Вечное мерцание неистощимого ницшеанства

Пиво все-таки не виновато в том, что есть фашизм или нынешние фанаты ницшеанства. Фото Харальда Гровена

Существование людей, мягко говоря, с усеченной моралью является вечной проблемой человечества, она родилась не в ближайшие к нам столетия. Фридрих Ницше, являвшийся, как я считаю, отцом аморализма в современном мире, называл своими предшественниками Цезаря Борджиа, Наполеона, Юлия Цезаря, Александра Македонского. Он считал их предтечами будущего сверхчеловека – Ubermensch. Сверхчеловек отвечает шипению «дракона» (под которым подразумевалась Церковь) – «Ты должен» львиным рыком: «Я хочу!»

Сверхчеловек Ницше превыше всего ставит собственное «я». И при этом он из своего мировоззрения напрочь убирает религиозную составляющую, поскольку она даже в эгоистических интересах человека заставляет его считаться с некоторыми моральными нормами ради достижения вечности, путь в которую «контролирует» Бог. Поэтому Ницше, с одной стороны, провозглашает абсолютный примат человеческого самоутверждения и безудержную волю к власти (der Wille zur Macht) и этим определяет сверхчеловека будущего, а с другой стороны, убирает все виды религиозности. Хотя при этом не может отказать историческому Христу тоже в некоторой сверхчеловечности. Но при этом Ницше говорит, что это качество Христа обесценено тем, что Он жил ради других. А надо жить только ради себя.

Таково кредо Фридриха Ницше. И мы знаем, что до сих пор очень многие люди, особенно молодые, зачитываются этими, с позволения сказать, нехитрыми мудростями.

К этому можно добавить, что во время Первой мировой войны немецкие юноши, уходя на фронт, брали с собой три книжки: Библию в переводе Лютера, «Годы учения Вильгельма Мейстера» Гете и «Так говорит Заратустра» Ницше. Троцкий и Ленин зачитывались Ницше в молодости. А Гитлер даже распорядился положить книгу «Так говорит Заратустра» в склеп Гинденбурга вместе со своей «Майн кампф» и «Мифом ХХ века» Розенберга. Не забудем, что по духу своему ницшеанцем был и Карл Маркс. Для этого достаточно прочесть его раннюю поэзию, письма Энгельсу. Мы видим в этих текстах неуемную жажду власти и непреклонное самоутверждение.

Я убежден, что ХХ век можно назвать столетием Ницше. То, что Умберто Эко называл «Вечным фашизмом», скорее можно определить как «Вечное ницшеанство», которое шире фашизма.

Но возникает вопрос: почему появляется и как развивается это мировоззрение? Ведь тот же Ницше происходил из вполне благополучной семьи, где в нескольких поколениях были потомственные пасторы. Ничего предосудительного в его роде, кажется, не было. Думаю, тут надо признать значение и силу личного выбора. Если Зигмунд Фрейд те или иные поступки и устремления людей объяснял через сексуальные отклонения, желания, сновидения, то «вечное ницшеанство» можно определять через отношение к абсолютным ценностям. Эти ценности провозглашены в религиях. Но они больше, чем религия.

Если мы будем переходить от одной религиозной системы к другой, то мы всюду увидим одни и те же принципы. Они сводятся к тому, что не надо делать другому того, чего ты не хотел бы, чтобы делали тебе.

Аморальными людьми движут абсолютно противоположные принципы. Иисус говорил, если хочешь быть первым – будь всем рабом, а вот аморальная концепция предлагает: хочешь быть первым – сделай рабами всех. На этом принципе основана реальная, а не идеологически закамуфлированная мотивация диктаторов самого разного толка.

«Я освобождаю вас от совести», – говорил Гитлер немецкому обществу. А знаменитый интерпретатор его афоризмов правовед Карл Шмитт пояснял: «Фюрер – вот воплощенная совесть нации». 

