Александр Алтунян
На эмблеме Twitter профильТрампа – что еще нужно, чтобы встретить старость в Белом доме. Иллюстрация Imago/ТАСС
В начале марта на Радио «Свобода» вышла очередная передача Владимира Абаринова «Поверх барьеров». На этот раз она называлась «Президент и пресса». Это был исторический экскурс в сложные отношения американских президентов с отечественными СМИ. Кто захочет, может найти передачу в Интернете. Я же приведу лишь фрагмент, важный для моих размышлений.
Владимир Абаринов: «Ведущую роль в этом расследовании («Уотергейтское дело». – А.А.) играла газета Washington Post. В припадке ярости Ричард Никсон приказал своему пресс-секретарю Рону Зиглеру не пускать журналистов этой газеты в Белый дом».
Ричард Никсон: «Я хочу, чтобы это ясно усвоили раз и навсегда: ни одного репортера Washington Post в Белом доме. Это понятно?»
Рон Зиглер: «Так точно».
Владимир Абаринов: «В августе 1974 года Никсон был вынужден досрочно уйти в отставку под угрозой неминуемого импичмента».
«За мной сто миллионов!»
Нынешний американский президент начинает и кончает свой день постами в Twitter. Не так давно он назвал CNN и главные эфирные каналы Америки, а также газеты New York Times и Washington Post врагами народа.
Вот как это объясняет сам Трамп: «…никого в истории СМИ не освещали так нечестно, как меня… Посмотрите, что происходит на CBS и NBC в особенности… Какой бы великолепной ни была история, они никогда не дают положительного освещения… Поэтому, когда я могу обратиться к 90 млн, или к 100 млн, или к 80… Twitter – это восхитительная для меня вещь, потому что я могу высказаться».
Зарегистрированных читателей твитов Трампа на 1 октября было 12 млн. Сегодня число его подписчиков – более 26 млн. Журнал Forbs попытался разобраться и уточнил, что это количество подписчиков по всему миру, в том числе и в России. Собственно американцев, которые идентифицировали себя (называли адрес, имя, имена солидарных с ними друзей) эксперты на 17 января оценивали в 3 млн из 20 млн. Из них очевидных консерваторов, потенциальных сторонников Трампа, менее 2 млн. Остальные – это разнообразные группы, следящие за ним, руководствуясь самыми различными интересами.
Вот основные группы сторонников Трампа. Первая – это приверженцы традиционных ценностей, их символический ряд можно охарактеризовать, как: «вера, семья, футбол». Они составляют примерно 20%. Еще одна группа – их можно оценить как «консерваторов» – около 13%. Это такие типажи, как «консерватор», «христианин», «американец», «семьянин», «пенсионер». Эти люди смотрят FOXNews, активно посещают ультраконсервативный сайт радио Breitbart News. Еще их интересует вбросы Wikileaks и знаменитости в консервативных медиа. Третья группа его консервативных сторонников интересуется больше спортом, чем политикой, это поколение «отцов», возраст 25–44, мужчины. Четвертая – «пригородные мамы» того же возраста.
Авторы исследования выделяют еще кластеры «бизнес», «интересующиеся политикой», «геймеры», «либеральные женщины» и др.
Среди всех групп есть немало людей, для которых Трамп в Twitter – важный источник информации. Конечно, их не 100 млн, как заявляет он сам. Но даже 1 млн сторонников, которые ориентируются в мире, опираясь на высказывания и мнения Трампа – это очень много в тот момент, когда решается судьба голосования.
Второе объяснение странного поведения Трампа можно также почерпнуть из его слов об огромном числе следящих за его творчеством в Twitter: ему просто не нужны традиционные СМИ, чтобы общаться с гражданами.
Газеты выжили. Но не из ума
Противостояние традиционной прессы и «новых» СМИ – старая песня. Лет 15 назад, когда широкополосный Интернет только начал входить в дома обычных американских граждан, появился прогноз: мы на пороге смерти традиционной журналистики, и прежде всего печатной прессы; ее вытеснит информация, поставляемая интернет-СМИ. В последнее время в игру за внимание читателей новостей вступили и социальные сети.
Само собой началась война за передел рекламных бюджетов. Хотя реклама в Интернете была и остается более дешевой, чем в печатных изданиях, но пострадали от передела пирога именно последние. Только за 2016 год доходы американских изданий от рекламы упали на 16%, а за последние 10 лет – на 60%. В реальных деньгах это 30 млрд долл. за последние 16 лет.
