Ольга Афанасьева Сегодняшнее понимание права на неприкосновенность частной жизни, конечно, отсутствовало в древности, в европейском Средневековье и даже в начале Нового времени. Однако защищаемые тогдашним правом личное достоинство и безопасность уже являлись базовыми человеческими ценностями, которые с незапамятных времен определяли социальный статус свободного человека (полноправного члена свободного рода, племени, народа).
Например, древнейшие своды законодательства – законы вавилонского царя Хаммурапи XVIII века до н.э., законы Ассирии XV века до н.э. – закрепляли норму, которая защищала человека от клеветы.
Согласно этим законам, недоказанность обвинения влекла наказание обвинителя. Клеветник, то есть обвинитель, не смогший доказать верность своего обвинения, подвергался такому же наказанию и позору, какие грозили обвиняемому. Знаменитые Римские законы XII таблиц V века до н.э. объявляли правомерным применение смертной казни в том случае, когда кто-нибудь сложит или будет распевать песню, содержащую клевету или опозорение другого.
Таким образом, правовой институт защиты чести и достоинства личности можно признать древнейшим. Это и понятно, поскольку общественная оценка человека, его доброе имя – основа всякого сообщества.
Неприкосновенность человеческого жилища также носила характер сакрального табу. В Древнем Риме семейный очаг охраняли «исконные», особо почитаемые римлянами божества – лары и пенаты. Законы XII таблиц содержали явно восходящую к древнему обычному праву норму, согласно которой, если совершавший в ночное время кражу был убит на месте, убийство его считалось правомерным.
Врачевание, вероятно, первая профессия, служители которой, постоянно имея дело с личными и семейными тайнами, были обязаны не разглашать их. Так, знаменитая клятва Гиппократа содержит следующее положение: «...что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной». Замечу характерное дополнение: «при лечении, а также и без лечения». Ведь врач вхож в дом и может узнать многое из того, что скрывают от посторонних глаз стены жилища.
Еще одной профессиональной корпорацией, члены которой посвящены в частные дела других лиц, издавна были адвокаты (поверенные, как их раньше называли в России). Соответственно и адвокатская тайна – старинный правовой институт, защищающий интересы доверителей и само доверие как социальное условие профессии.
С XIII века к врачам и адвокатам в качестве профессионалов, постоянно работающих с персональными данными и обязанных блюсти тайны своих клиентов, присоединились христианские священники. С ускорившимся в эпоху позднего Средневековья развитием европейских городов в них утвердилось каноническое правило индивидуальной ежегодной исповеди. Вместе с тем утвердилась тайна исповеди, соблюдая которую священник обязывался хранить и тайну личной жизни исповедующегося.
Трудно сказать, когда началось становление правового института тайны переписки. Во всяком случае, в Древнем Риме запрещалось без разрешения распечатывать частные письма, в том числе в рамках судебного процесса. Кстати говоря, почта в Древнем Риме в эпоху республики возникла и работала как сеть частных предприятий, которые создавались представителями предпринимательского сословия «всадников». Такая почта работала на доверии клиентов и должна была его поддерживать. Государственная же почта практически всегда была связана с выборочной перлюстрацией переписки.
Перлюстрация корреспонденции в целях полицейского надзора, разведки и контрразведки в Европе осуществлялась по образцу, созданному во Франции в начале XVII века.
Вызывавшая интерес у кардинала Ришелье переписка просматривалась специалистами-переписчиками и дешифровщиками, составлявшими штат знаменитых «черных кабинетов». Впрочем, знаменитыми они стали позднее, а в период расцвета – с XVII до середины XIX века – их деятельность держалась всеми правительствами в секрете, дабы не подорвать доверия к официальной почте.
Нас сейчас занимает не столько политическое двуличие правителей, сколько их апелляция к естественному праву на неприкосновенность частной жизни, а соответственно и переписки.
Замечательно сумела объединить «пиар» в духе эпохи Просвещения с полицейским надзором российская императрица Екатерина Великая. Соединив дотоле раздельные ведомства – внешнюю «немецкую почту» и внутреннюю «ямскую гоньбу», Екатерина II распространила практику «черных кабинетов», заведенных при Елизавете Петровне, на всю российскую почту. Одновременно с организацией «черной» перлюстрации переписки императрица распространяла «в свете» представления о дворянской чести и праве на частную жизнь.
Александр I в начале царствования официально объявил, что внутренняя корреспонденция частных лиц «отнюдь неприкосновенна». Однако зарубежная почта по-прежнему досматривалась, во второй же половине царствования Александра, в период увлечения дворянской молодежи свободомыслием и тайными обществами, практика перлюстрации снова расширилась. Притом действовали секретные инструкции, а копии писем и доклады перлюстраторов соответствующим начальникам по истечении установленного времени подлежали уничтожению.
