Роман Абрамов
От былой заброшенности не осталось и следа.
Отдых, лень, прогулки – вот главный сценарий лета. Преодолеть инерцию привычки почти невозможно. Конечно, корпоративные менеджеры и летом мучаются в пластиковых офисах с кондиционерами, но мысли их далеко – на даче, на охоте, на рыбалке или на жарком юге. Чтобы добраться до дачи, однако, нужно потрудиться – вечером в пятницу сесть в автомобиль и выехать из мегаполиса вместе с десятками тысяч любителей природы.
Есть ли альтернатива поездкам за город? В Москве – безусловно. Несмотря на бесконечную строительную лихорадку, в столице осталось несколько зеленых массивов, где возможность отдыха на природе успешно сочетается с возможностью культурного досуга. Это дворцово-парковые комплексы «Архангельское», «Коломенское», «Кусково», «Останкино», «Царицыно».
Среди москвичей и гостей столицы более модным становится то один, то другой из них – «Архангельское» из-за летних джазовых фестивалей, «Коломенское» из-за цирка «Каракатук». И все же безусловным лидером популярности последних двух-трех сезонов остается музей-заповедник «Царицыно», в 2005–2007 годах переживший радикальную реконструкцию.
Ничья земля
Сегодня вокруг реконструкции дворцов и парка «Царицыно» сломаны тысячи перьев журналистов, краеведов, архитекторов, историков. Для одних «новое» «Царицыно» – апофеоз лужковской политики разрушения исторического ландшафта города, для других – успешный архитектурный проект. Споры и скандалы вокруг реконструкции царицынского комплекса только подогрели интерес к нему. Теперь посещение «Царицыно» стало частью обязательной программы обзорных экскурсий по Москве, да и сами жители столицы хоть раз, но побывали в парке.
С обретением статуса историко-архитектурного памятника в середине 80-х «Царицыно», однако, продолжало жить как пространство без общего организующего центра, где ролевики-толкиенисты и хиппи сосуществовали с волейболистами, гопниками, музейными работниками и милицейскими патрулями. Реконструкция не только переменила архитектурный облик «Царицыно», но радикально перекроила социальную карту этого пространства. Говоря языком городского физиолога, сменился социальный тип типичного посетителя парка. Это уже не эльфы с луками из Среднеземья, не хиппи, не шахматисты или тихие пенсионеры из близлежащих кварталов – это массы посетителей, стремящихся увидеть обновленное «Царицыно».
Факт остается фактом, посетителей в «Царицыно» стало больше, а социальный тип посетителя «Царицыно» стал другим. Почему так произошло? Прежде всего оказалось, что преобразование природного ландшафта меняет социальное наполнение этого ландшафта. Культурная экосистема «Царицыно» пережила серьезную трансформацию, а поэтому и население этой экосистемы стало другим.
Накануне реконструкции главным ощущением от этого места было ощущение заброшенности. Утром людей не было, и, не разбирая дороги, мы двинулись в сторону руин, перейдя через заброшенный мост готического вида. За парком не было постоянного ухода: немного удаляясь от дворцового комплекса, посетители оказывались среди хаотично разросшегося кустарника и деревьев, где были разбросаны пивные бутылки и упаковки из-под чипсов. Живописность этому пространству придавали остатки планировки пейзажного парка: дорожки, развалины, кусты. Но было неясно, для кого, для чего существует это пространство.
Накануне реконструкции «Царицыно» не было полноценным музейным комплексом – для этого ему не хватало обустроенности. Не было «Царицыно» и местом для чинных семейных прогулок – уровень безопасности был невысок, а неухоженные дорожки во время дождей превращались в грязевые каналы. «Царицыно» было временной или постоянной базой разнообразных сообществ и субкультур, но привлекательность этого пространства для них скорее заключалась в отсутствии символической определенности места.
 Обычные посетители новый облик «Царицыно» приняли сразу. |
Борьба экосистем
К началу реконструкции парк стал почти лесом. Возникло несколько автономных пространств, отделенных друг от друга кустарником, что способствовало оккупации этих пространств представителями различных субкультур: от хиппи и ролевиков до волейболистов, гопников и даже язычников. В таких приватизированных пространствах каждая субкультура имела свою обжитую поляну. Реконструкция «Царицыно» изменила сложившуюся социальную экосистему: значительные массивы кустарника и сухостоя были вырублены, пространства парка были не только облагорожены и ухожены, но стали просматриваемыми – субкультуры уже не могли укрыться от взглядов гуляющей публики.
