Умеренный достаток

Демографический рост обеспечивается ясностью перспектив.
Ян ван Эйк. Чета Арнольфини. 1434

Леонид Григорьев – президент Института энергетики и финансов, руководитель проекта «Коалиции для будущего. Стратегии развития России в 2008–2016». Об образе жизни он рассуждает как экономист – прежде всего с точки зрения ее качества.

– Леонид Маркович, как бы вы определили образ жизни? Что это вообще такое?

– В советские времена считалось, что образ жизни в общем един для рабочего и секретаря обкома – работаешь и живешь, причем у всех жизнь улучшается. Советская вертикальная миграция определялась личными достижениями (связями) и лояльностью – в разных пропорциях в различных областях.

Идеология американского образа жизни основана на вере в возможность индивидуального успеха. В то же время социальная подушка в развитых рыночных демократиях (с ВВП на душу за 30 тысяч долларов) – при том что декларируется критическая важность собственных усилий – сейчас играет огромную роль.

На самом деле не все так просто – во всех странах образ жизни разных крупных слоев общества отличается. Нельзя, скажем, определить, что такое образ жизни араба. Можно определить образ жизни араба-шейха, кочевника, городского интеллигента...

– Однако вы отличите араба, например, от японца не только по внешности, но и по менталитету... Как менталитет соотносится с образом жизни?

– Менталитет – часть идентичности, а образ жизни – более прикладная вещь. Если рассматривать людей одного достатка, но разных наций, у них образы жизни, конечно, будут отличаться. Религия, семейные традиции влияют на то, как люди учатся, женятся, отдыхают. Одни и те же деньги они будут тратить по-разному. Хотя – образованные средние классы будут схожи.

Здесь существует зависимость и от правовой и исторической обстановки: например, для тех же японцев характерно наличие очень больших сбережений, но они работают по субботам полдня. А потом на пенсии ездят по миру – вот вам и образ жизни.

Принципиальный вопрос: как должно строиться будущее детей. Есть образ жизни богатого американца, который считает, что дети должны работать. И есть кардинально отличный от него образ жизни европейского нувориша – само слово пришло из Франции, но применимо и к дореволюционной России, и к новым русским. У них образ жизни неадекватный по отношению к обществу и с точки зрения этого общества, и если американские дети будут работать и зарабатывать, то многие дети новых русских «меряются» машинами, эпатируют Европу и гуляют на курортах. С другой стороны, сейчас и в России все более четко оформляется желание богатых людей видеть жизнь своих детей осмысленной...

– Какие вообще типы образа жизни выделяются в России? Какого-то одного, как опять-таки понятно, в такой огромной стране с гигантским разрывом между распределением богатства и доходов быть не может.

– Да, нынешнее устройство общества предопределяет наличие нескольких образов жизни. Для нашей страны, заметим, характерны различия и по национальным республикам. Но есть единый образ жизни состоятельной части общества, располагающей значительными средствами на квартиры и машины, путешествия и образование.

Здесь основная проблема в том, как будет пройдена развилка между формированием «глобального потребителя» (по Стругацким – «озабоченный желудочно») и «глобальной интеллектуальной элиты». Первый устроен просто и очень заметен – для него характерно демонстрационное потребление, «дорогие, но простые» развлечения, эпатаж своих и чужих, жизнь на сырьевую ренту. С представителями паразитических слоев разных стран, заполоняющими курорты и рестораны, мир хорошо знаком, доит их и презирает. Второй вариант – интеллектуальный россиянин, который знает мир, чувствует себя в нем свободно (учится, работает, путешествует), а свои финансовые возможности использует для улучшения жизни собственной семьи и тем самым – развития страны. Культуру и науку, прогресс он ставит выше бесконечного потребления. В России мы можем выделить более или менее отчетливо четыре образа жизни, связанных как с материальным достатком, так и с менталитетом. Первая категория – это очень богатые люди, у которых уже проходит период «сумасшествия от богатства». Вторую составляет группа, которую мы могли бы охарактеризовать как российский средний класс: люди, имеющие хорошее образование и интересную работу, которая обеспечивает им достаток. Образ жизни этого состоятельного россиянина постепенно возвращается к определенным нормам, к высокой культуре. Я, как декан факультета экономики и менеджмента Международного университета в Москве, вижу среди своих студентов много интеллигентных детей из интеллигентных семей. И родители этих студентов уже могут дорого платить за их образование.