Почтмейстер Шпекин из комедии «Ревизор» (Гоголь писал пьесу в 1835–1836 годах), читавший частные письма «не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства», действовал в довольно неопределенном правовом пространстве: с одной стороны, «отнюдь неприкосновенны», с другой – неясны границы и укорененная практика «предосторожности». А вторая редакция пьесы появилась в 1842 году. И уже через три года после этого почтмейстер, предлагая зачитать письмо какого-нибудь поручика к приятелю, рисковал бы попасть «под статью». В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года была установлена уголовная ответственность за нарушение тайны переписки, в том числе в случае, «если от разглашения дел или от разглашения посторонним бумаг, вверенных чиновнику по службе, распространится молва, для чьей-либо чести оскорбительная».
Уложение 1845 года предусматривало также наказание за открытие сведений, которые давались лицом своему адвокату, врачу, следователю, духовному наставнику при условии особого доверия к нему и сохранения им тайны. Составление и распространение этих сведений влекли арест на срок от трех недель до трех месяцев либо от трех до шести месяцев тюрьмы. Кроме того, виновный должен был испросить у оскорбленного прощение и уплатить ему по законам гражданским и постановлениям «благочиния» определенную сумму за нанесение бесчестья. Наказание повышалось на одну степень для лиц, узнавших эту тайну в результате вскрытия чужого письма, конверта, шкафа, ящика или иным противозаконным образом.
В Российской империи правовое осмысление и защита неприкосновенности частной жизни развивались в общеевропейском русле, которое с конца XVII века определялось доктриной естественных прав человека. В основании этой доктрины лежит аксиома о том, что человек по своей природе – свободное и разумное создание, стремящееся к общению с себе подобными. Отсюда следует основной принцип права – спокойное и свободное сожительство людей, создающих необходимый для этого правопорядок.
Джон Локк первым связал воедино три элемента: представление о естественных правах каждого человека на жизнь, здоровье, свободу и собственность; идею государства в качестве необходимого условия реализации естественных прав человека; принцип разделения властей в качестве необходимого условия исполнения государством своего правового предназначения. Великая в своей практичности концепция Локка воплотилась в конституционном прецеденте – английском Билле о правах.
Английский образец вдохновлял авторов Декларации о независимости США 1776 года, Вирджинской декларации прав и конституций других штатов, Конституции США 1787 года и Билля о правах, вскоре включенного в состав Конституции. Билль о правах гарантировал свободу слова, печати и собраний. Запрещалось расквартировывать солдат в частных домах без разрешения хозяина в мирное время, а в военное – только при наличии специального закона. Гарантируя неприкосновенность личности и имущества, Билль устанавливал, что обыски и аресты могут производиться только по предъявлении ордера, выдаваемого судебными властями при наличии «основательных причин». Вводился суд присяжных и устанавливалась процедура судопроизводства, при которой «никого нельзя принудить при каком-либо уголовном деле свидетельствовать против самого себя или лишать жизни, свободы и собственности без надлежащего разбирательства».
Французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года провозгласила целью всякого политического союза обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека, полагая таковыми свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Правовое обеспечение государством свободы, собственности и безопасности граждан включает и защиту неприкосновенности частной жизни, что было подтверждено и развернуто в последующем законодательстве развитых стран, а также в решениях Верховного суда США.
Самодержавная власть в России запаздывала с конституционными преобразованиями, однако постепенно реформировала в европейском духе гражданское и уголовное законодательства. Характерно, что Уголовное уложение 1903 года содержало комплекс статей, направленных на защиту неприкосновенности частной жизни человека. Высочайший Манифест 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка» устанавливал принципиально новые для Российской империи правовые начала и пределы государственной власти: «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». Однако провозглашенные конституционные принципы так и не стали фундаментом обновленного государственного правопорядка. Большевистская диктатура и выросший из нее сталинизм были сопряжены с глубокой правовой деградацией. Террор уничтожил слой людей, для которых право на неприкосновенность частной жизни не было пустым звуком. В то же время официальная идеология «классовой» и затем «социалистической демократии» обусловила включение в советские конституции и законодательство целого ряда формальных положений о правах человека, в том числе о праве на неприкосновенность личности и личной жизни. В поздний советский период идея автономности «приватной» жизни овладела широкими массами, но в действительности право на неприкосновенность частной жизни по-прежнему не обеспечивалось.
Личная жизнь советских людей отнюдь не была защищена от вмешательства партийно-государственных органов, людей могли всячески преследовать, но это вмешательство было именно государственным. Конечно, в отсутствие действенной защиты прав граждан должностные лица, помимо исполнения преступных и просто дурных приказов, могут расширенно трактовать свои полномочия, а также злоупотреблять ими в корыстных целях. Однако корыстное использование должностными лицами полномочий по сбору и хранению информации о гражданах в советской системе каралось. Возможность корыстных злоупотреблений должностных лиц в этой области ограничивалась не только законом, но также действовавшими процедурными правилами, партийным контролем и общей государственной дисциплиной.
