Почему Трампу не по душе журналистские расследования

Роберту Рэдфорду и Дастину Хоффману повезло: они сыграли двух журналистов из «Washington Post», по сути снявших с работы президента Никсона. Кадр из фильма «Вся президентская рать». 1976

«Демократия умирает в темноте» – это любимое изречение гордых своей профессией американских журналистов, и означает следующее: свободная пресса и ее расследования создают свет, при котором не спрятаться коррупции, вранью и демагогии. Без этого света, говорят журналисты, в любой стране будет автократия, при которой хорошо живется только правящей верхушке.

Вскоре после выборов Трампа знаменитая американская газета Washington Post сделала эти слова своим лозунгом, помещающимся теперь на первой странице прямо под названием газеты.

В лексику СМИ фразу эту ввел знаменитый журналист Washington Post Боб Вудворд, расследовавший в 1972 году события так называемого Уотергейтского скандала, приведшего к отставке президента Никсона.

Когда газета поместила эту фразу на первой странице, мало кто усомнился, что этот новый лозунг возник как ответ президенту Трампу – противнику прессы и ненавистнику таких уважаемых газет, как Washington Post и New York Times. Что же до самого Трампа, то он, наверное, услышал в этих словах угрозу. В смысле: мы Никсона загнали и до тебя доберемся.

И правда, пресса расследует то темные финансовые дела президента и его частной компании под названием «Организация Трампа», то сомнительные привилегии в доступе к засекреченной государственной информации, которые президент предоставляет членам своей семьи вопреки возражениям государственных органов безопасности, то темные связи президента с новостным каналом, публикующим только те новости, которые ему на руку. Эти журналистские расследования формируют отношение граждан к Трампу и цитируются противниками президента в Конгрессе.

На сегодня президент Трамп может только бессильно кричать, что его оболгали, оскорбили, что на него ведется несправедливая охота по типу охоты на ведьм, и что все расследования, направленные против него, – это «фейковые новости», то есть фальшивка, но сделать он ничего не может.

От посягательств президента газеты в США охранены Первой поправкой к Конституции, гарантирующей свободу слова и печати. Поправка эта означает, что правительство не может вмешиваться в так называемый свободный рынок идей, где правду каждый может видеть по-своему, а победить призван тот, у кого окажутся более убедительные доводы.

Но это лишь общий принцип. Одной Конституции для защиты прессы было бы недостаточно.

Что, например, происходит со свободой слова, когда сильные мира сего вроде Трампа объявляют, что их в газете очернили, нанесли урон их профессиональной репутации, чести и достоинству и они требуют от газеты финансовой компенсации, да в таком размере, что газета обанкротится?

В США закон против клеветы или нанесения урона репутации существует, но он в основном защищает от оскорблений и клеветы частных лиц, а не общественных деятелей. Это значит, что СМИ, не боясь, что их засудят, могут сколько угодно расследовать, критиковать и поносить политиков любого ранга.

Американский закон о клевете и оскорблении, модернизированный в ХХ веке, имеет глубокие исторические корни и достался США по наследству от законодательства Англии.

Вот один из знаменитых, хотя и экстремальных случаев применения этого закона в Англии: в 1484 году Уильям Коллингборн, землевладелец и королевский администратор, прикрепил к дверям собора Святого Павла остроумное стихотворение, направленное против английского короля Ричарда III и его двора. Монарх шутку не оценил, и Коллингборн был повешен и четвертован за оскорбление власти.

Ох уж этот склочник Купер!

В Америке законы против клеветы и нанесения оскорблений продолжали успешно применяться в борьбе с политическими и личными врагами.

В 40-е годы ХIХ века бесконечно судился с прессой американский писатель Фенимор Купер, приключенческими романами которого некогда зачитывались дети Америки и Европы. Этот знаменитый автор подавал в суд на газеты, публиковавшие отрицательные рецензии на его произведения.

До 60-х годов ХХ века во многих штатах можно было судиться с прессой, если в статье, содержавшей критику, были какие-нибудь даже самые мелкие и незначительные ошибки.

Ситуация изменилась лишь в середине 60-х годов, в разгар борьбы афроамериканцев за равноправие и десегрегацию. В это время противники расового равенства судили газеты направо и налево. В одном только в 1964-м году истцы из Южных штатов, где была узаконена сегрегация, подали в суд иски на 300 млн долл. против прогрессивной прессы.

Ситуация изменилась, только когда иск некого Сулливана против газеты New York Times дошел до Верховного суда, и пресса в результате судебного решения на высшем уровне оказалась наконец под защитой закона.

Это ставшее знаменитым дело заключалось в следующем: 29 марта 1960 года на одной из страниц газеты New York Times было напечатано политическое воззвание, призывавшее «услышать голоса протеста», борющихся за расовое равенство, и поддержать их. В воззвании были слова о «беспрецедентной волне террора против борцов за права человека» и описание недавних событий: 35 афроамериканских студентов из Университета Алабамы были арестованы за то, что попробовали заказать себе обед в кафе, куда пускали только белых. А когда 800 студентов этого же вуза вышли на демонстрацию протеста, их встретили члены Ку-клукс-клана с дубинками и ни во что не вмешивающаяся полиция.

В это же самое время лидер движения за равноправие Мартин Лютер Кинг был обвинен в уклонении от налогов. Кингу грозил суд в расистской Алабаме и годы тюремного заключения. (По мнению экспертов, обвинения эти были политически мотивированы.) В воззвании также были упомянуты попытка взорвать дом, где жил Кинг, и его многочисленные аресты.