И хотя «смерть» печатных СМИ все время отодвигается, интернет-СМИ продолжают теснить традиционные издания. Тем не менее говорить о противостоянии новых и старых медиа сегодня странно. У каждого традиционного СМИ есть сайт, у многих, как у New York Times, есть свои сетевые радио и ТВ. Поэтому идет процесс устойчивого паразитирования неофитов на старых изданиях как источниках добытой, проверенной информации, отредактированной профессионалами..
 |
| Простые люди, понятные газеты, свой в доску миллиардер... Фото Reuters |
Интересно, что победа Трампа и его скандалы с прессой произвели неожиданный эффект: появился рост интереса к качественной журналистике.
За последние три месяца акции New York Times выросли на 42%. По словам Марка Томпсона, управляющего директора компании, рост онлайновой подписки за четвертый квартал 2016 года составил 276 тыс., около 20%. Всего сейчас у газеты 1,3 млн «бумажных» читателей и 1,7 млн онлайновых. Wall Street Journal также показала мощный рост в онлайне – на 250 тыс. в конце того же года, до 1,1 млн. Похожие показатели и у Washington Post.
Такую же тенденцию демонстрируют сегодня и «традиционные» электронные СМИ. По данным Nielsen, за шесть недель 2017 года по росту аудитории новостных каналов: FOXNews – с 2,3 млн до 3,1 млн в прайм-тайм; MSNBC – c 0,8 млн до 1,35 млн и CNN с 1 млн до 1,25 млн.
Тем не менее, как бы ни была накалена борьба за рекламный пирог и за читателя, как мне представляется, война Трампа со старыми медиа – это не про войну технологий. Значительно важнее качественная разница между их аудиториями.
Невидимые властью люди
До недавнего времени аудитория качественных СМИ и аудитория новых социальных сетей была в значительной степени одной и той же. Многие годы именно люди, интересующиеся качественной газетной информацией в печатном или онлайновом виде, составляли основной слой социальных сетей. Хотя первыми осваивала новые гаджеты и информационные технологии молодежь, но за ней подтягивались солидные люди, постоянные читатели крупнейших газет или их сайтов.
Сегодня аудитория социальных сетей расширилась почти до национального масштаба, а круг качественных СМИ остается прежним (с учетом онлайн-версий), и достаточно ограниченным.
Как мне кажется, можно говорить о противостоянии аудиторий социальных сетей (прежде всего Twitter) и традиционных медиа. Именно оно является сутью той проблемы, которая стала известна под названием «война президента Трампа со СМИ».
Как пишет журнал Economist, «скорость перемен, особенно после выборов, заставляет как сторонников Трампа, так и его противников в ожидании развития событий быть начеку. Многие делают это, обращаясь к Twitter. Но другие хотят иметь анализ, который могут им предоставить традиционные медиа». И это по отношению к ситуации - разные социальные общности, потому, что перед нами не просто разделение, а противостояние значительной части общества, которая никогда сильно не интересовалась политикой, и тех, кто был в нее вовлечен как заинтересованный участник или наблюдатель.
«Значительная часть общества» – это не какая-то отдельная группа, а совокупность многих социальных групп, которые Дональд Трамп в своей инаугурационной речи назвал «забытыми людьми» и пообещал, что больше они не будут такими. Как ни парадоксально, но именно эти в массе своей небогатые сторонники миллиардера говорят, что большой мир денег, власти, технологий, больших СМИ не слышит их проблем и вообще их жизнь верхами не замечается.
Качественные СМИ, конечно, знают о проблемах рядовых американцев. Но эти проблемы были гораздо больше на слуху примерно лет 30–40 назад. Тогда пресса активно писала о выводе предприятий в Азию, о новых бедных, о субсидиях фермерам, правах человека и проблемах меньшинств или беженцев. Тогда, как казалось, были высказаны все точки зрения, выработаны основные подходы к облегчению положения тех социальных групп, которые более всего пострадали.
Прошли десятилетия, и сегодняшние медиа предпочитают говорить и писать об этих проблемах – беженцев и нелегальных иммигрантов, разного рода меньшинств, проблеме аутсорсинга – не с точки зрения маленького человека, а с позиций глобализации, разрушения окружающей среды, превращения Америки из глобальной фабрики в глобальный исследовательский, финансовый и прочие мировые центры.
Кто же эти американцы в социальной структуре населения страны, которые не интересуются политикой, экономикой, но восстают против глобальных идей и трендов в политике и экономике? И каким образом они могут противостоять аудитории качественных СМИ? Это, в частности, белый рабочий класс, затронутый проблемой аутсорсинга. Среди них сторонников Трампа – 69%. (служба соцопросов YouGov). Это фермеры, небольшие предприниматели, таксисты и пр.
