Надо ли бояться человека, берущего в руки микрофон

В 1973 году пьяницы и прогульщики самым страшным товрищеским судом считали женский. Фото © РИА Новости

Каждый раз, когда мы слышим слово «пропаганда», возникает негативный образ государственного «идеологического катка»,  вспоминаются ведомство главного партийного идеолога Михаила Суслова, партийные лекторы и обязательная политинформация. Сегодня символом пропаганды стали телевизионные «пятидесятиминутки ненависти».

В качестве антитезы предлагается «информирование»: объективный взгляд на вещи, не выносящий приговор, не дающий оценки, не основывающийся на ценностях.

Конечно, наша историческая память противится идее любой пропаганды. Но давайте посмотрим, что, собственно, означает это слово. Это не более чем распространение – распространение идей, взглядов, моральных ориентиров и ценностей. Этим занимается любое общественное движение, любая политическая партия, религиозная конфессия. Каждый человек, формулирующий смысл, принцип, стратегию, занимается политикой и пропагандой со всеми вытекающими последствиями. Связка «пропаганда–распространение»  разделила судьбу таких парных понятий, как «шпион–разведчик» или «хунта–правительство». Конечно, можно расширить круг политкорректных синонимов – популяризация, продвижение, – но это ничего не меняет по существу.

Один из ведущих идеологов либерализма, крупнейшая американская писательница Айн Рэнд, наша бывшая соотечественница, родившаяся в Санкт-Петербурге, в сборнике статей «Добродетель эгоизма» сформулировала подход, предполагающий  публичное вынесение суждения и его защиту.

«Я назову всего один принцип, противоположный очень популярной в наши дни идее, которая ответственна за распространение зла в мире. Вот этот принцип: человек должен постоянно выносить моральное суждение. Ничто так не искажает и не разрушает культуру и человеческий характер, как концепция морального агностицизма – идея о том, что никто не должен выносить другим моральный приговор, что человек должен быть морально толерантным ко всему и что добро заключается в неразделении добра и зла.

Однако выносить моральное суждение – это огромная ответственность…  Именно страх перед такой ответственностью толкает большинство людей к принятию позиции огульного морального нейтралитета. Этот страх лучше всего выражается формулой «не судите, да не судимы будете»… Каждый человек, хочет он того или нет, обязательно должен принимать решения и делать выбор; если человек делает выбор, он так или иначе оперирует моральными ценностями; если в игре задействованы моральные ценности, моральный нейтралитет никак невозможен. Воздерживаясь от осуждения палача, человек становится соучастником пыток и убийств его жертв.

Моральный принцип, подходящий для данного случая, можно сформулировать так: «Судите и будьте готовы быть судимыми».

Фантазия нарисует нам общество фанатиков: миссионеров, огнем и мечом утверждающих свои ценности. Айн Рэнд особо оговаривает, что это означает: «1) у человека должна иметься четко сформулированная своя собственная моральная оценка каждой личности, проблемы и события, с которыми он сталкивается; и его действия должны определяться этой оценкой; 2) он должен доносить свою моральную оценку до других людей, когда это разумно и пристойно».

В обществе, построенном на таких принципах, каждый может стать пропагандистом своих ценностей, ни у кого нет монополии на единственно верное и всепобеждающее учение. Исключено установление какой-либо идеологии в качестве государственной и обязательной. Это закреплено в статье 13 Конституции России, которая не случайно периодически становится объектом атаки сторонников тоталитаризма. Снова говорит Айн Рэнд: «Спросите себя, для чего любой диктатуре вкладывать деньги и усилие в пропаганду, направленную на своих же беспомощных, скованных, безгласных рабов, у которых нет никаких возможностей для протеста и обороны? Ответ: потому что даже самый забитый крепостной или невежественный варвар взбунтуется, если только поймет, что его приносят в жертву не ради какой-то непонятной «великой цели», а ради примитивного, откровенного человеческого зла».

Так что не стоит бояться понятия «пропаганда». Как всегда, дьявол кроется в деталях, страшна монопольная пропаганда. Ведь утверждение, которое громко прокричали тысячу раз десять тысяч человек, не становится от этого более истинным по сравнению с противоположным утверждением, которое произнес один человек однажды шепотом.

 Санкт-Петербург