Коммунистические идеологи ссылались на новую пролетарскую мораль. Об этой морали Ленин говорил на III Съезде комсомола, поясняя молодежи, что пролетарская мораль не имеет ничего общего с буржуазной этикой. В реальности эта доктрина оборачивалась полным аморализмом. «То, что хорошо моему классу, то есть мне как его выразителю, то и хорошо в принципе».

Это напоминало готтентотскую мораль XIX века. Но готтентоты – древнее африканское племя – здесь совершенно ни при чем. То, что выражалось в ленинской концепции, ярче всего отразилось в анекдотах. «Миссионер: «Ты знаешь, в чем разница между добром и злом?» Готтентот: «Конечно. Добро – это когда я украду чужой скот и чужих жен, а зло – когда у меня украдут». Или еще: «Пойдем бить других!» – «А если они нас?» – «А нас-то за что?»

То есть здесь можно говорить об эгоистической ницшеанской псевдоэтике. И на этом построен любой тоталитаризм, который возводится не ради какой-то идеи, не важно, высокой, глупой или неверной. В этом смысле все идеи являются лишь идеологией, дымовой завесой крайнего эгоизма власти, для которой народ лишь средство ее укрепления и самовозвеличивания. Для верующего сознания это, конечно, чистый сатанизм.

Мы можем убедиться, что в микроформах этот эгоизм встречается в самых разных общностях вплоть до семьи, где муж (или жена) пытается не помогать другому, а жить за его счет. И не обязательно это связано с материальным обеспечением. Часто это компенсирует какую-то моральную, интеллектуальную неполноценность, в результате которой один стремится взять власть над другими.

Альтернативой этому может выступать только конвенциальная мораль, подразумевающая служение другому или другим. В Евангелии это выражено так: «Если хочешь быть первым – будь всем слугой».

По-моему, мир как сейчас, так и тысячи лет назад стоит перед этой альтернативой. Но особенность ХХ и ХХI веков в том, что моральная составляющая всех религиозных систем крайне разрушена. Судя по опросам, не менее половины людей европейской культуры признаются в том, что они неверующие и не соотносят свою жизнь с теми моральными нормами, о которых я говорил выше.

Это очень опасно, потому что в течение одного-двух поколений бездуховной жизни люди остаются вовсе без нравственных ориентиров, которые в их родителей и дедов еще успели заложить верующие в Бога предки. И этот вакуум отражается в процессах усиления стремления к тоталитаризму, в основе которого всегда стремление к самоутверждению за счет других людей.

Это всегда именно процесс, который интересует социологов, психологов. Ясно, что это всегда свободный выбор человека. Даже тогда, когда он выходит за пределы конвенциональной морали и становится на путь террора, насилия и т.д.

И тут кроме психологии выказывает свои намерения идеология тех, кто властвует. Недаром же Гитлер назвал собственную идеологию национал-социализмом. Исходя из этого, он свою нацию стремился не рушить, а беречь, возвышая над другими. Конечно, в интересах власти он убивал и немцев, включая соратников, в которых видел соперников. Но все-таки этнический отбор преобладал. Уничтожались и порабощались прежде всего «расово несовершенные» народы и люди.

В свою очередь, большевистская власть опиралась на классовый принцип управления страной. Отсюда пролетарская диктатура, уничтожение активного и зажиточного крестьянства, мыслящей интеллигенции и духовенства.

Сталин был абсолютно чужд любых националистических предрассудков. Однако классовый принцип борьбы сулил даже большие перспективы. Мировая революция, огромная армия агентов Коминтерна, «Смерть врагам народа!»… Понятно, что все эти лозунги на поверку означали совершенно иное – вся власть должна принадлежать Сталину, мир должен жить по его воле, уничтожаться должны все враги Сталина. Коммунизм – только дымовая завеса для одержимого ницшеанским эгоцентризмом сознания «вождя».

И все это вылилось в огромную трагедию нашей страны, народ которой и ныне не очень хорошо учит уроки своей истории…