Печальное время фанатизма

Героя Сервантеса многие считали сумасшедшим. Скорее всего за его моральную чистоту. Средний человек такого не любит и не оценит. Кадр из фильма «Человек, который убил Дон Кихота». 2018

На прошедшей неделе один из более адекватных социологических центров страны опубликовал результаты опроса россиян о предпочтении ими тех или иных политических лидеров. Около 70% опрошенных так или иначе дали самую позитивную оценку такому руководителю нашего государства, как Иосиф Виссарионович Сталин.

Эти данные выступают как особого рода индикатор установок сознания в нашей стране и показывают, что в буквальном смысле критическое мышление находится у нас в эмбриональной стадии развития.

Иногда страну могут называть тоталитарной, иногда – страной развитого абсолютизма… Но заметим, что очень редко тот или иной политический режим могут определить как «страна фанатиков». И очень печально, что приведенные мной социологические данные говорят о том, что в России все отчетливее наступает время, которое я бы назвал сезоном политического фанатизма.

Отсюда можно сделать вывод, что мы находимся в особой стране. В такой, которой как никогда необходима вакцина критического мышления или критического разума. Именно она может помочь нам исцелиться от политического фанатизма и оказаться в той России, которая будет страной, где люди в условиях абсолютно новых вызовов времени, вызовов неопределенности, сложностей, разнообразия, смогут так или иначе строить модели своего поведения.

Сегодня России как никогда необходимо такое лекарство, как вакцина критического мышления. За такой потребностью всегда стоит целый ряд сложных мотивационных установок, первая из которых связана с тем, что в ответ на вызовы неопределенности и сложности многие люди в нашей стране испытывают такой шок, который сложнее того «футурошока», или шока от реакции на будущее, что был описан в известной работе Элвина Тоффлера.

В ситуации шока от сложности люди так или иначе пытаются пойти по пути, который более ясно проанализировал Эрих Фромм в своей работе «Бегство от свободы».

А это как раз бегство и от критического мышления, дающего по большому счету уникальную возможность перестать быть рабами любого эгоцентризма, который разрешает видеть весь мир лишь с одной точки зрения. Как носорог в буквальном смысле.

Такая точка зрения приводит человека либо к группомыслию, либо к безмыслию. Именно эти синдромы возникают в ситуациях политического, социального, психологического эгоцентризма, когда у нас падает чувствительность к многообразию, к тем или иным изменениям.

Но, увы, нам уютно в том мире, где мы испытываем психологическую слепоту и глухоту по отношению к разнообразию.

В свое время замечательный математик Юрий Манин написал работу «Мифологический плут». Аналогичные разработки были у выдающегося филолога Владимира Топорова. Оба они подчеркивали, что в кризисных, критичных ситуациях коллектив, склонный к конформизму, выбирает адаптивные и стереотипные типы поведения. Это значит, что при таком выборе главная установка не пропасть. А это значит, что в центре поведения должен стоять идеал безопасности, которому подчинены все действия.

Другое поведение – это скорее поведение скомороха, Дон Кихота, «пан или пропал». Это когда в ситуации кризиса мы становимся не рабами стереотипов, не рабами прошлого опыта, а выбираем необычные решения и стили поведения.

Не случайно в свое время Илья Пригожин говорил, что в ситуации бифуркации даже малый сигнал имеет шанс полностью изменить траекторию развития системы.

Но такой возможности нет, когда мы оказываемся в рамках стабильности, стандарта, застоя. Поэтому в том, что сегодня время силы слабых связей, сомнений нет. И это понимают те, у кого высокая чувствительность к разнообразию. Именно они благодаря критическому мышлению будут находить иные, необычные шансы развития самых разных сфер жизни.