В результате субкультуры, наиболее чувствительные к обособленности собственного пространства, покинули парк. В первую очередь это случилось с ролевиками-толкиенистами. Еще в 1999 году, по воспоминаниям сотрудников музейного комплекса, местный «король эльфов» из числа ролевиков в полном снаряжении с мечом и луком заявился к руководству парка с предложением принести вассальную клятву, а уже через шесть лет от этой субкультуры не осталось и следа. Исходу толкиенистов из «Царицыно» способствовало не столько усиление милицейского контроля, сколько утрата особой атмосферы уединенности, которая могла поддерживаться только в заброшенном парке.
На протяжении многих лет 1 июня хиппи проводили в «Царицыно» массовые неформальные слеты. «Хиппи-пати» организуются на большой поляне напротив главного дворца – «у дуба» (на самом деле это дерево в центре поляны – сосна). Несмотря на проведенную реконструкцию, популярность тусовок хиппи не снизилась. Таким образом, замена лелеемого сторонниками «старого» «Царицыно» лугового разнотравья на стерильные рулонные газоны не смогла спугнуть «детей цветов».
Сообщества волейболистов и шахматистов также пережили реконструкцию. Они освоили «Царицыно» еще несколько десятков лет назад и до сих пор собираются на привычных местах. Попытки выселить волейболистов в другие части парка на специально оборудованные площадки не увенчались успехом. Тихие шахматисты никому не мешали, и поэтому им был оставлен уже сложившийся ареал обитания, находящийся на границах империи волейболистов.
Современное «Царицыно» – это и еще большой музейно-выставочный комплекс. После реконструкции его масштабам и уровню технической оснащенности может позавидовать любой другой московский дворцово-парковый ансамбль. Между профессионалами до сих пор идут споры о целесообразности, исторической достоверности и качестве исполнения достроенного главного дворца и окружающих построек, но обычные посетители новый облик «Царицыно» приняли сразу. Массовое фотографирование на фоне Большого дворца стало обязательным ритуалом для посетителей парка. Свадьбы специально приезжают ради видео- и фотосъемки на фоне царицынской архитектуры. «Царицыно» стало Меккой фотографов-любителей. Но и сами дворцы не пустуют.
Выставки на исторические темы во дворцах привлекают тысячи посетителей. Тем более что подземная часть комплекса вполне соответствует современным представлениям об устройстве музея как пространства семейного досуга: кафе и магазин сувениров вполне укладываются в новую концепцию музейного комплекса. Кафе уже облюбовали пожилые интеллигентные дамы для дружеских встреч и обмена новостями.
А что же сам музей? С точки зрения исторической перспективы для царицынского музея все только начинается. Выставочные площади огромны, но выработка концепции их освоения – дело не одного года. Пока же тематика и содержание экспозиций подобны набору иллюстраций к учебнику истории России XVIII–XIX веков – любопытно, мило, немного банально. Впрочем, возможно, обычному посетителю больше и не нужно: сам парк и достроенный дворец в стиле нежной готики – достаточный повод, чтобы насладиться прогулкой в «Царицыно».
В «Царицыно» едут, руководствуясь и вполне прагматическими мотивами. Известная любовь московского мэра к пчелам не могла не найти достойного материального воплощения – на территории самого парка в бревенчатом доме расположена Академия пчеловодства, напротив главного входа в парк работает крупная ярмарка пчеловодства.
 Обновленное пространство включает разнообразные аттракционы. Фото Сергея Приходько (НГ-фото) |
Впечатления петербуржцев
Дворцово-парковые комплексы Санкт-Петербурга и окрестностей по праву считаются образцовыми: имперский размах при строительстве и бережная реставрация. Но, кажется, «Царицыно» смогло поразить даже избалованных петербуржцев. По сравнительным впечатлениям обновленное «Царицыно» намного более благоустроено, чем большинство парков и дворцовых ансамблей Петербурга и области. Практически весь парк реконструирован так, что по дорожкам можно ходить, не запачкав обуви, тогда как во многих петербургских парках весной и осенью глубже двух-трех главных аллей дальше лучше не заходить. «Царицыно» лучше приспособлено для семейного отдыха и по своему техническому оснащению (указатели, дорожки, водостоки) вполне сопоставимо с европейскими парками. Конечно, не все царицынские водостоки эффективно отводят воду, не все дорожки сухи во время паводка, но в целом по техническому уровню парк превосходит имеющиеся на сегодня в России.