Первые две страты составляют примерно 1–3% и 20–25% соответственно. А как живут три четверти – остальные 75% людей?

Тут важно понимать, что активный, агрессивный человеческий элемент – такие среди этих 75% тоже есть – должен иметь шанс реализоваться внутри страны в бизнесе, политике, а не пробиваться через бюрократические структуры. Но это отдельные личности. А основная часть населения, не нацеленная на внешний успех в такой степени? Как они начинают жизненный путь, какие цели себе ставят... Как они будут зарабатывать, каким будет уровень их достатка, как они будут тратить деньги – от этого колоссально много зависит. Их образ жизни определит облик нашей страны. Если эти 75% не будут образованными, не будут культурными, нам оставшиеся 25% не помогут. Здесь надо выделить примерно половину населения, которая будет стремиться вверх, но вряд ли выйдет из категории «умеренного достатка» (тайваньское определение). Важно, чтобы эти люди видели перспективу улучшения своей жизни путем добросовестной работы. Должен работать принцип меритократии. Россиянин должен быть уверен, что может самореализоваться в своей стране, что не надо эмигрировать с новой идеей для того, чтобы ее воплотить в жизнь и добиться общественного признания.

И в качестве четвертой страты я бы выделил иммигрантов, в том числе и гастарбайтеров. По количеству иммигрантов Россия вышла на 2-е место в мире после США. Причем наши приезжие, в отличие от европейских иммигрантов, говорят на языке страны пребывания: кто постарше – получше, кто помоложе – похуже, но все-таки по-русски говорят. При быстром перемешивании появляются огромные возможности пополнения населения, расширения культуры. Пора на деле – не для фразы – обеспечить элементарное гостеприимство, правовые нормы и защиту для миллионов людей. И давно пора заняться вопросом аккомодации тех, кто давно здесь живет и работает, равно как и всех, кто готов переехать.

– На формирование образа жизни можно, таким образом, влиять?

– Мы не можем совсем искусственно сформировать тот или иной образ жизни «с нуля», но можно осторожно конструировать его с помощью СМИ, особенно телевидения, опираясь на то, что уже есть. Например, важно сформировать достойный образ существования богатого человека. Если он не может показать обществу личный положительный пример, то по крайней мере нужно сделать так, чтобы он это общество не слишком раздражал. А образованные и состоятельные люди, те, кого мы называем средним классом, должны действительно служить образцом.

Но основная часть населения с умеренным достатком, которая постепенно будет становиться средним классом, – она тоже, повторю, должна быть образованна, должна иметь шанс на достойное существование и на личный успех. Они должны вести достойный образ жизни, а не балансировать над чертой бедности. У человека есть дом или квартира, пусть небольшие, он что-то смотрит по телевизору, что-то читает. У него нет денег на большие международные туры – это направление оккупировано верхней прослойкой – но должна быть возможность интересно и недорого путешествовать по родной стране.

Россия уже прошла путь – от советского квазиравенства через период почти полного отсутствия всякой защиты и внезапной «свободы приватизации». На экспорте нефти мы достигли скромных 10–15 тысяч долларов ВВП на душу населения. Европейский социализм – 30 тысяч евро на душу населения – единомоментно построить нельзя. Потребуется упорный труд поколения, чтобы выровнять условия жизни во всей стране. Но большие города и процветающие районы у морей могут стать примером и задать направление – хорошие дороги, инфраструктура, условия для спорта и культуры, безопасность и гостеприимство.

– Вы считаете, что образ жизни определяется ее качеством? Мне кажется – наоборот.

– Существует круг людей, которые застали советские времена и оказались способными трансформироваться в условиях кризиса, при этом сохранив порядочность. Этот круг доказывает правомерность вашего видения. Но самые молодые из них – это ровесники нынешнего президента. А уже 30-летние в сознательном возрасте советскую власть не застали. Растущая и наиболее активная часть населения формировалась в условиях кризиса. Кризис очень ломает людей, влияя на менталитет. Хотя бы такой пример: дважды в ХХ столетии переворачивались семейные основы передачи моральных норм от поколения к поколению – дети раньше родителей адаптировались к советскому режиму в 20-х годах, потом к дикому капитализму в 90-х. Менталитет, в свою очередь, влияет на образ и качество жизни.

