Золотая лихорадка оружейников

Дети все-таки вывели взрослых из оцепенения и показали, что надо делать. Фото Reuters

В начале этого года у меня сломалась машина. Публичного транспорта в моем маленьком американском городке в южном штате Вирджиния нет, нормального такси тоже нет, пришлось позвонить по не внушавшему доверия объявлению об извозе.

Но в назначенный час у ворот университета, где я работаю, меня встретил водитель – пузатый мужчина в камуфляже. Путь до станции неблизкий, и мы, естественно, разговорились. «А правда ли, что в Нью-Йорке запрещено иметь оружие?» – спросил меня мой водитель, узнав, куда я держу путь. Пришлось объяснять очевидное: Вторая поправка к Конституции гарантирует всем американским гражданам право на ношение оружия, и отдельные штаты не могут отменить конституционное законодательство.

«С янки все станет», – отозвался на эти объяснения мой водитель. Он оказался большой любитель и даже коллекционер оружия. Отметим, что коллекционировать современное оружие нетрудно – охотничьи ружья, пистолеты и полуавтоматические винтовки новейших марок продают в тех же супермаркетах, в которых можно купить продукты и промтовары.

Но на охоту мой водитель последний раз ходил в детстве, когда охотился на белок, которых видимо-невидимо и в городах, и в лесах и которых в наших краях едят. Это было давно, а теперь он держит оружие для защиты от «плохих людей», которых, впрочем, в нашем районе немного – уходя на работу, я даже дверь иногда не запираю.

По всей стране у частных лиц в США 300 млн ружей и пистолетов, и в год от огнестрельного оружия погибает или получает ранения более 100 тыс. человек. Но от приведенной мною статистики водитель только отмахнулся. «Люди гибнут, потому что оружие попадает в руки плохих, а надо вооружать хороших», – возразил он.

Попытки политиков от Демократической партии хоть как-то ограничить доступ частных лиц к покупке оружия мой водитель рассматривал как ущемление неотъемлемых прав человека и принижение его мужского достоинства. «Может быть, они и машину у меня захотят отнять и мой дом», – заявил он.

Большинство сторонников неограниченной продажи оружия – белые мужчины без высшего образования, жители глубинки, поддерживающие Республиканскую партию и президента от этой партии Дональда Трампа. И мой водитель был тут типичен. Но и мои мнения были типичны для жителя города с университетским образованием и к тому же матери. Мои дети ходили в деревенскую школу, и еще свеж для меня страх, знакомый всем родителям Америки, что в школу войдет маньяк с оружием, которого в наших краях не занимать.

«В школах нужно иметь больше вооруженной охраны», – констатировал мой собеседник. То, что мы говорили друг другу, мы сто раз слышали в СМИ от сторонников и врагов свободной продажи оружия. Тема эта вместе с обсуждением Второй поправки к Конституции занимает политиков и прессу после каждого массового расстрела, учиненного очередным вооруженным до зубов душевнобольным, и потом затихает до следующего кровопролития.

Наш бесплодный спор людей, совершенно не понимавших друг друга, происходил в январе. И еще через несколько недель продажа современного оружия опять сделалась центральной темой в политической жизни страны.

Конгресс слезам не верит

Интересно, чем такой занимался в школе? Кадр из фильма «Джосси Уэйлс – человек закона». 1976

14 февраля в школу в городе Парклэнд  штата Флорида вошел девятнадцатилетний бывший ученик школы и открыл огонь из полуавтоматической винтовки AR-15, которую он на законных основаниях купил в магазине. «AR-15 – это в принципе штурмовая, военная винтовка. Пули из нее вылетают с колоссальной скоростью и, попав в тело человека, сперва крутятся, разрывая все ткани, а вылетая, оставляют рану огромного размера. Даже если человека ранило из AR-15 в руку, он может погибнуть», – объяснил мне бывший офицер американской армии, а ныне профессор  Пол Янгман.

Стрельба длилась шесть минут, и за это время было убито 17 человек, еще 17 было ранено. Присутствовавший на территории школы охранник побоялся войти в здание. Когда прибыл отряд полиции, убийцы, бросившего оружие и смешавшегося с выбегающими из здания подростками, в школе уже не было (его арестовали позже). Оставшимся в школе детям велели, построившись по одному и подняв руки над головой, выйти из школы.

