Законы привлекательности

О хозяйственной и социальной динамике российских городов мы разговаривали с Германом Юрьевичем Ветровым – директором направления «Муниципальное экономическое развитие» фонда «Институт экономики города».

– Политически приниженное положение местного самоуправления имеет и экономическое выражение?

– Налогов в городах остается – считаные проценты. И это самые плохо собираемые налоги. Конечно, федеральные средства потом реализуются на местах, но это чисто перераспределительная система, не привязанная к реальным достижениям территории. Такое положение дел отбивает у мэров желание чем-либо на своей территории заниматься: развивай бизнес, не развивай – результат для городского бюджета будет невелик. Сейчас, правда, начинаются попытки это изменить: возникают фонды, в которые надо представлять свои результаты и проекты, и под них можно получить дополнительные средства. Часть фондов предназначена для выравнивания ситуации, часть – для поощрения успешных территорий. Но пока это лишь пилотные проекты и никак не система.

– Однако и при этих условиях города остаются субъектами модернизации, «двигателями прогресса» в масштабах страны.

– Да, сегодня динамичное развитие вышло за пределы Москвы и Петербурга, начинает формироваться сеть успешных городов. Уже невооруженным глазом видно, что пять–семь городов выходят на приличный уровень, почти европейский. Но их видно, поскольку большинство из них попали в центры федеральных округов. Есть три города, которые исторически борются за звание «третьей столицы России», – Новосибирск, Екатеринбург, Нижний Новгород. Хотя Нижний в последние годы несколько провалился...

– Почему? Ведь у него столь выгодное географическое положение?

– Очень многое зависит от личности и от команды. Вот Екатеринбург поднимается – развивается инфраструктура, формируется деловой климат, система управления модернизируется очень активно. Там принята стратегия развития – не отписка, а четкий план действий. Пусть он будет реализован даже меньше чем наполовину – но очень важно, что есть линия, на которую равняются и местное сообщество, и бизнес, и инвесторы. То же самое в Новосибирске, хотя Екатеринбург пободрее будет. Хабаровск сильно вперед выдвинулся. Пермь последние два–четыре года показывает очень хорошую динамику. Во многих отношениях это город – пионер, там много чего впервые реализовано с точки зрения управления, городского хозяйства, социальной сферы, отношений с бизнесом, управления территорией. Красноярск на подъеме. Все эти города на подходе к тому, чтобы развиваться как полнопрофильные центры, где не только промышленность есть, но и нормальная социалка, и вообще то, что называется полноценной городской средой.

– Ну а столицы республик? Казань, например? Она тоже на словах претендует на звание «третьей столицы».

– Казань – город, в значительной степени замкнутый сам на себя. Нельзя сказать, что Казань играет роль суперцентра и распространяет свое влияние на большую часть Поволжья, как, скажем, Самара.

– Развивают города в конечном счете не чиновники, а бизнесмены. Неужели в 2008 году в России остались чиновники, не понимающие, что надо привлекать бизнес в свой регион? Я понимаю – коррупция, но если не будет бизнеса, то и «стричь» будет некого...

– Столь откровенной позиции, конечно, нет. Но очень часто встречается такая: «Мы должны поддерживать свой бизнес». Зачем пускать фабрики, которые будут бульонные кубики делать, когда у нас стоит машиностроительный завод.

У региона есть инвестиционный паспорт. В нем все четко видно. Где-то ставятся во главу угла существующие предприятия. Несите деньги, мы обновим на них оборудование, и к нам потянутся заказчики. А бывают документы, где перечисляются не предприятия, а площадки. Это совершенно другая философия. И даже предлагая площадки с готовыми коммуникациями, надо быть активным в конкурентной борьбе. Тут уже требуется творческое начало...