Анна Кроткина
Шарлотсвилские привидения держат оборону. Фото Reuters
В тихом либеральным университетском городке под названием Шарлотсвил в штате Вирджиния политических бурь не ждали. Хотя один из самых популярных ресторанчиков в центре города называется «Революционный суп», о социальных потрясениях здесь, очевидно, думали только с иронией.
Но в этом году Шарлотсвил оказался в центре активности революционно настроенных маргиналов – ультраправых неонацистов, называющих себя Alt-right, и ультралевых под названием «Антифа» – антифашистских активистов, ратующих за насильственные действия против врагов и состоящих из дотоле невидимых простым глазом группировок анархистов, социалистов и коммунистов.
Причиной конфликта между левыми и правыми силами стало решение горсовета убрать памятник генералу Роберту Ли, главнокомандующему армии Юга во время Гражданской войны (1861–1865).
Земля и кровь
Главный марш неонацистов и контрпротесты были назначены на 12 августа, но уже вечером 11-го организованными колоннами сотни неонацистов, пугая местных жителей, прошлись по городу и по территории университета с фаерами, скандируя «Земля и кровь» и «Евреи нас не заменят».
При свете дня марш нацистов выглядел еще более устрашающим – у одних в руках были щиты, а на головах шлемы, другие в камуфляже несли автоматическое оружие наперевес. Но и город встрепенулся. Это было второе неонацистское выступление за последние месяцы, и жители были наготове.
Протестующих против марша (в основном это были жители Шарлотсвила и его окрестностей) тоже были сотни. Они тоже пришли с лозунгами, главные из которых были «Любовь побеждает ненависть» и «Стыдно!». Но, кроме мирно настроенных граждан, в толпе протестующих были и члены «Антифы» – с лицами, закрытыми до глаз платками, вооруженные перцовыми баллончиками и бутылками с вонючей жидкостью.
День закончился кроваво – один из участников неонацистского марша нарочно врезался на своей машине в толпу контрпротеста. Он ранил 19 человек и сбил насмерть молодую женщину – жительницу города.
Вот как на эти события отозвался президент Трамп: «Мы осуждаем ненависть, фанатизм и насилие, имевшие место со всех сторон. Со всех сторон». Слова «со всех сторон» ошарашили даже конгрессменов от республиканской партии, поддерживающих Трампа, но ожидавших, как и все остальные, безоговорочного осуждения расизма, антисемитизма и призывов к насилию ультраправых.
Зато неонацисты и члены ку-клукс-клана были в восторге. «Президент нас поддержал», – писали они на своих сайтах.
Предлогом для заявления президента были потасовки между неонацистами и членами «Антифы», прибывшими на протест в Шарлотсвил.
Более того, Шарлотсвил стал не единственным городом, где прошли столкновения между ультраправыми группировками и ультралевыми активистами. В Калифорнии, в городе Сакраменто, в результате массовых драк пострадали 14 человек. Члены «Антифы» нападали и на журналистов, разбивая их видеокамеры и фотоаппараты. Столкновения прошли во Флориде, в Массачусетсе, Орегоне и Кентукки.
Серп и молот
 |
| Капитан Америка показывает пример Трампу. Постер к фильму «Первый мститель». 2011. фрагмент. |
Мое знакомство с левыми радикалами, преобразовавшимися после выборов Трампа в «Антифу», произошло осенью 2011-го во время протестов «Оккупируй Уолл-стрит» (Occupy Wall Street). То, что анархисты были главными организаторами этих протестов, было не очевидно. Представители протестов уверяли прессу, что они не верят в лидеров и преднамеренную организацию и что движение это совершенно спонтанно. Во многом это была правда. К движению, рекламирующему себя как направленному против безответственности банков, доведших страну до финансового кризиса, против системы налогообложения, при которой миллионеры могут укрывать свои доходы от налогов, и против неравномерного распределения богатства, присоединились тысячи политически не ангажированных, но либерально настроенных американцев.
Кульминацией протестов была многотысячная демонстрация на Таймс-сквер в Нью-Йорке. В свете сияющих разноцветными огнями реклам (дело было вечером) огромная толпа под руководством каких-то невидимых людей с громкоговорителями ритмично скандировала: «Наша резолюция – нам нужна революция». Каждый тут революцию понимал по-своему. Девушка, стоявшая рядом со мной и скандировавшая лозунги с большим энтузиазмом, заверила меня, что для нее революция означает увеличение бюджета для городских школ, а ее молодой человек хотел видеть изменение налоговой системы.
