Как народ и его начальники стали социологическими объектами

Чем больше чиновников, тем ниже их качество. Диаграмма построена на данных Росстата и академика Абела Аганбегяна

«Кухарка может управлять государством».

Эти слова, якобы написанные Лениным в 1917 году в статье «Удержат ли большевики государственную власть?», до сих пор  можно встретить не только в публицистических статьях и политических дискуссиях, но даже в научной литературе. Их приводят – кто с сарказмом, кто с гневом, а кто с издевкой.

Но такой фразы у Ленина нет. Если вы откроете источник Ленин В.И. ПСС, 4-е изд. т. 26. страницы 88–89, то поймете, что речь идет о том, что граждан можно научить управлять государством. Но нельзя представлять, что это научение  обязывает предоставить любому обучаемому министерский пост, руководство предприятием, банком или театром.

Думаю, что за манипуляцией со словами Ленина стоит тщательно скрываемый смысл – зачем простой народ допускать к управлению, это удел избранных, особых, отмеченных печатью уникальности. При этом забывается или игнорируется, что этот вывод самым непосредственным образом связан со словом «демократия» (власть народа).

Насколько на самом деле реализация демократии в нашей стране делает реальным участие населения в управлении государственными и общественными делами – об этом я и хочу поразмышлять.

Пять факторов отчуждения

А для этого надо изучить целый спектр показателей, без которых невозможно всерьез говорить о роли народа как суверена, представителя верховной власти в России.

Эта роль складывается из нескольких показателей.

Во-первых, из оценки населением своих взаимоотношений с властью с точки зрения возможности общества влиять на принимаемые решения на всех уровнях властной иерархии.

Во-вторых, из анализа того, насколько действенны общественные организации и добровольные объединения в плане обучения людей навыкам управленческой деятельности.

В-третьих, из того, как и каким образом используются существующие формы участия населения в политической жизни.

В-четвертых, рассчитывает ли обычный человек на помощь власти в трудных жизненных ситуациях и от кого он ждет ее?

И наконец, в-пятых. Что представляет собой современное российское чиновничество, каково его отношение к народу и желание осуществлять диалог с ним.

Здесь и далее мной используются данные общероссийского социологического опроса, проведенного в мае-июне прошлого года социологическим факультетом РГГУ при участии Центра социального прогнозирования и маркетинга. Опросом было охвачено 1250 человек. Была сделана выборка типичных субъектов РФ. Всего было отобрано 106 поселений, в том числе 2 мегаполиса, 19 административных центров субъектов РФ, 35 районных центров, 33 села, 17 поселков городского типа.

На выборы хожу – значит руковожу

Наша исследовательская группа сразу сочла вопрос о непосредственном участии населения в управлении слишком прямолинейным.  Мы остановились на корректном вопросе, который в наибольшей степени отражает реальность (табл. 1).

Анализ полученных данных показал, что два самых высших органа власти – федеральный и региональные уровни – практически находятся в абсолютной независимости от народа: почти 90% считают, что никак не могут не только воздействовать, но даже влиять на принятие решений на соответствующем уровне. Только около 5% сказали, что они как-то влияют на эти уровни власти. Но как показывает последующий этап анализа, многие из них уповают, что их участие в выборах и есть сам факт влияния на государственную власть.

Что касается районной (городской) власти, то здесь мы наблюдаем некоторое изменение при оценке своего влияния: уже вдвое больше (почти 11%) уверены, что они могут в гораздо большем объеме влиять на управленческие органы. Но и этот уровень влияния тоже крайне низок.

Высокий процент убежденных в возможности влиять на этот уровень власти сложился, на наш взгляд, после ставших широко известными успешных выступлений населения по экологической («мусорной») проблеме, по транспортной инфраструктуре, по конфликтным ситуациям в градостроительстве и сохранении культурного наследия.

Более широкие возможности для влияния на текущие вопросы реальной жизни представлены в производственных организациях и по месту жительства – об этом поведало более трети опрошенных. Но при этом почти 60% никак не вовлечены в диалог с органами управления в этом социально-трудовом и социально-бытовом пространстве.

Все это позволяет сделать вывод, что конституционное измерение власти народа и ее реальное воплощение находятся в таком состоянии, что говорить об эффективном их взаимодействии не приходится.

Теперь о втором вопросе. Является ли участие в жизни общественных организаций школой для приобретения навыков управления?

И здесь, независимо от идеологических влияний, хотелось бы напомнить о профессиональном становлении хозяйственных руководителей в СССР, которым занимался и я во время работы в Сибири в 1970–1980-е годы.

Многие из них признавали, что без такой апробации их возможностей и способностей вряд ли бы они стали руководителями.

