Государство, пестующее свою классовость, сегодня неэффективно

Ленинский завет о государстве как аппарате насилия сегодня выполняется еще лучше, чем вчера. Фото Reuters

Подобно тому, как по найденным костям доисторических чудовищ можно составить представление об их устрашающем облике, события последних недель в России позволяют создать целостный образ современного российского государства.

Мнимая победа гражданского общества

Когда-то, в период борьбы Иосифа Сталина с так называемой левой оппозицией, Лев Троцкий характеризовал своего временного попутчика Григория Зиновьева как человека, который чередует пребывание на «седьмом небе» с лежанием на диване в состоянии прострации. Аналогичным образом поступает отечественная либеральная оппозиция: привычное состояние отчаяния и безысходного пессимизма периодически сменяется у нее вспышками эйфории. Именно это и произошло в ходе так называемого «дела Ивана Голунова».

Само это дело представляло собой своеобразную «заявку» правоохранителей на абсолютную вседозволенность. Известно, что в местах лишения свободы находятся десятки тысяч людей, обвиненных в хранении, перевозке и сбыте наркотиков, притом что эти наркотики им на самом деле скорее всего подкинула полиция. Но то – люди маленькие, и их судьба никого не волнует. А вот некоторых влиятельных «воров в законе», которые предусмотрительно обзавелись высококлассными адвокатами, удалось «отбить» от такого рода обвинений.

В том случае, если бы «дело Ивана Голунова» завершилось обвинительным приговором, ни один журналист отныне не мог бы чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности. Таким образом, уже давно начавшийся процесс превращения журналиста в пропагандиста или в лучшем случае лоббиста каких-то корпоративных интересов завершился бы ускоренными темпами.

Спасли Ивана два обстоятельства. Во-первых, время полицейской провокации против него было выбрано крайне неудачно – как раз накануне «Прямой линии» президента. Вполне возможно, что в ходе этой «Прямой линии» журналисты могли бы задать неудобные вопросы и поставить Владимира Путина в неловкое положение. А это – дальнейшее снижение рейтинга, который поддерживается на плаву во многом благодаря внедрению «суперсовременных» технологий ВЦИОМа. Впрочем, говорить о рейтингах в стране, где отсутствует реальная политическая конкуренция, примерно то же самое, что спрашивать крестьян накануне Французской революции, что именно они предпочитают есть на завтрак – хлеб или пирожные. Теперь же этот рейтинг только возрастет: справедливость восторжествовала, зло наказано.

Во-вторых, главные редакторы и журналисты ряда изданий, имеющих репутацию либеральных, энергично вступились за своего коллегу, справедливо усматривая в его аресте реальную угрозу своему весьма комфортному положению «оппозиции его величества».  

При этом они категорически не желали перерастания акций в защиту Голунова в некий, говоря их собственными словами, «активизм», направленный против сложившейся политической системы. К этой кампании подключились даже некоторые пропагандисты федеральных телеканалов.

В этих условиях в Кремле решили «не дразнить гусей» и дать временный отбой, пожертвовав при этом парой второстепенных фигур в правоохранительной системе.

Проблема, однако, в том, что либеральная журналистика существует в России сама по себе, а властная корпорация – сама по себе. Никакие, даже самые сенсационные расследования, вскрывающие, в частности, сногсшибательные личные состояния чиновников и правоохранителей и их откровенно противозаконную деятельность, не вызывают ровным счетом никакой реакции. Никто, например, не собирается начать расследование деятельности тех персонажей, которые фигурируют в публикациях Ивана Голунова.

Важнейший принцип правящей корпорации: никогда не идти на поводу у своих оппонентов. Такой подход учитывает уроки великих революций прошлого – Английской и Французской. Как только незадачливые правители, будь то Карл I или Людовик XVI, начинали идти на уступки оппозиционной общественности, требования лавинообразно нарастали, вплоть до свержения действующей власти.

Это подтверждается и историей России: императоры Николай I и Александр III, жестко отстаивавшие принципы самодержавия, счастливо отошли в мир иной в своих постелях, в то время как один реформатор – Александр II был разорван бомбой террориста, а другой – Николай II расстрелян в Ипатьевском доме.

Таким образом, ни о какой победе гражданского общества или либеральной оппозиции говорить сегодня пока не приходится: правящая корпорация в очередной раз не поступилась своим основополагающим принципом. Хотя некоторые подвижки, как говорится, налицо.