В какой-то момент толпа, шарахнувшись от чего-то, резко сгустилась, прижав меня к лесам ремонтируемого здания. От страха перед давкой и забыв про нелюбовь к высоте, я вскарабкалась по лесам аж до второго этажа и обнаружила, что я там не одна. На железных балках примостились молодые люди, лица которых были закрыты платками. «Мы не хотим, чтобы наши лица видела полиция или фотографировала пресса. Мы анархисты», – заявили они мне важно. Кто их мог фотографировать на этой высоте и в полутьме, было неясно. Они очевидно рисовались, подчеркивая свою значимость. «А какая у вас программа?» – поинтересовалась я.
«Ты Кропоткина и Бакунина читала?» – крикнул мне один из них, указывая широким жестом на толпу, которая, оправившись от сумятицы, скандировала под нами революционные призывы.
Движение «Оккупируй», несмотря на свою популярность в больших городах, очень скоро сошло на нет. К разочарованию большинства участников, организаторы протеста не выдвигали никаких конкретных требований – анархизм Бакунина предполагает разрушение, а не созидание. Со временем все уменьшающиеся по численности демонстранты начали громить витрины и бить стекла, протестуя против материальных ценностей капитализма и отпугивая рядовых граждан.
Толерантность дает сбой
Выборы президента Трампа и последующая за выборами активизация ультраправых группировок вывели анархистов из тени забвения и преобразили в «Антифу».
Вскоре после инаугурации Трампа антифовец ударил в лицо неонациста и большого сторонника Трампа, Ричарда Спенсера, отличившегося тем, что на постинаугурационной конференции он выкрикивал: «Хайль Трамп!», получая в ответ гитлеровский салют своих единомышленников.
Нападение произошло во время снимаемого на видео интервью Спенсера с журналистами, и эти кадры получили широкое распространение.
И вот тут перед многими американцами, не голосовавшими за Трампа, встал трудно разрешимый вопрос: ударить нациста – дело хорошее, или физически затыкать оппонента, даже если он тебе глубоко враждебен, противоречит принципам необходимой для демократии свободы слова? И как вообще относиться к «Антифе»?
Профессор истории, один из организаторов «Оккупируй», анархист и член «Антифы» по имени Марк Брэй написал целую книгу в защиту воинственной тактики современных борцов с фашизмом (Антифа. Руководство по антифашизму. Antifa. Anti-Fascist Handbook). «Ничто так не радует американских кинозрителей, как изображение в американских фильмах избиения нацистов», – пишет он. По его словам, если американцы и не одобряют тактику «Антифы», заключающуюся в том, чтобы физически предотвратить выступления нацистов, то только потому, что они не верят в возможность возрождения фашизма и превращения Америки в тоталитарное государство. «Но даже и в малых дозах фашизм очень опасен… Это не вызывает сомнений у их жертв – трансгендеров или иммигрантов, подвергшихся насилию», – пишет он. Определяя фашизм, Брэй пользуется формулировкой Роберта Пакстона: «Фашизм – это поведение общества, сосредоточенного на идее национального упадка, национального унижения и позиции жертвы, компенсируемое культом единства, энергии и чистоты…» Что же касается антифашистов, то, по словам Брэя, они состоят из социалистов, анархистов и коммунистов, призванных любой ценой, включая физическое насилие, задушить фашизм в зародыше.
Душить фашизм – дело хорошее, но далеко не все в США согласны с тактикой «Антифы». Oдин из авторов знаменитого в США журнала New Yorker – Джелани Кобб, считает, что «Антифа» с ее программой физической агрессии играет на руку Трампу, мечтающему закрутить гайки, усилить полицейский надзор и зажать демократические свободы. Против «Антифы» выступил и Ник Спенсер, один из авторов комиксов о Капитане Америка, супергерое и борце с фашистами. «Хоть сегодня это трудно, но радоваться подавлению свободы слова, даже если слово это омерзительно, отзовется в будущем скверно», – написал он. Журналист из Washington Post Марк Тиссен назвал членов «Антифы» сталинистами и сторонниками тоталитаризма.
Общий враг – свободная пресса
В городе Лексингтоне в Вирджинии, где в конце января ожидается крупномасштабный парад ультраправых, идея насильственной борьбы с неонацизмом особенно не популярна. Линдон Сэйерс, организатор демонстрации за либеральные ценности толерантности, равноправия и социальной справедливости, надеется избежать физической конфронтации с враждебной стороной.
«Мы собираемся организовать наше шествие на два дня раньше. Это должно разрядить атмосферу», – объяснил он.