Этому сообществу противостоят люди, политически детерминированные и принимающие участие в политической жизни.
Сколько же американцев интересуется политическими новостями? Сколько из них следит, а главное пытается понять политические и общественные баталии? Ответить довольно сложно. Но есть цифры за 2016 год, показывающие, что время от времени новости смотрят и читают: 57% взрослых по ТВ, 38 – в Интернете, 25 – по радио и 20% – газеты. Можно сказать, что практически все взрослое население так или иначе более или менее информировано. Но сколько из них пытаются осмыслить информацию, сопрягая ее с вопросом – кому отдать свой голос?
Точного ответа, думаю, мы здесь не найдем никогда.
Но можно попробовать оценить аудиторию крупнейших газет и итоговых новостных передач на ТВ, в том числе и их онлайновых версий и разных видов вещания.
Так вот, людей, читающих серьезные с точки зрения качества газеты как на бумаге, так и в Интернете, – это максимум два-три десятка миллионов. (Тираж самой популярной качественной газеты Wall Street Journal – менее 2 млн, общий тираж New York Times – около 3 млн. С учетом других газет со значительно меньшей аудиторией это и будет составлять в грубом приближении 20–30 млн. Из 350 млн американцев!
Если мы посмотрим на цифры средней ежедневной аудитории новостных программ кабельных, местных и центральных каналов, то мы получим совокупную аудиторию около 50–70 млн зрителей. Это число получается, если сложить аудиторию новостных программ местных станций и национальных сетей (ABC, CBS, NBC, FOXNews), в том числе итоговых передач на крупнейших эфирных и кабельных каналах. Их-то и можно было бы назвать современным «политическим классом» Америки, который решал ее судьбу. Я не исключил и FOXNews, хотя по своему контенту канал близок к разухабистой массовой журналистике.
Правила поведения в медийном поле
Журналистика была важнейшим институтом современной Америки именно потому, что давала не информацию вообще, а обладающую определенным качеством и форматом, проверенную, объективную, взвешенную на весах общественной морали.
В США, как и в любой другой демократической стране, именно газеты и телевидение помогали заинтересованной аудитории определить, кто из политиков пройдет сквозь горлышко политического отбора и обретет шанс продвинуться в политической карьере дальше.
Этому способствовали не только СМИ, но и многоступенчатый отбор – от местных до национальных партийных фильтров, степень заинтересованности общественности в сборе денег на избирательную кампанию того или иного претендента.
Одним из важнейших факторов в отборе претендента на политический пост является то, каким его изображают СМИ, способен ли он привлечь их внимание и интерес СМИ, умеет ли политик быть убедительным в общении с журналистами, на экране, перед микрофоном, в интервью.
Как правило, в течение десятилетий побеждали те, кто знал, что для общества является важным и ценным, и кто умел играть по правилам информационной среды, дать интересный новостной повод, кто был успешнее в работе с прессой и лучше смотрелся на экране, кто умел и хотел быть интересным как для СМИ, так и для широкой публики, понимал законы, по которым работает пресса, был искренним, не врал и, даже нарушая отдельные нормы, понимал, что можно быть последним циником, но нельзя врать на камеру, нельзя подставлять журналистов, нарушать общеизвестные правила и запреты.
Когда мы говорим о том, что у СМИ есть выбор, о чем писать и говорить, то мы имеем в виду, что выбор между политиками делается на основании их оценки – но кем? Всем обществом? Нет, речь может идти только о политически активном слое, о тех, кто интересуется политикой.
Скажем, есть больная для Америки тема – налоги. Два с половиной века назад Бенджамин Франклин сформулировал максиму: в жизни есть две вещи неизбежные – это смерть и налоги. И вера в эту максиму до сих пор составляла одну из главных базовых идей «политического класса» Америки.
Сюда же относятся идеи так или иначе связанные с журналистикой: свобода слова, право аудитории на информацию, ограниченное право на приватность для общественных и политических деятелей и, конечно, роль журналиста как четвертой власти, сторожевого пса демократии, «гейткипера», то есть регулятора доступа событий и ньюсмейкеров к аудитории. Часть этих идей была закреплена в Конституции США, другие приняты в качестве законов, а часть стала общим местом в политической жизни.
Эти ценности были ценностями опять же «политического класса», определявшего порядок вещей. Но оказалось, что такие СМИ и такой класс – это далеко не вся Америка.