Авторы были северяне и принадлежали к группе, называвшей себя «Комиссия по защите Мартина Лютера Кинга и борьбе за свободу Юга». Среди поддерживающих воззвание была Элеонора Рузвельт (вдова президента США), голливудские знаменитости и четыре южных пастыря. В тексте было несколько мелких ошибок: авторы не знали точно, сколько раз Кинг был арестован, и они указали неправильно название песни, которую пели студенты на демонстрации. Кроме того, они почему-то решили, что университетская администрация пыталась морить студентов голодом, заперев в отместку за демонстрацию студенческую столовую.

Закон Алабамы, где воззвание задело белых жителей за живое, позволял газету за эти ошибки судить. Истцом стал Л.Б. Сулливан –  бывший директор администрации штата и член городского совета Монтгомери, известный своими расистскими убеждениями. Ошибки в статье были несущественными, а утверждение, что воззвание в New York Times нанесло ущерб его репутации, хотя речь о нем вообще не шла, было абсурдно. Но суд состоялся в расистской Алабаме. (То, что среди подписантов были пастыри из Алабамы, позволило судить нью-йоркскую газету в этом штате.) У присяжных, которые все как один были белые мужчины, и часа не заняло, чтобы признать газету виновной и присудить колоссальный штраф. Газета оказалась на краю финансового краха, и спасла ее только успешная апелляция в Верховный суд.

Решение верховных судей, вынесенное в 1964 году, было единогласно: «…дебаты по общественным вопросам должны быть беспрепятственными, активными и открытыми, и они могут включать жестокие, едкие, а иногда и неприятно резкие нападения на правительство и государственных чиновников».

Заключение Верховного суда означало, что пресса и частные граждане имеют широкие полномочия в критике правительственных лиц, государственных служащих и лиц, чья деятельность имеет общественный резонанс. Если принадлежащего к этой категории истца обидели ошибки в прессе, то теперь по постановлению суда истец должен был доказать, что ошибки были сделаны преднамеренно и со злым умыслом. Что же касается ошибок мелких и к делу не относящихся, то о них истцы вообще могли забыть.

Если хозяину Белого дома удастся укротить прессу, США могут начать дразнить «Северной  Кореей». Фото Reuters

В США прецедентное право, то есть заключение суда в одном деле, имеет решающее значение для последующих судебных дел той же категории.

Понятно, что Трамп спит и видит, как бы это постановление суда отменить. «Мы должны пересмотреть законы о клевете. Так что если кто-нибудь напечатает что-то ложное или оскорбляющее достоинство, то у оскорбленного человека будет реальная возможность выиграть в суде», – сказал президент на одной из пресс-конференций.

У президента США нет полномочий пересматривать судебные решения, а суд в Америке – это независимая ветвь власти, которая редко пересматривает свои позиции.

Но в феврале этого года в Верховном суде раздался первый голос в поддержку стремления Трампа ослабить защиту прессы. Верховных судей всего девять, и один из них, Кларенс Томас, объявил о своем желании пересмотреть позицию суда, выраженную в «деле Сулливана». «В «деле Сулливана» суд был мотивирован политическими соображениями, а не идеями Конституции», – заявил он.

Кларенс Томас – личность странная. Единственный афроамериканец в Верховном суде, Томас – ярый сторонник Республиканской партии. Он был выдвинут на место верховного судьи президентом Бушем-старшим потому, что был редкой птицей – афроамериканцем и при этом консерватором. На момент назначения Томаса на место верховного судьи профессиональный опыт его был весьма ограничен. «Он был рядовым администратором, и опыта работы в суде у него было немного», – пишет о Томасе известный специалист по вопросам американской юриспруденции Джефри Тубин.

На заседаниях Верховного суда Томас молчит, как рыба в пироге, – вопросов не задает, свое мнение не высказывает. В своих судебных заключениях (их судьи подают в письменном виде) он всегда голосует против постановлений, дающих льготы афроамериканцам, он голосует за корпорации против рабочих, за бизнесы против потребителей, за правительственные институты против индивидуальных граждан. Он открыто ненавидит университетскую элиту и прессу.

На сегодня остальные судья не поддержали пожелание судьи Томаса пересмотреть закон о клевете. Но слово, сказанное верховным судьей, не может быть не услышано, и сторонники демократии испугались. «Пресса десятилетиями полагалась на решения суда в «деле Сулливана»… Это щит СМИ», – написал журналист Роберт Барнс в своей статье в Washington Post.

«Решение в деле «New York Times» против Сулливана имеет важное значение для современного понимания свободы прессы… Это решение оказало непосредственное влияние на новостные организации и дало им возможность более активно освещать движение за гражданские права, а затем войну во Вьетнаме и Уотергейт», – сказал историк права СМИ Джонатан Питерс в интервью в Washington Post.

«Понимание судьей Томасом закона о клевете, если оно восторжествует, поставит нас в один ряд с Сингапуром и другими странами, в которых государственные чиновники используют закон о клевете для запугивания прессы и подавления общественных дискуссий», – написал в New York Times профессор журнализма из Стэнфордского университета Теодор Глэссер.

Американская демократия и охраняющее ее законодательство развивались и строились веками, но ломать – не строить. Если Трамп победит на выборах в 2020-м и останется на еще один срок, Верховный суд будет постепенно наполняться его ставленниками, которые получат возможность пересмотреть закон о клевете и скрутить свободную прессу. За прессой, как это обычно бывает, последует ослабление и других демократических институтов. И тогда в США может установиться авторитарный режим по типу наименее развитых стран.