Ленинскую антиутопию – в жизнь!

В работе «Государство и революция» Владимир Ленин характеризовал государство как аппарат насилия, посредством которого один класс угнетает другие. Такой взгляд на государство уже во времена Ленина выглядел скорее некоей «антиутопией»: реально существовавшие буржуазные государства все больше приобретали черты «арбитра», пытающегося – не всегда успешно – совместить и гармонизировать различные группы интересов. Позднее эти тенденции проявлялись все более явственно. На первый взгляд, например, Франсиско Франко и его генералы, пришедшие к власти в Испании в результате кровопролитной гражданской войны, должны были действовать исключительно в интересах эксплуататорских классов. Однако на деле они провели важнейшие социальные реформы в пользу трудящихся, справедливо полагая, что для того, чтобы бедные и бесправные улучшили свое положение, богатые и влиятельные должны поступиться какими-то привилегиями. В окружении Франко были случаи коррупции, однако по сравнению с положением в современной России они кажутся какими-то детскими забавами.

Нынешняя правящая корпорация вполне осознанно претворила в жизнь ленинскую «антиутопию». В России сформировались два взаимосвязанных эксплуататорских класса – высшее чиновничество и приближенные к власти представители крупного капитала, получающие за счет этой приближенности конкурентные преимущества. Эти люди сосредоточили в своих руках колоссальные финансовые и медийные активы, которые используются в том числе для зомбирования населения и разложения любой реальной оппозиции. Роль правоохранительных органов, чьи коррумпированные руководители высшего и среднего звена также могут быть причислены к эксплуататорам, служат исключительно сохранению существующего порядка вещей. Для рядового населения, включая мелких и средних предпринимателей, они представляют собой скорее угрозу, чем защиту. Не случайно, даже помощник президента по экономике Андрей Белоусов уподобил их давление на бизнес национальному бедствию. Правда, на этом он посчитал вопрос закрытым, утверждая, что правительство скоро наведет в этом деле порядок. При этом сами борцы с коррупцией нередко демонстрируют запредельно роскошные стандарты жизни, и в этом плане ничем не уступают своим потенциальным «клиентам».

Сакральное и феодальное

На Западе чиновники всех уровней рассматриваются как менеджеры, которых общество наняло для выполнения определенных управленческих функций и которые этому обществу подконтрольны. В России, напротив, общество существует для удовлетворения всевозрастающих аппетитов высших чиновников и влиятельных силовиков. Любая попытка поставить это положение дел под сомнение рассматривается правящей корпорацией как антигосударственная деятельность, как «расшатывание устоев» и подрыв «традиционных ценностей». Впрочем, и в самом деле традиционных – не нами ведь сказано: «Воруют…»

В России сохраняется также традиционное сакральное восприятие власти, то самое, против которого в свое время выступал Ленин, справедливо утверждая, что в деятельности чиновника нет ничего мистического и непостижимого и что эта деятельность заслуживает вознаграждения на уровне средней зарплаты квалифицированного рабочего.

Помимо подчеркнуто классового характера, российское государство несет на себе характерные признаки феодализма, когда положение человека во властных структурах и крупном бизнесе определяется его приближенностью к «первому лицу», безотносительно каких-либо его иных дарований. Отсюда и результаты работы крупнейших госкорпораций, руководство которых подобрано именно по этому признаку. Рассчитывать при этом на какие-то «прорывы» в экономике и выход на темпы роста ВВП выше среднемировых совершенно нереалистично.

Замечу, попутно, что именно такое положение дел стало одной из предпосылок Английской революции, когда во времена правления Якова I ключевые посты в государстве занимали его фавориты, включая известного поклонникам Александра Дюма герцога Бекингема. Этого любимчика «унаследовал» и преемник Якова I – Карл I, что послужило нарастанию протестных настроений в обществе, хотя о природе их страстной взаимной симпатии история умалчивает. Впрочем, Бекингем хотя бы лично сражался за интересы Англии на острове Ре с мушкетом в руках. А куда побегут нынешние «фавориты», когда отечество окажется в опасности, нетрудно догадаться: «запасные аэродромы» в различных «райских уголках» планеты у этих «патриотов» давно заготовлены.

