Почему диссидент Якобсон не читал нам «Историю СССР»

Бриллианты для диктатуры красивой, но некреативной жизни. Фото Reurers

Американского ученого Питера Дракера сегодня считают классиком теории менеджемента, оказавшей сильнейшее влияние на бизнес ХХ века. Между тем этот легендарный человек, совсем немного не доживший до 96 лет, почти половину своего земного срока был журналистом, брокером и лишь в 45 лет задумался: тем ли он занимается? Это ему принадлежит фраза: «Чтобы иметь будущее, нужно быть готовым сделать что-то новое».

Это и есть ответ на вопрос: что надо сделать, чтобы стать креативной личностью? Рядом с понятием «креативность» всегда находится слово «успех». Вряд ли надо объяснять, как эти вещи связаны между собой.

В каждом обществе есть свои заданные жизнью нормы, по которым человек может считаться успешным. Но если мы обратим внимание на современное российское общество, то увидим, что сегодня эти нормы довольно тривиальные, если не сказать пошлые.

Надо быть богатым, занимать заметное социальное положение, обязательно иметь определенные атрибуты, обозначающие уровень достатка и благополучия... Такие стандарты, к сожалению, задают стереотипы современного общественного сознания, и им стремится следовать молодежь.

Но вот на Западе, который уже достаточно долго развивался по этим стандартам, возникло что-то совершенно противоположное. Когда человек достигает значительного стандартного успеха, он вдруг перестает ощущать какой-либо душевный подъем. Как говорится, все вроде есть, а где же счастье? От этого странного самочувствия родился странный термин «даун-шифтинг» (движение вниз). Он означает стремление человека, достигшего значительного успеха, целенаправленно и добровольно снизить свой уровень потребления, личный доход, упростить в значительной степени свою жизнь.

Знакомство с таким парадоксом вызвало у меня и моего коллеги Геннадия Константинова желание определить и понять, что же такое успех. Потому что не определив этого, трудно помогать другим людям, в частности студентам, достигать поставленных целей.

Так вот мы определили успех как резонанс системы ценностей человека и его достижений. Причем в расчет берутся такие достижения, которые появились за счет приложенных самим человеком усилий. А система ценностей, в свою очередь, подсказывает человеку, что ему дорого и что может мотивировать его поведение. Так человек выбирает путь к успеху.

Но если этот путь или цель задают общественные стандарты, мнение знакомых и близких (для молодых людей это еще и родители), то это не является внутренним побуждением личности со всеми вытекающими отсюда проблемами. Я знаю множество таких примеров, когда внутреннему настрою личности кто-нибудь извне сбивает давно настроенный ориентир...

Парень с детства хотел стать художником, но родители настаивали, чтобы он стал врачом. Он любил своих родителей и, можно сказать, доказал это, потратив шесть лет на получение диплома врача. С этим документом он пришел к папе и маме со словами: «Дорогие родители, я вас очень люблю и сделал то, о чем вы меня все время просили. Можно я теперь займусь тем, о чем мечтаю?»

И он стал хорошим художником. Но шесть лет – это все-таки высокая цена, чтобы удовлетворить чьи-то, пусть даже родительские, но не свои желания. Только отталкиваясь от собственной системы ценностей, прилагая собственные усилия, человек может успешно самореализоваться и тем самым принести максимальную пользу не только себе – обществу.

Иногда достижения появляются благодаря удаче, случаю и т.д. Просто случается оказаться в нужное время в нужном месте. Это можно считать подарком, но вряд ли успехом, который оценивается по шкале приложенных усилий.

Конечно, почти никто не отказывается от удачи, поскольку ее в отличие от успеха нельзя повторить. Поэтому чем больше усилия, тем сильнее резонанс от достигнутого. Независимо от того, есть ли уже на это реакция окружающих или нет. Лучший пример тому – Пушкин, который в письме Вяземскому рассказывает, как он поставил точку в трагедии «Борис Годунов»: «Я скакал колом по своему маленькому дому в Михайловском с криками: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Вот это есть высшее ощущение успеха, потому что он еще никому этого не читал и не знал, разрешит ли поэму цензура. Но к нему пришло признание собственной творческой победы. И это дорогого стоит.

Конечно, мы добиваемся успеха не просто так, потому что живем в обществе, которое всегда характеризуется определенными качествами. Одно из них хорошо описано Александром Прохоровым в книге «Русская модель управления».

Он пишет, что с точки зрения управления, которым он занимается долгое время, прогресс человечества может определяться той долей общества, которая участвует в конкуренции. В работе не сказано, кто первый пришел к этой мысли, но с ней трудно не согласиться. Конечно, для общества важна не только сама конкуренция, а прежде всего ее цель, смысл, то, ради чего она возникает. Если существует конкуренция между политиками, которые предлагают свои программы улучшения жизни граждан, то это начало конкуренции, полезной для общества. Если же конкуренция сводится к вульгарному дележу власти и к борьбе за возможности получить доступ к ресурсам и деньгам, то, как все мы понимаем, такое состязание не сулит обществу ничего хорошего.