«Обычный» посетитель «Царицыно» отличается от «обычного» посетителя петербургских парков. Петербургские парки – пространство рекреационного отдыха для людей с некоторым уровнем культурных запросов, но с невысокими доходами. Скромные старушки с книжками в поисках тихого отдыха, интеллигентные бабушки с внуками, нешумные компании – вот посетитель петербургского парка. Конечно, летом много приезжих и экскурсий, но они в основном сконцентрированы в Петергофе и Царском Селе – самых раскрученных дворцово-парковых комплексах. В «Царицыно» основной тип посетителей – компания молодых людей, семья с родственниками и детьми из числа представителей крепкого среднего класса и реже – пожилые дамы. Посетители «Царицыно» ярко и по-выходному одеты: для них променад по дорожкам парка – «выход в свет», способ демонстрации материального и семейного благополучия. Вполне вероятно, что именно нарядность архитектуры «Царицыно» заставляет посетителей одеваться таким образом. Многие рассматривают выход в парк как отдельную экспедицию, требующую специальной подготовки и обмундирования: например, некоторые семейные группы устраивают пикники и берут с собой плетеный несессер с набором посуды.
Петербуржцы приходят в парки в поисках тихого созерцательного уединенного отдыха – им действительно можно насладиться во всех петербургских дворцово-парковых комплексах, исключая один-два наиболее популярных среди туристов. В «Царицыно» созерцательный отдых почти невозможен – ему мешают фланирующие толпы радостно-возбужденных посетителей, открытых к новым впечатлениям. Самые популярные маршруты всегда загружены людьми, и любая остановка создает опасность затора. Посетители останавливаются не для того, чтобы обозреть живописный вид, но для нового впечатления, основанного на движении, – будь то прыгающая с ветки на ветку белка, проезжающий патрульный милиционер на квадроцикле или щепка, плывущая по талой воде.
О белках разговор особый. Привезенные на новое место обитания после реконструкции, белки освоились и полюбились посетителями. Кормление белок, фотографирование белок, наблюдение за прыгающими с дерева на дерево белками – отдельный аттракцион парка.
Машина досуга
Крупные дворцово-парковые комплексы начиная с XVII века рассматривались как специально оборудованные символически насыщенные пространства отдыха. Сложные системы каналов, мостиков, озер, шутих, фонтанов, искусственных гротов, беседок представляли собой машины досуга. Много позже советские парки культуры и отдыха, несмотря на совершенно иной социокультурный контекст их возникновения, заимствовали технологии и традиции парковой культуры. Аттракционы, фонтаны, торговые павильоны, концертные площадки стали неотъемлемым элементом советского парка отдыха. Таким образом, благоустроенный парк следует рассматривать как социокультурное пространство, базирующееся на технологиях организации досуга – от устройства газонов и дорожек до развитой системы надзора и безопасности. Именно в этом ключе можно оценивать реконструкцию государственного музея-заповедника «Царицыно», которая стала примером радикальной трансформации культурного пространства посредством глубокого технологического обновления. По сути, «Царицыно» сегодня – это комплексная машина досуга, где совмещаются культура, возможности повседневного отдыха, музейная составляющая.
Хуже или лучше стало в «Царицыно» после реконструкции? Здесь невозможно дать окончательный ответ. Конечно, изменилась форма существования парка – он стал модным местом, привлекающим десятки тысяч посетителей. С другой стороны, парк покинули маргинальные, но столь любезные сердцу любого антрополога субкультуры – неформалы, толкиенисты. Зато теперь он заселен новыми посетителями, которые также интересны для наблюдения, – семейные пары прослойки среднего класса, свадьбы, организованные экскурсии. Стал ли парк дружественнее для обычного посетителя, приходящего туда летним выходным днем? Безусловно, да. Дорожки оборудованы и ухожены, газоны подстрижены, музей открыт, фонтаны работают, скамейки расставлены – есть всё необходимое, чтобы насладиться хорошими видами в безопасности: парк огорожен, охраняется, милицейские патрули летом разъезжают на смешных машинках для гольфа.
А историческая аутентичность? Она занимает профессионалов. Из разговоров посетителей парка можно понять – их интересует то, как и почему были достроены и перестроены парк и дворцовый комплекс. Но в этих беседах нет ни осуждения, ни критики. Есть ощущение, что не пройдет и пяти лет, как «Царицыно» вместе с дворцом и парком будет в глазах посетителей таким же старым, «исторически достоверным» пространством, как усадьбы «Останкино», «Кусково», «Архангельское». Вероятно, спадет и туристский ажиотаж. И тогда царицынский парк станет еще более комфортным для летнего отдыха.