Умный чиновник всегда покоится как минимум на трех спичрайтерах. Карикатура Depositphotos/PhotoXPress.ru

Любому человеку от рождения присуще чувство справедливости. Однако под влиянием нахождения на государственной службе это чувство справедливости каким-то странным образом выхолащивается. Лично мне в последние годы довелось поневоле наблюдать за несколькими чиновничьими карьерами. Все они развивались по одной и той же схеме. Приходя на государственную службу, молодой человек поначалу возмущается творящимися в стране безобразиями. Он открыт, общителен, улыбчив и доброжелателен. Проходит какое-то время, и улыбка исчезает с его лица, а сам он пускается в путаные и невнятные рассуждения о том, что, наверное, у нас недостаточно информации, что начальству видней и не наше дело кого-то критиковать и осуждать. На следующем этапе, как правило, после получения вожделенных подачек от правящей корпорации, процесс нравственной деградации вступает в решающую стадию: обладатель роскошной недвижимости и прочих благ готов «размазать печень по асфальту» любому, кто выступает против боготворимой им власти. Естественно, не своими руками, а с помощью полицейских спецподразделений.

Эти несимпатичные субъекты совершенно искренне считают себя сверхчеловеками, которым дано право сладострастно унижать обычных граждан, говоря о возможности прожить на 2500 рублей в месяц, питаясь «макарошками», о полезности для пенсионеров существовать впроголодь, о том, что государство не просило граждан рожать детей и тому подобными циничными и человеконенавистническими декларациями. Ибо в душе эти чиновники все же понимают, что к ним вполне применимы слова, сказанные Наполеоном Бонапартом князю Талейрану: «Вы – дерьмо в шелку». Впрочем, до князя Талейрана им – как до Полярной звезды.

Надо полагать, что не все готовы совершить подобную нравственную эволюцию. Но те, кому она претит, из властных эшелонов, как правило, быстро выбывают. Остальные продолжают играть по правилам.

Частью этих правил является выставление умопомрачительного богатства, как правило, в виде дворцов на Рублевке и многоуровневых квартир в центре Москвы, на всеобщее обозрение. Этот торжественный акт как бы символизирует единение чиновника с правящей корпорацией и показывает, что пути назад у него уже нет, а всякая попытка «спрыгнуть» с властной «колесницы» чревата повторением судьбы Алексея Улюкаева, который, по слухам, такой маневр для себя рассматривал.

 Недавно мне попалась на глаза статья одного высокопоставленного российского внешнеполитического деятеля, посвященная победе СССР во Второй мировой войне. Исполнена она была в привычном жанре разоблачения неких безымянных «фальсификаторов», пытающихся «переписать историю». Еще с советских времен меня чрезвычайно удивляло это странное словосочетание «переписать историю»: неужто, думал я, где-то имеется написанная история, на которой рукою Господа Бога начертано: «С подлинным верно»? История бесконечно переписывается, уточняется, возникают все новые, взаимно противоречивые версии, и никаким «ревнителям единомыслия» в России и адептам «политкорректности» на Западе не дано этот процесс остановить.

И если уж говорить об истории Второй мировой войны, то из нее никуда не выкинуть ни раздел Польши между Германией и СССР, ни поставки Третьему рейху стратегических материалов, которые во многом помогли Гитлеру выиграть войну против Франции, ни расстрел польских офицеров и чиновников в Катыни и Медном, ни огромную помощь, которую Англия и США оказали СССР (включая высадку в Сицилии летом 1943 года, о которой у нас нередко забывают), ни тот факт, что не только генерал Власов и его приспешники, но и около миллиона советских людей повернули оружие против своей страны. Во всем этом надо внимательно и спокойно разбираться, а сама военная история – совершенно не повод для трескучих и бессодержательных сочинений, исполненных в худших традициях советской пропаганды. Особенно удивительны такого рода опусы под пером чиновника, который долгое время считался не только талантливым дипломатом, но и весьма культурным и образованным человеком. Очевидно, здесь действует детский принцип «С кем поведешься – от того и наберешься». Разлагающая интеллектуальная и нравственная атмосфера, сложившаяся внутри правящей корпорации, приводит к перерождению даже самых даровитых ее представителей.

