Белого дома Моникой Левински. Это было неправдой. Палата представителей, где враждебные Клинтону республиканцы были в большинстве, утвердила обвинение в лжесвидетельстве и направила в Сенат. И тут коса республиканцев нашла на камень популярности президента. В это время его рейтинг одобрения был 73%. С оглядкой на своих избирателей 10 сенаторов от Республиканской партии присоединились к демократам, и Клинтон был оправдан.

И вот дошло дело до Трампа. На сегодня большинство избирателей, то есть 53%, одобряют расследование, проводимое Палатой представителей США.

Но тут все непросто: чтобы сформировать свое мнение, граждане должны разбираться в истории, географии и отношениях между США, Украиной и Россией.

О том, как им видится Россия, я расспросила оптимально информированных людей в Америке, а именно университетских профессоров. В данном случае это были мои коллеги в Университете имени Вашингтона и Ли в штате Вирджиния.

По мнению профессора социологии и автора многочисленных работ на тему выборов, избирательном поведении, партийных системах и политических отношениях в Польше и других стран Центральной Европы Кшиштофа Яшевича, Россия всегда вела и продолжает вести агрессивную политику империи с захватом чужих территорий, и это делает Россию антагонистом США.

«После революции Советская Россия была ослаблена… но с успехом индустриализации, достигнутой колоссальными жертвами, Советский Союз возобновил старую имперскую политику. Вспомним пакт Молотова–Риббентропа в 1939 году с последующей оккупацией Восточной Польши и захват Прибалтийских стран.

«На сегодня российский президент Владимир Путин продолжает традиционно имперскую политику и делает это масштабно. Такая политика напоминает Западу, что с Россией надо считаться – это способ легитимации правительства», – говорит он.

Яшевич видит политику России в отношении Штатов как часть российской пропаганды для внутреннего пользования, но это, по его мнению, не делает Россию менее враждебной Штатам:

«Для российского руководства важно показать своему населению, что Россия может противостоять США. Поэтому оно пользуется любой возможностью, чтобы продемонстрировать, что Россия настолько сильна, что может бросить вызов Америке. В экономике России трудно конкурировать с кем бы то ни было – другое дело в вопросах политики». Поэтому, говорит Яшевич, Россия будет продолжать вмешиваться в президентские выборы в США:

«То, что произошло в 2016‑м, вероятно, произойдет на выборах 2020 года. Я не думаю, что в 2016‑м была цель убедить американцев голосовать за Трампа. В Кремле скорее всего не ожидали, что Клинтон проиграет или Трамп победит. Я думаю, что главной целью было подорвать доверие к западной либеральной демократии, демократическому избирательному процессу, показать, что этот процесс может быть подвергнут сомнению изнутри, показать, что демократия не очень хорошо работает и не так прекрасна, как она себя представляет. Это ослабляет Запад и это добавляет Путину легитимности. А легитимация ему нужна, потому что с экономической точки зрения это трудное время для России».

Профессор Роберт Стронг, политолог и автор работ о холодной войне, международной политике и истории президентства, тоже считает, что Россия враждебна США.

«Россия – наш противник, потому что они напали на наш избирательный процесс. И это не пустячное дело», – говорит Роберт Стронг. Кроме того, отношения с Россией, считает он, внесли раскол и хаос в американскую систему управления: «В политике администрации Трампа в отношении России нет последовательности. Мнения президента касательно России отличаются от мнений Конгресса и агентств национальной безопасности. Поразительно, что слова, которые мы слышим непосредственно от президента в его речи в Хельсинки или в Twitter, мало имеют общего с политикой Конгресса, введшего санкции в ответ на российские действия в Крыму и на российское вмешательство в выборы.

Мы слышим от президента, что он постоянно подозревает, что, может быть, не Россия вмешалась в выборы или, может быть, не только Россия. Одной из тем, которые он поднимал в разговоре с Зеленским, было несерьезное и опровергнутое предположение о том, что украинцы каким‑то образом были вовлечены одновременно с русскими во вмешательство в выборы 2016 года.

Почему Трамп хочет получить подтверждение этому предположению? Он хотел бы подорвать доверие к выводу, сделанному разведывательными управлениями, о том, что Россия вмешалась в американскую политику и президентские выборы. Возможно, считают некоторые, он это делает потому, что тайная российская помощь умаляет его победу.

Но есть другие предположения, и важно отметить: это только предположения, что причины для его поддержки Путина, не имеющие ничего общего с политикой США, кроются в предыдущих контактах, деловых договоренностях или каких‑то других неизвестных связях с российским президентом».

Особенное беспокойство вызывают у Стронга беседы Трампа с Путиным, проходящие без свидетелей: «Мы хорошо знаем, что у Трампа были разговоры с Путиным, где никто не вел запись. Такого практически не было в современной практике американских президентов. Были, конечно, некоторые главы государств, которые посетили президентов в Кэмп‑Дэвиде, где они прогуливались по лесу и неформально общались, и при этом за ними не бежал секретарь, записывая их слова. Но официальная встреча двух глав государств, в которой нет ни одного другого представителя Америки, кроме президента, и нет человека, ответственного за ведение записей, совершенно беспрецедентна. Один из самых распространенных документов в президентских архивах – это меморандумы о таких беседах. Эти меморандумы прежде всего содержат информационные материалы, составленные до встреч. В них указано, какие темы президенты должны затронуть, какие позиции занимают США по тем или иным вопросам, какие позиции занимает другая сторона. Есть огромная документация по подготовке, а затем есть дополнительная документация по итогам встречи».

Отсутствие подобной документации и единоличные решения, которые Трамп, возможно, принимает в разговорах с Путиным, должны особенно обеспокоить тех американцев, которые относятся к России как к противнику.

Но не все в США разделяют такое отношение к России.

«Не вижу, почему Россия должна сейчас считаться нашим противником. Это дело прошлого», – сказал мне профессор педагогики, пожелавший, чтобы его имя не упоминалось. «Когда я преподавал в школе, у меня были ученики, присланные из России по обмену, и это было отлично. Россия – это страна, куда мне хотелось бы поехать».

Вашингтон