Чем жизнь будет «нормальнее», тем больше будет влияния образа жизни на ее качество. Должны возникнуть условия, позволяющие человеку самостоятельно это самое качество формировать. А у нас ВВП 2007 года равно ВВП 1989 года┘

– Но это совсем другой ВВП – я уже не говорю про танки, но некогда выпускалось четверть миллиона тракторов в год, которые еле-еле сезон могли отработать.

– Да, тогда было больше танков, теперь больше булок. Но ведь задача состояла в том, чтобы трансформировать экономику страны. Эта трансформация заняла у нас больше времени, чем у наших коллег по социалистическому лагерю. А фактор времени очень важен. 3–4–5 лет восточноевропейского экономического кризиса люди могли пережить, не испытывая кризиса сознания, и относительно безболезненно вступили в эпоху экономического подъема. А у нас жесточайший кризис длился 10 лет, выталкивая семьи за рубеж, научных работников – в торговлю. Ломка менталитета была намного более тяжелая, чем у соседей. Нам не удалось гладко трансформировать «советскую интеллигенцию» в обычный средний класс демократической страны, зато мы экспортировали миллиона два человек в состав среднего класса развитых стран.

– Вы выделили четыре основных образа жизни в России, ранжируя их в основном по доходам. Фундаментальный вопрос: как этим образам жизни мирно сосуществовать?

– Начну с бесспорных вещей. Уважение, которое должны проявлять богатые к небогатым. Гордость людей в бизнесе тем, что они сделали, чтобы заработать деньги, а не тем, что они их просто заработали. Пообщайтесь с любым серьезным западным предпринимателем: он будет говорить о том, какой проект или программу он осуществил. Хотя, казалось бы, когда счет идет на миллионы, размер состояния – это единственный критерий.

Человеку должно быть принципиально важно самореализоваться, в том числе и в бизнесе, и деньги для него должны быть платой за его изобретательность и готовность пойти на риск. Мы должны быть готовы к поиску интересных решений, к зарабатыванию денег и строительству интересной карьеры в американском стиле. Должны изменить позицию рантье – от ренты идти к прибыли.

– Эта установка все время озвучивается на макроэкономическом уровне.

– Из-за нефти рентные отношения, наоборот, укрепились. Но при этом мы действительно хотим быть нацией американского типа: которая рискует, что-то изобретает, что-то делает грандиозное. Целый ряд проектов – культурных, спортивных – сейчас работает с установкой на то, что это нечто новое и что это здорово сработано.

Не надо быть ярым болельщиком, чтобы знать о нашей хоккейной победе в Канаде. Важно, что здесь есть явный перелом в менталитете и образе жизни. Люди, в 19 лет уехавшие за океан и 6–10 лет игравшие там в хоккей (и ставшие миллионерами), обеспечили победу России, а потом прыгали, как мальчишки, и даже пытались петь гимн – это значит, что появляется гордость за страну. Она должна стать частью образа жизни всех – миллионеров в Канаде и шахтеров в глубинке. Как и гордость за свой регион, за свою работу.

Развитие общества и рост материального достатка не могут идти абсолютно равномерно. Элементы, структура, восприятие образа жизни у всех разные. Толерантность к другому необходима, но нужно и достоинство: я веду свой собственный образ жизни, уважаю себя и оттого уважаем окружающими. Это – необходимый элемент нормального существования общества.

– Есть мнение, что если мы радикально не поменяем наш образ жизни, то жизни не будет, мы просто вымрем┘

– Важно не упустить возможность и на нефтяной ренте «вытащить» страну и ее человеческий капитал. Ясность и предсказуемость образа жизни должны положительно повлиять на демографическую картину. Задача объективно стоит не в производстве неучей для себя и элиты на экспорт. Задача состоит в том, чтобы создать для образованных семей возможности растить двух-трех детей, не разрушая свойственный таким семьям образ жизни, не закабаляя женщин с дипломами на кухне. Здесь важнее традиция гибких форм поддержки матерей, в том числе и за счет бюджета, чем просто финансовые стимулы. Конечно, нам бы хотелось прийти от 1,35 детей на одну женщину к 1,5–1,7. Но это может произойти только через формирование полноценной семейной жизни и самореализации женщин. Идея вернуть женщин на кухню, домой – рожать – дело столь же безнадежное, сколь вредное экономически. Это тоже критически важный элемент образа жизни: дети рождаются для родителей (не для страны), но много детей будет только тогда, когда люди поверят в их надежное будущее в нормальном демократическом государстве.