Не стабильность

Чем стабильность крепче, тем сильнее упования на ее окончание.
Фото Романа Мухаметжанова (НГ-фото)

Главная угроза нынешней российской стабильности – в ней самой.

Беда со всеми этими парадоксами в том, что они очень избиты, к тому же не дают никаких рецептов. Действительно, приведенная сентенция подозрительно напоминает Ларошфуко: «Наши добродетели – это чаще всего искусно переряженные пороки». Или «пороки – продолжение добродетелей». Сразу и не упомнишь.

Якобы спасительную силу афоризмов раз и навсегда высмеял Пушкин с его «глупа как истина, скучна как совершенство», или «скучна как истина, глупа как совершенство» – «и то, и другое похоже на мысль».

Но если парадоксальное высказывание «расщепить» на конкретные тематические элементы, то все может получиться не так уж банально и бессмысленно.

Укрепление рубля – важнейшее средство для привнесения конкурентности в российскую экономику (об этом часто забывают). Действительно, составляй местные цены лишь долю от мировых, будь зарплаты и по сей день долларов 50–100, ничто не мешало бы Волжскому автозаводу делать «классику» ценой в 3–4 тысячи у.е. до скончания веков. Однако производство продукции некачественной и дешевой не может быть российской экономической стратегией в современном мире: Китай и Юго-Восточная Азия изготовят свои товары всегда дешевле. В то же время именно укрепление рубля, являющееся следствием огромных сырьевых богатств России и высоких мировых цен на нефть, есть в среднесрочной перспективе главнейшая угроза хозяйственной стабильности страны.

То же и с властью. Построение прочной государственности не может не быть важнейшей задачей в стране, самой географией обреченной быть своего рода «замковым камнем» на столь неспокойном материке, как Евразия. Однако если при таком укреплении ничего не остается от общества, то по самым элементарным природным законам в этом обществе проявят себя антигосударственные тенденции. Всегда и везде державное здание возводится прежде всего элитой; а она, по идее, есть группа людей, «способных к самоограничению». Но если элита у нас после всех общественно-политических катаклизмов и по итогам десятилетий советской власти – плоть от плоти народной? Что способно умерить ее строительный пыл?

И так далее по списку проблем. Необозримость богатств России, склонность национальной души к крайностям всегда способны превратить любую стабильность в ее противоположность. Некоторые рады этой местной особенности, и чем стабильность крепче, тем сильнее упования на ее окончание. Чем дольше застой, тем меньше сторонников дальнейшего эволюционного развития страны. Чем масштабнее последующая неизбежная встряска, тем больше всплывает наверх того, чему всплывать и положено.

«Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России!» – Петр Аркадьевич Столыпин. Тишина и спокойствие сами по себе не так уж плохи. Но тут ключевое слово – «Дайте!», обращенное к обществу, а не «Возьмите!», адресованное государству. В 1999-м – 2000-м общество этот покой согласилось дать, впоследствии власть не удержалась от того, чтобы его «взять». А если жадность губит не только самого обладателя этого распространенного порока, но угрожает окружающим и всей стране – это уже не преступление, а хуже: политическая ошибка.