Что касается менее даровитых, то недавно на «Правительственном часе» в Государственной думе с участием генерального прокурора Юрия Чайки депутат от одной из псевдооппозиционных партий потребовал привлечь к уголовной ответственности тех, чьи высказывания представляются ему недостаточно патриотическими, включая поэта и писателя Дмитрия Быкова. Вместо того чтобы напомнить депутату положения Конституции, запрещающие цензуру и установление общеобязательной идеологии, генеральный прокурор выразил «понимание» его обеспокоенности, однако добавил, что публикации Дмитрия Быкова его ведомством уже проверялись и состава преступления там обнаружено не было. Что здесь сказать: если Генеральная прокуратура и дальше будет тратить время и ресурсы на подобные проверки, стабильный отток творческих людей из России гарантирован, а коррупционеры всех мастей могут спать совершенно спокойно.

Стоит, как утес…

В последнее время, как уже отмечалось, часть либеральной интеллигенции охватило состояние эйфории. Один профессор МГИМО, например, раз за разом предрекает неизбежный крах правящей корпорации. Проблема, однако, в том, что он делает это начиная примерно с 2001 года, хотя только сегодня он стал очень популярным. Как говорил Козьма Прутков, «поощрение столь же необходимо гениальному писателю, как необходима канифоль смычку виртуоза», так что можно только порадоваться обрушившейся на отважного профессора славе. Но воз, однако, и ныне там.

Как показывает опыт, реальную угрозу благополучию правящей корпорации может представлять только раскол внутри нее самой в сочетании с высокой протестной активностью. Подобная ситуация сложилась в конце 2011 – начале 2012 года. Однако «вожди» тогдашней оппозиции бездарно «слили» наметившийся массовый протест, после чего властная корпорация сумела извлечь из случившегося необходимые уроки и заметно укрепила свои позиции. Говоря словами «Краткого курса истории ВКП(б)», она «стоит, как утес».

Раскол внутри правящей корпорации может произойти в обозримой перспективе только в том случае, если Владимир Путин по каким-то необъяснимым причинам объявит о своем желании реально уйти из власти. Очевидно, однако, что вероятность такого развития событий чрезвычайно мала. Здесь хотел бы напомнить собственный опубликованный прогноз, сделанный еще в 2001 году о том, что «Путин будет править вечно». Пока он сбывается. Кстати, слова о вечности не следует понимать фигурально: поиски «эликсира бессмертия» – первостепенная забота ключевых фигур правящей корпорации.

Касательно либеральной оппозиции, опирающейся, как любят выражаться ее представители, на «креативный класс», то сегодня она предельно разобщена и не способна предложить какой-то привлекательный «образ будущего». Сам же «креативный класс», готовый при случае поучаствовать в относительно безобидных протестных акциях вроде тех, что проходили в поддержку Ивана Голунова, совершенно не склонен к системному и жесткому противостоянию с правящей корпорацией. В России нет класса или сословия, подобного английской и французской буржуазии времен великих революций, готового идти на штурм старого режима, рискуя и жертвуя при этом очень многим. В нашей стране не намечается своего «майдана» и своей «Небесной сотни», как бы ни относиться к состоявшемуся на Украине перевороту, или «Революции достоинства», – как кому угодно называть эти события.

Как показывает опыт едва ли не всех революций в мировой истории, перспектива свержения авторитарного режима зависит даже не столько от соотношения сил между этим режимом и его оппонентами, сколько от готовности режима применить силу для подавления протестов. Очевидно, что российская правящая корпорация не остановится ни перед какими самыми решительными действиями, если для ее власти возникнет реальная угроза. Тем не менее эта угроза все же может возникнуть в случае нарастания протестов по трем основным направлениям: против незаконного обогащения чиновников, включая самых высших, против антисоциальных реформ и произвола властей и против загрязнения и разрушения среды обитания.

На данный момент правящая корпорация не стоит перед угрозой потери власти. Ее удел – неуклонная деградация во всех сферах. А дальше, возможно, наступит момент, когда количество перейдет в качество. Ибо, как заметил на Петербургском экономическом форуме Владимир Путин, система, в основе которой лежит все более очевидная несправедливость, никогда не будет устойчивой и сбалансированной. Правда, говорил он не про ситуацию в России…

При этом, разумеется, возрастает риск того, что правящая корпорация будет стремиться компенсировать внутренние провалы рискованными начинаниями во внешней политике вроде усиления давления на Украину, дальнейшего участия в гражданской войне в Сирии или поддержки мафиозного режима в Венесуэле. Однако и здесь не просматриваются перспективы «прорывов» прежде всего ввиду крайне малой привлекательности современной России для внешнего мира. Повысить эту привлекательность правящая корпорация не просто не в состоянии – она даже не ставит перед собой подобной задачи.