А были и те, кто читал только комиксы
Для обычного человека, скорее консервативного, не жителя побережий и продвинутых городов, мир, который им преподносят качественные СМИ, все больше отдалялся. Такой человек стал все чаще понимать, что крупнейшие медиа его не слышат, потому как больше и громче говорят о проблемах, не имеющих к нему отношения.
Основная проблема «неуслышанных» была раньше в том, что у них не было своих влиятельных массмедиа, которые ориентировались бы на их требования как на повестку дня. В социальном плане они представляют собой многочисленные группы, разобщенные, не имеющие общей медийной платформы.
Но в известный исторический момент ситуация изменилась. Появился Интернет, и стало возможным чтение в Интернете. А там оказалось, что есть в сетях и нечто такое, что касается их жизненных проблем и излагается доступным житейским, а не заумным слогом.
А вот появился и человек, который смог капитализировать, превратить в политический капитал их фрустрацию. Не пускаясь в длинные объяснения, он говорил: я миллиардер, и я не никому не покажу своей декларации о доходах, пока меня не выберут.
Для активного «политического класса» страны, который твердо верит в неизбежность уплаты налогов и в необходимость добропорядочности для президента, такое признание означает одно: этот человек (миллиардер!) не вносит своего вклада в благосостояние общества. Он либо не платит, пользуясь легальными «схемами», либо даже уходит от налогов! Вывод был однозначным: человек, не показывающий декларацию о доходах, не может быть президентом страны, живущей на эти налоги.
Но «класс покинутых», как оказалось, думал по-другому: Трамп ловок и богат, если он станет президентом, то поможет и мне разбогатеть!
Этот человек в своем Twitter на все лады повторял, что Клинтон, которая, конечно, многим была несимпатична, «больная на голову», воровка и убийца.
Для «политического класса» такие заявления от претендента на пост президента были неожиданными. Правила распространения информации, действующие до сих пор, диктовали необходимость для СМИ давать обществу проверенные и надежные факты, поэтому неибежно потребовались доказательств болезни Клинтон, ее «воровства», «убийств». Доказательством болезни может служить только заключение врачей, а не любительское видео, где видно только то, что немолодая леди оступилась.
Эти же правила требовали от Трампа доказательств того, что нужно строить стену с Мексикой, или проект того, как он сможет вернуть рабочие места из Китая. Я уверен, что если бы такой выдвинулся на президентство 20 лет назад, у него не было бы никаких шансов. СМИ, освещающие и выносящие оценку на основании мнений и ценностей «политического класса», не «пропустили» бы его. Не потому, что он консерватор, а они либералы, а потому, что его ложь можно было бы легко опровергнуть.
Впрочем, в ходе нынешней президентской кампании солидные издания не могли не замечать слов и действий Трампа. Другое дело, что солидные медиа не падки на популистские выступления, а попросту говоря, на голую пропаганду самого себя. Трамп это понял и нашел свой особый обходной путь. Он обратился к Twitter.
И тамошняя аудитория, частично состоящая из «обычных людей», ему поверила. Так посты республиканского кандидата стали для многих тем, чем является качественная информация для «политического класса»: объяснением мира и страны. Так прежде разобщенные социальные группы «неуслышанных» стали объединяться именно на этой платформе. И оказалось, что таких людей ох как немало! Вот тогда-то большие организации решили их консолидировать и использовать их потенциал.
Социология и журналистика: дар убеждения
Исследование, которое провели экономисты Метью Дженскоу из Стэнфордского университета и Хант Олкотт из Университета Нью-Йорка, показало, что в последние три месяца кампании аудитория делилась фейковыми новостями «анти-Клинтон-за-Трампа» в четыре раза активнее, чем такими же историями «анти-Трамп-за-Клинтон». То есть аудитория Трампа была в несколько раз активнее (с учетом активности ботов). При этом около половины читателей этих фейков верила в них. Верила, потому что у них не было привычки «политического класса» относиться критически к информации, проверять ее.
Поэтому не Twitter победил New York Times и CNN. Это ранее не интересующиеся политикой люди в лице Трампа получили своего лидера, свой информационный источник, способный на их уровне объяснять происходящее и объединяющий их в одну аудиторию. И многие еще недавно «безразличные» увидели в Трампе свой шанс «вернуть себе свою Америку»! И в условиях, когда активные сторонники той и другой партии разделились почти поровну, эта группа склонила чашу весов в пользу Трампа.
Это было не восстание демократического Twitter против респектабельных медиа. Увы,сам Трамп так не считает. Он объявил своим врагом прессу.
Но настоящая журналистика всегда делает то, что ей должно делать, когда объективно анализирует действия политиков. В том числе и президентов.
Дарья Гармоненко 