А каково сейчас участие в жизни общественных организаций как школы обретения управленческих навыков, можно узнать из табл. 2.

Я думаю, что над ответами на еще два оставшихся вопроса читатели смогут поразмышлять сами, изучив табл. 3 и табл. 4.  Дальше нам  остается выяснить, причем не из социологии, а из государственной статистики динамику развития отечественного чиновничества. Причем даже не с точки зрения качества работы бюрократов, а просто из роста во времени их числа (рис. 1).

Напомним, что в свое время Ельцин, стремясь к власти, небезуспешно использовал такой козырь против КПСС, как огромная численность советского и партийного аппарата. Но и по сей день тенденции к снижению числа чиновников не обнаружено.

Хамство как часть профессии

Но жизнь показывает, что речь должна идти не только о количестве, но и качестве. Среди критериев этого качества наверняка должно присутствовать уважительное отношение к обычным людям. Но громкие примеры бюрократического величия в информационный век быстро становятся демонстрацией такого хамства, какое, на мой взгляд, даже среди бомжей уже давно не поощряется.

Вот, к примеру, глава одной из организаций Роскосмоса по фамилии Жарков взял и поведал, что «в хрущевках живут разные категории скотобазы». Другая представительница начальства из Свердловской области на просьбу помочь семье, нисколько не смущаясь, заявляет, что «вас не просили рожать» и «вам вообще государство в принципе ничего не должно». В Саратовской области чиновница позволила себе публично продекларировать такие сентенции, как «для минимальных физиологических потребностей вполне достаточно минимальной заработной платы в 3580 рублей в месяц, потому что «макарошки всегда стоят одинаково».

Или недавнее заявление проректора Российской академии народного хозяйства и государственной службы Федотова, охарактеризовавшего российских учителей как «серую массу закомплексованных неудачников». И такие перлы становятся чуть ли не повседневностью. И они могли возникнуть только у тех, кто искренне убежден, что не кухарки, а только избранные могут управлять государством. А сколько таких чиновников, которые таких заявлений публично не делают, но так думают и соответственно так поступают при принятии решений. Поэтому недаром у людей крепнет убеждение, что и мы живем на планете Кин-дза-дза, правительство которой само живет на другой планете. И попытки урезонить таких чиновников даже с самого верха не приносят должного удовлетворения, потому что они точечны, касаются конкретной обстановки, приняты в условиях «ручного управления».

Очевидно, здесь надо изучать и решать немалые и неслучайные проблемы подготовки, выдвижения и назначения на ответственные посты тех, кто управляет нами.

Анализ верхних эшелонов чиновничества, или так называемой элиты, показывает, что выдвижение на более высокие ступени административной иерархии происходит из среды тех, кто занимает достаточно высокое положение в структуре политической власти, или обладателей капитала. Или по крайней мере из тех, кто смог прильнуть к власти или капиталу или хорошо постараться в их обслуживании. Или продемонстрировать высокий уровень личной преданности.

 В этой связи хотелось бы напомнить эпизод, описанный в книге бывшей журналистки президентского пула Елены Трегубовой. В книге «Записки кремлевского диггера» она рассказывает о встрече в середине 1990-х годов восходящего олигарха Бориса Березовского с дочерью Ельцина Татьяной Юмашевой. Эту беседу, проходящую на доверительной основе, обслуживал молодой человек, разнося шашлыки и другие блюда с весьма угодливым почтением. Не зная его, Трегубова затем поинтересовалась: «А кто это этот молодой услужливый человек?» Оказалось, что это был Роман Абрамович. И не отсюда ли началось его стремительное обогащение и восхождение к вершинам олигархии? Через значительное количество лет на судебном процессе в Лондоне Березовский упрекал Абрамовича: «А кто тебя ввел в высший круг власти? И почему ты оказался таким неблагодарным за все для тебя сделанное?»

Вернусь к исследованию. На наш вопрос «Какие чувства вы испытываете в настоящее время?» 35% заявили, что их волнует существующая в России несправедливость. А если детализировать конкретные формы этой несправедливости, то обращаем внимание читателей на то, что 50,3% не удовлетворены оплатой труда, 55,2% не надеются (или затруднились ответить на вопрос) на возможность улучшения своей жизни в целом, 23,5% опасаются потерять работу. Возникает вопрос – а будут ли эти люди в такой ситуации проявлять себя в стремлении соучаствовать в различных делах по управлению? Очевидно, что забота о повседневных нуждах мобилизует внимание человека на поиск способов и средств по их удовлетворению. А это более чем актуально, потому что уже шестой год подряд происходит снижение уровня жизни населения.

Думаю, что этот процесс во многом обусловлен проблемами отношений между властью и обществом, которые мы намерены исследовать и дальше.