Это стандартные в такой ситуации инструкции, и американцы привыкли видеть заснятые на видео очереди из травмированных детишек, выводимых таким образом из школ, и окаменевшие лица родителей, чьи дети не оказались в этой очереди.

Только за первые 12 недель этого года в американских школах 10 раз был открыт огонь. Первый инцидент произошел уже в январе. В городе Бентон в штате Кентукки пятнадцатилетний школьник убил двоих и ранил 14 человек. Но в основном жертвами стрельбы были один-два человека, и американские граждане, чьи дети не затронуты стрельбой, практически перестали обращать внимание на подобные инциденты. Внимание привлекают только массовые убийства, и то ненадолго: по чужим детям не плачут.

Исключением в этом смысле был бывший президент США Барак Обама. Он сдерживал слезы, обращаясь к родителям детей из школы в Коннектикуте, где в 2012 году были убиты 26 человек, 20 из которых –  дети в возрасте 6 и 7 лет. Двадцатилетний убийца этих детей принес с собой целый арсенал новейшего полуавтоматического оружия.

 Слезы катились по лицу президента и три года спустя, когда он, вспоминая погибших детей, призывал страну провести закон, контролирующий и ограничивающий продажу современного оружия. Выступая перед Конгрессом, плакали и родители убитых малышей, умоляя ввести разумные законы. Но Конгресс слезам не верит.

Одним из предложенных законов, провалившихся в Конгрессе, был закон, требующий проверки при продаже оружия на выставках-продажах и в сетевых магазинах: не было ли у покупателя судимости и не стоит ли он на психиатрическом учете. Но то, что кажется здравым смыслом одним, оказывается недопустимым для других.

И тогда вышли дети

Против этого, казалось бы, бесспорно разумного закона были конгрессмены от Республиканской партии и несколько представителей Демократической партии из штатов, где избиратели склонны голосовать за республиканцев и не одобряют ограничения в продаже оружия.

Ситуация зашла в безнадежный тупик, когда на политическую авансцену вышли травмированные кровавой бойней дети из школы в Парклэнде. Сначала голоса их дрожали, но потом окрепли.

Дети требовали запрета на продажу штурмовых винтовок и продажу оружия людям, не достигшим 21 года. Они требовали, чтобы продавцы проверяли информацию о психическом здоровье и отсутствии судимости у покупателя оружия. Они выступали по телевидению, давали интервью в газетах, митинговали, организовывали демонстрации протестов – сперва только среди школьников и студентов, а потом и среди взрослых. В конечном итоге 24 марта в демонстрациях «За наши жизни», прошедших во многих городах США, приняли участие сотни тысяч детей и взрослых. В Вашингтоне на демонстрацию вышли 200 тысяч человек. Дети несли душераздирающие плакаты: «Неужели я следующая?», «Не стреляйте в меня. Мне 11», «Я хочу вырасти большой. Я не хочу умирать», «Сколько детей должно быть убито, чтобы изменить закон?», «Мы имеем право на жизнь», «Пожалуйста, пересмотри Вторую поправку!» «Что, если это был бы ваш ребенок?», «За 7 лет убито 7000 детей. Хватит!», «Мы те, кого вы так долго ждали!»

Глаголит ли устами младенца истина – это оказалось делом спорным. Далеко не все взрослые американцы были тронуты детьми, взявшими дело самосохранения в свои руки.

Бывший сенатор от штата Пенсильвания и бывший кандидат в президенты от Республиканской партии Рик Санторум, не имеющий никакого представления о том, что такое пулевое ранение, раскритиковал детей на всю Америку в телевизионном интервью на CNN: «Вместо того чтобы требовать, лучше бы дети прошли курс по тому, как делать сердечно-легочную реанимацию, и смогли бы конструктивно решать проблемы, когда в школе стрельба».

Лора Ингрэм, ведущая на телеканале Fox News, решила публично поиздеваться над одним из организаторов протестов и учеником школы в Парклэнде: «Дэвида Хогга не приняли в четыре колледжа, и он заныл», – написала она в Twitter про этого мальчика.