«Я не хочу в нашем городе актов насилия, повреждения собственности, кто бы эти действия ни совершал. Не хочу разбитых витрин или разбитых окон и машин», – сказал мне политически активный владелец вегетарианского ресторанчика Демиан Гопкинс. «Конечно, было приятно видеть, как лидеру неонацистов дали по лицу, но это чувство надо в себе подавлять», – сказал он. По мнению Гопкинса, ни ультраправые, ни ультралевые не заинтересованы в диалоге. «Куда идти, если нет диалога? Только к насилию», – заключил он.
Чем больше разгораются страсти между нацистами и «Антифой», тем более становится очевидно, что эти группы имеют много общего.
В поиске идеалов и те и другие обращают свой взгляд к России. Ричард Спенсер – большой поклонник Путина, и на организованных им шествиях ультраправых соратники несут иногда плакаты с надписями «Путин наш друг». Если ультраправые любят Путина, то ультралевые, как, например, Брэй, с огромным пиететом относятся к Бакунину, Кропоткину и Ленину. На некоторые демонстрации члены «Антифы» являются с советскими флагами.
Но и современная Россия антифовцам не чужда: один из видных активистов «Антифы» Джефри Монсон – большой поклонник Зюганова и только что принял российское гражданство.
Во многом совпадает и отношение этих двух групп к современной демократии. Если неонацисты презирают политический строй США и мечтают о жестком тоталитаризме с этническими чистками и депортациями людей других рас, то Брэй открыто заявляет, что «Антифа» в принципе против парламентарной демократии.
«Антифа», как и их враги – фашисты, ненавидит свободную прессу и не доверяет ей. И самое главное, конечно, что и те, и другие видят насилие как способ достижения своих целей.
О том, что такое «Антифа» и что побудило активизацию левых сил, я расспросила американского историка – специалиста по тоталитаризму и автора монографий о Сталине Джонатана Брента.
«В настоящий момент «Антифа» превращается в полномочную подпольную организацию», – говорит он. «Эти люди всегда были, но сейчас в результате угрозы фашизма, в которую они верят, они консолидировались. Они считают, что ситуация критическая и не может быть решена через законодательство, суды и систему управления. Они не согласны, что либеральное законодательство и постепенный процесс в области охраны и расширения прав женщин, меньшинств, иммигрантов действенен. Люди, которых я в этом движении знаю, хотят разрушить всю систему, которую они считают совершенно коррумпированной».
Чтобы объяснить разницу между традиционными американскими либералами и радикально настроенными членами «Антифы», Брент обращается к собственной биографии:
«В 1968 году я был на первом курсе Колумбийского университета. Я был против войны во Вьетнаме, против расовой сегрегации, против неравенства в нашем обществе. Я принимал участие в студенческом бунте, я был посажен в тюрьму. Но я ничего не боялся – у меня была абсолютная вера в американскую систему правления, я верил в американцев. Я считал, что нужно только положить конец расовой сегрегации, войне во Вьетнаме, а в более широком плане положить конец холодной войне. Я верил, что наша система была способна на саморегулирование, и я верил в справедливость наших судов».
На сегодняшний день, считает Брент, система, которой он безоговорочно доверял в молодости, дала сбой, и именно это способствует продвижению и укреплению радикального движения. Ни суды, ни Конгресс, по его мнению, не противостоят Трампу в его антиэмиграционной политике, в его разрушении законодательства, охраняющего окружающую среду – воду и воздух. Никто не оказывает сопротивление разгулу непотизма, где родственники президента и родственники его богатых сторонников выдвинуты на ключевые позиции в правительстве. «Это и есть разрушение гражданского общества», – поясняет историк.
В своей критике правительства Брент согласен с членами «Антифы», но их деятельность представляется ему политически и морально несостоятельной.
«У «Антифы» нет никаких планов, кроме анархии… Антифовцы не понимают, что хаос и легитимация насилия приведет к тоталитарному режиму... Они не понимают, что произошло в СССР, который в их глазах противостоял капитализму и который они тоже хотят у себя разрушить. Но для них это все абстрактная история. Даже левые историки и профессора, такие как Брэй, не имеют никакого исторического опыта. Для них это все книги… Они не задумывались над тем, что значит заталкивать тысячи и тысячи людей в вагоны для отправки в ГУЛАГ только потому, что они принадлежат не к тому классу».
У антифовцев, считает Брент, нет современных мыслителей, которые могли бы навести мост между критикой правительства и экономической и социальной реальностью в стране: «Это радикальные утописты, которые хотят заявить о себе, а что потом делать – они не знают».
Вашингтон
