Владимир Семенов
На магистральных путях в царство демократии много ухабов...
Фото Reuters
На Украине и в Белоруссии прошли выборы. Западным общественным мнением в первом случае они были признаны демократическими, во втором – нет. Утверждается, что вывод о подавлении Минском демократии сделан на основании формальных признаков. Действительно, с досрочным голосованием почти трети избирателей все предельно ясно.
Но Запад бьет Минск не столько за попрание буквы закона. Белоруссия – единственное европейское государство, в котором антиглобализм выступает фактически в качестве официальной доктрины. При этом надо подчеркнуть, что глобализация, которой оппонирует минский режим, какая-то странная, одновекторная. Авторитаризм Лукашенко весь настоян на идеологии интернационализма – тем не менее он «реакционен». «Демократия» на Украине в очень существенной своей составляющей проникнута махровым национализмом – и все же она «прогрессивна». Все эти весьма немаловажные детали из России видны насквозь так же, как мухлеж Лукашенко с ночным подбрасыванием бюллетеней в урны.
Общественности в нашей стране свойствен стихийный антиглобализм (и это не исключительно российское явление). Власть, наоборот, старается не проспать важнейшие мировые тенденции, на скорую руку создавая отечественные корпорации, призванные стать транснациональными гигантами. Верхи и низы в их изначально разных представлениях и поведении примиряет консенсус негативного отношения к западному лицемерию.
Двойные стандарты в провозглашении тех или иных стран «свободными» или «несвободными», «соблюдающими» или «не соблюдающими» права человека в зависимости от следования в фарватере интересов Вашингтона и Брюсселя – важнейший фактор российского скептицизма, и народного, и официального, в отношении демократической идеологии. Все разговоры о том, что это 90-е годы людей попутали, превратив слово «демократ» в синоним слова «вор», – стоят немногого. Ранее таким же стереотипом было представление о привилегиях и сверхбогатстве вождей КПСС, и ничего – наиболее обездоленные наши граждане голосовали за коммунистов в течение полутора десятилетий. А вот к внешней угрозе самая большая страна на планете привыкла относиться серьезно.
Существует множество других ухабов на магистральном пути России в царство демократии. Для соблюдения пропорций разумно указать на одно интеллектуальное, а другое – скорее эмоциональное обстоятельство.
Взять хотя бы марксистско-ленинское наследие России, масштаб которого вряд ли вызывает сомнение. Здесь не следует впадать в упрощение, свойственное эпохам больших перемен. В последние два десятилетия нам представляли левые идеи как воплощение принципа «взять и поделить». На самом деле Белль, Сартр, Грамши не очень похожи на Шарикова. Интеллектуальный нерв марксизма – неудовлетворенность формальной, «буржуазной» демократией, и то, что этическая сила этой неудовлетворенности нашла свое грандиозное историческое воплощение именно в России, – никак не случайность.
Но те же левые идеи на нашей почве приобрели и гротескные, маразматические формы. Поэтому, когда речь президента США в Конгрессе о борьбе за торжество демократии в современном мире 50 раз прерывается бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овации, – российскому, то есть в прошлом – советскому, человеку ничего объяснять не нужно. Да, подавляющее большинство наших граждан не ведают, что нынешние вашингтонские неоконсерваторы – интеллектуальные преемники троцкистов. Не ведают, но спинным мозгом чувствуют.
Наш человек религиозен. Он был религиозен, даже разрушая храмы. К христианской идее о гордыне как о страшнейшем грехе он относился неформально. При выборе представителя руководствовался тем, что скромный и работящий все равно себя не выдвинет. В предельной форме эта философия проявилась в комбедах, ныне мы наблюдаем безуспешные попытки создать сколь-нибудь яркую и внятную партию власти. Проголосовать «за» – пожалуйста, отчего бы и нет, другие, что ли, лучше? Уважать – извините, да и есть ли за что, по правде говоря?
Возможно ли в стране с таким наследием и геополитическим положением строить демократию? Есть гипотеза, переходящая в уверенность, что здесь это может получиться лучше, чем где бы то ни было. Важнейшую предпосылку народовластия – открытые глаза – наша непростая история нам обеспечила.