А какой-то сторонник Трампа поместил в соцсетях видео, на котором заснял себя стреляющим в фотографию Дэвида из винтовки.

Очевидно, что Америка расколота на два лагеря людей, чьи убеждения и мораль не имеют ничего общего. Одни уважают жесткую иерархию и хотели бы видеть власть несгибаемой силы, с которой можно было бы отождествить и себя. Эти люди за свободную продажу оружия и против любой попытки эту свободу ограничить. Другие ратуют за эгалитарное видение мира. При таком понимании социального устройства важен не сильный, а слабый, и цель социума – этого слабого оберегать.

Обезоружить Вторую поправку

Американская Конституция была написана группой молодых людей, верящих в идеи равенства и братства и видящих правительство как гаранта этих ценностей.

В 1787 году на Конституционной Конвенции далеко не все были согласны с предложенной конституцией, и, чтобы не развалился весь проект, основатели американской демократии согласились принять так называемые поправки. Первой поправкой было зафиксировано право свободы слова, печати и вероисповедания. Вторая поправка узаконила право на обладание оружием и формирование местных военных отрядов в отдельных штатах. В корне этой поправки, по мнению исследователей, таится яд.

Как отмечает автор книги «Вторая поправка к Конституции. Биография» Майкл Уалдман, эта поправка возникла как результат отрицательного отношения представителей южных штатов к идее всеобщего равенства.

На пленуме по ратификации Конституции представитель Вирджинии Патрик Генри, знаменитый словами «дайте мне свободу или дайте мне смерть», относившимися к агитации за войну с Англией, выступил с критикой Конституции. Генри считал, что новая Конституция дала Конгрессу слишком много власти: «Они отнимут у вас ваших черномазых»,  – сказал он на пленуме, и слова его были встречены одобрительным смехом.

Для Генри местные вооруженные отряды гарантировали контроль над рабами. «Без таких отрядов для нас не будет безопасности», – сказал он.

О том, чем впоследствии занимались эти местные военные отряды и как они способствовали нездоровой любви многих американцев к оружию, пишет в своей книге «Попытка обезоружить Вторую поправку» Роксан Данбар-Ортиз.

До гражданской войны эти гарантированные Конституцией местные военные формирования незаконно захватывали землю у индейцев и занимались поимкой и наказанием беглых рабов.

После гражданской войны Севера и Юга (1861–1865) эти же формирования преобразовались в отряды ку-клукс-клана. Кроме того, группы вооруженных южан, не желающих смириться с поражением, принялись за разбой. И это они положили начало образу непокорного бунтаря-бандита, бравого ковбоя, стреляющего на скаку, бесстрашного грабителя банков и поездов.

Романы, песни, фильмы и даже балеты, посвященные таким преступникам, как Джесси Джеймс, Бонни и Клайд, Билли Кид или Пэт Гаррет, сделались важной часть американской культуры. Культ вооруженного бандита дожил до наших дней.

Героический образ Джесси Джеймса, бывшего участника партизанской группы, помогавшего воюющему за рабство Югу и принимавшему участие в поимке и затем расстреле 24 солдат Севера, оказался особенно долговечен.

По мнению историка Памелы Хааг, автора книги «Вооружение Америки. Бизнес и создание американской культуры оружия», любовь к оружию определила не только история, но и коммерция, и умение коммерсантов использовать культурные штампы. «Американцы полюбили оружие именно тогда, когда оно потеряло свое утилитарное назначение… то есть не было нужно ни для охоты, ни для войны», – считает Хааг.

Предприниматели XIX века, создавшие в Штатах массовое производство оружия, сперва опробовали свои таланты в мелком бизнесе. Винчестер, делавший знаменитые в свое время винтовки, продавал для начала мужские рубашки. Самюэль Кольт, изобретатель знаменитого пистолета, ездил в молодые годы по стране и демонстрировал эффект веселящего газа.  Эти люди не были любителями пострелять, но они понимали и чувствовали потребительскую цену оружия.

И покупатель, пусть и весьма специфический, нашелся.

Вашингтон