Наша жизнь знает такие виды конкуренции, которые изначально содержат в себе результаты, имеющие общественную ценность. Я имею в виду такие сферы деятельности, как наука, литература и искусство, спорт и т.д. Да, там, как и в политике, всегда есть победители. Но особенность в том, что в этих сферах за счет творческого соревнования всегда есть позитивные результаты – это книги, фильмы, картины, научные и спортивные достижения. Они могут быть хуже или лучше, но все идет в некую копилку позитивных творческих усилий. Это все креативная деятельность.

Анатолий Якобсон, свободный учитель и человек   Фото с сайта www.antho.net

Кто-то скажет: что обществу и обычному человеку до спортивного рекорда чемпиона? Допустим, ощущение гордости за свою страну, в которой есть такие чемпионы. И это все? Да нет же! Спорт как часть социокультурной жизни имеет свою ценностную систему. В этом смысле я хочу привести моего любимого спортивного героя, гимнаста Алексея Немова. Во время афинской Олимпиады, его, как говорится, засудили, и он не получил золотую медаль в многоборье, самую престижную в гимнастике. Протестная реакция болельщиков была столь оглушительной, что судьи отступили и несколько повысили оценку нашему спортсмену. Но публика не унималась. И тогда Немов вышел к микрофону и попросил зал успокоиться: «Это всего лишь спорт. Не надо портить праздник Олимпиады давлением на суд».

Наверное, понятно, почему он так поступил. Если бы судьи присудили ему «золото», то это уже была бы не чистая для Немова победа. А так он победил и стал моральным примером на долгие времена. Теперь он возглавляет Международный комитет по спортивной этике. Случай с Немовым еще раз говорит о том, что не всегда конкуренция должна продолжаться до победного конца. Оказывается, есть вещи, которые дороже победы.

А если учесть, что мир уже живет в социуме, которое называется обществом знания, конкуренция превращается в творческое соревнование вокруг социально значимой креативности.

Как я понимаю креативность. Определений много. Но я держусь самого простого, приведенного в словаре Вэбстера. Креативность – способность к созданию любых новых форм в любой сфере деятельности. Как она проявляется в науке, литературе, искусстве – это понятно многим. Но сегодняшнюю российскую реальность уже трудно представить без такой формы творчества, как бизнес. В эту конкурентную среду вовлечено огромное число людей. И креативность здесь тоже имеет колоссальное значение.

Но какую бы сферу мы ни брали, насколько бы успешной она ни была, создание любых новых форм впрямую связано с качеством знаний. Под качеством в данном случае я понимаю актуальность, новизну самих знаний.

Есть такое понятие, которое помогла сформулировать физика, – период полураспада знаний. Оно связано с процессом устаревания того, что еще вчера казалось новым. А период полураспада – это время, за которое новые знания устаревают наполовину. Они не становятся неверными, просто теряют актуальность, а это значит, что с их помощью нельзя выиграть в современной конкурентной среде. В самых передовых областях период полураспада составляет полтора-два года. Но ни в одной области, включая такую консервативную, как пищевая промышленность, этот период не превышает шести-семи лет.

Но даже учитывая эту теорию полураспада, мы все равно оказываемся перед выбором. Если человек является просто потребителем знаний, значит, он все время будет находиться на заднем плане. А впереди всегда будут те, кто начинает эти знания сам создавать и генерировать. Такому конкуренция не страшна, даже если иногда кто-то захочет воспользоваться его идеей. Потому что он уже выбрал креативный подход, а значит, всегда будет опережать тех, кто пользуется чужими открытиями.

Но для такого преимущества, конечно же, нужны определенные условия и усилия извне.

Можно ли при этом привить человеку креативное мышление? Можно, и о таких методах и практиках написано много книг, высказано немало индивидуальных советов, в том числе и полезных. А на мой взгляд, начинать-то надо с простого – с лояльности и поощрения уже обнаруженной в ком-то креативности. Но если учитель ставит двойку ученику за то, что тот решил задачу не таким способом, как другие, то плохой оценки заслуживает как раз учитель. А может быть, работник министерства, мастер разработки стандартов оценки знаний.

Миссия настоящего учителя состоит в том, чтобы мотивировать ученика к творчеству, к социально значимой креативности, а не подводить его под единый стандарт.

Говоря об этом важном, но все же известном всем правиле настоящего учительства, я хочу вспомнить урок, который преподал мне, 15-летнему школьнику, наш учитель истории Анатолий Александрович Якобсон. Он был известным диссидентом, одним из основателей «Хроники текущих событий», а кроме того – поэтом, переводчиком и замечательным учителем. Помимо истории, Якобсон читал курс по русской литературе. У нас не было младших классов, поэтому на лекции Якобсона собиралась вся школа. Из-за лекций его позже и уволили. Но на том запомнившемся уроке мы спросили его: «Почему вы в десятом классе не читаете нам «Историю СССР?»

Ответ у него был готов давно: «Вы же наверняка знаете, что я диссидент и правозащитник. И это был в свое время мой личный выбор. Поэтому я не хочу навязывать вам свое отношение к этому предмету и к советской истории».

Он был очень свободным человеком и не хотел, чтобы кто-то из нас стал менее свободен, чем был он в своем выборе, о котором не пожалел до самой смерти. Выше такой креативности, мне кажется, ничего не бывает.